Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Что случилось? — Зиммелих растерянно озирался. Звук рожка Тертея встревожил. Царь прервал трапезу и вопросительно поглядел на охранника. Тот пожал плечами: — Я сейчас узнаю и сообщу мой царе. — Зиммелих кивнул стражу. Аппетита как не бывало… «Тертей зря будоражить не будет. Значит, произошло из ряда вон выходящее». Зиммелих отложил трапезу, поднялся и заторопился к священному Кругу. Он терялся в догадках. В стане царя раздавалось ржание лошадей. Советники царя и тысячные отвечали своими рожками. Рядом с царём оказался главный вещун. — Мой царе!?

— Я ничего не знаю сколе, — на ходу отвечал Зиммелих. Рожок Тертея, не переставая, трубил. Короткие и длинные гудки перемеживались. Тертей собирал всех послов и тысяченачальников. У Зиммелиха похолодела спина от вспыхнувшей мысли…. Только накануне Накра рассказывала ему, что видела во сне своих родителей… Лана и Крон — молодые, громко смеялись и скакали на лошадях в бескрайнюю степь. Догадка обожгла мозг.

Глава шестнадцатая Цари

Ольвия:

— Посторонись, прочь с дороги! — крик заставлял обернуться и, вовремя отскочить в сторону зазевавшегося. Горожане и пришлые жались к стенам и испуганно переглядываясь, недоумённо спрашивали: — Кто бы это?

Настойчивый топот лошадей и гиканье всадников, отбивался от камней мостовой, ведущей к сердцу Ольвии — дворцу царя Клеонида. Жители Ольвии с неподдельным интересом следили за торопящейся процессией грозных всадников, облачённых в доспехи. На копье первого всадника, торжественно развевался стяг Зиммелиха — царя всех скифов.

— Послы пожаловали — переговаривались горожане, теряясь в догадках. У перекрёстка торговых рядов, всадникам неожиданно преградила, невесть откуда появившаяся кибитка. Вол остановился как вкопанный посреди перекрёстка и никак не желал двигаться, втопырив свои круглые и безразличные, казалось ко всему, добрые глаза. Хозяин, тот самый — старый худой скиф-пьяница, что проезжал с женой полгода назад, с убелённой бородой, — стегал и стегал бедное животное, но желаемого эффекта не происходило. Вол, будто дерево, корнями, врос в мостовую. Наконец, старик не выдержал и, проклиная животное и весь пантикапейский рынок, всю ойкумену и, — того, что до сих пор не выпил, кряхтя, слез. Из кибитки выглянули две любопытные головки чумазых ребятишек. Всадники, столь неожиданно, задержанные повозкой, осадили лошадей и стали ругать, на чём свет стоит, и старика и упрямого вола, а их предводитель — широкоплечий бородач в дорожной одежде воина, сплюнул с досады. За хозяином кибитки соскочила и его баба-жердь. Она на всю улицу начала отчитывать своего мужика, скрепляя слова нагайкой. — Опять напился, скотина. Ты такой-же как и этот глупый вол. Закрыли дорогу людям. Извините нас, — повернулась она к всадникам и осеклась, обомлев. — О Папае! — воскликнула она и услужливо отвесила поклон. Богато одетый воин ухмылялся скифиянке и не сдержавшись, захохотал во всё горло. — Узнала! — Баба опять поклонилась и извиняющее развела руками. — О Папае! Муж, мы закрыли дорогу известному воину и верному слуге царя скифов и попечителю моего дяди… Вол виноват и этот старый пьяница — оправдывалась она, а всадники дружно хохотали вслед своему предводителю. Муж бабы протёр глаза, громко высморкался на глазах у всей публики и тоже — хохотнул. Невозмутимый бородач, с бляшкой посла царя махнул рукой, «мол, ничего страшного» и безо всякого перехода и ответа, приказал скифу и его жене: — Ничего, мы объедем. Ждите меня за городом. Ты, — бородач бросил кошель пьянице, — Купи быка, заколи и расстели его шкуру. Мясо пусть варится на жертвенном костре. Вы поняли, о чём я сказал? Вот и хорошо. О твоём родственнике, живущем у меня, расскажу потом. Сообщи всем, что Тертей сядет на шкуру… Услуги наёмников и захотевших мне помочь, будут хорошо оплачены. — Пьяница изменился в лице, подобострастно закивал, побледнел, а жена заохала: — О Табити, что творится. Тертее, ты будешь просить помощь? — Всадник не ответил. Он бросил растерявшемуся скифу ещё кошель, натянул повод вправо и пришпорил коня в направлении дворца владыки Ольвии, а ему и девяти сопровождающим, как раз в это время выезжали навстречу посыльные от царя Клеонида.

Народ подтянулся к кибитке. Двое скифов помогли стронуть вола и вопросительно посмотрели на отрезвевшего хозяина кибитки. — Кто это, сколе? Зачем послу жертвенный бык? — Скиф помрачнел. — Вы что, не знаете его?

— Нет. Не знаем сколе. Кто это? — К ним добавилось много любопытных и торговцев. Хозяин повозки наконец решился — Он — посол к царю Клеониду и один из самых великих воинов ойкумены. Он никогда, слышите, никогда никого не просит. Ни о чём. Его зовут Тертей! — толпа ухнула и смолкла, а старик продолжил речь:- Он сядет на шкуру быка по скифскому обычаю и будет набирать войско. — выпалил на одном дыхании старик. Тотчас к нему подошло несколько скифов и фракийцев. — Мы знаем обычай, но скажи — что случилось?

— Мне о том неизвестно, как и вам, но я знаю другое: Тертей — великий воин и к тому, на нём бляшка посла нашего царя Зиммелиха… Думайте сами, а лучше помогите. Тертей не шутит и, слово его так жде верно, как слово любого царя.

Владыка Ольвии с супругой Эсихорой, а новость о приезде послов, застала врасплох, заняли свои места в зале торжеств и приёма гостей. У высоких колонн собралась высшая знать Ольвии: впереди и по сторонам трона — вооружённые охранники с копьями… Визит был несколько неожидан для Клеонида. Во первых: никто не уведомил о приезде послов, что само по себе вызывало массу вопросов, а во вторых… он не ожидал такого быстрого развития событий. Зиммелих прислал посла и как сообщили, — посол в одежде воина… В воротах города охрана не осмелилась задержать процессию, по причине дружественных отношений с Зиммелихом. Скифы пришли в полной боевой выкладке. Такого он не мог припомнить. Ранее, — за час до прибытия послов ему доложили, что за послами следует два десятка тяжело гружённых кибиток, сопровождаемых вооружёнными до зубов сколотами. Клеонид удивился: — так сопровождают лишь дары к нему и… оружие.

Послы одеваются роскошно, а не в боевую одежду. Это насторожило царя, но не принесло беспокойства. Охрану загодя разместили по пути следования…Скифы — союзники, а значит — подтверждаются слухи о возможной гражданской войне и, следовательно — разговор будет серьёзный. Бояться их Клеонид не мог — десяток воинов не помеха для его охраны, но внезапное их появление не могло вызвать много вопросов. Клеонид не стал торопить событий, не зная точных намерений послов; приказав своим воинам быть наизготовку и в любой момент поднять оружие. С этими мыслями он и воссел на трон.

В зале отворились массивные кедровые двери, украшенные серебряными и золотыми узорами. Две колонны стражей бесшумно вошли и составили коридор от дверного проёма до трона.

— Послы царя Зиммелиха к царю Клеониду! — раздался громкий и торжественный крик глашатая. Запели литавры и послышались шаги. В зале стало тихо. Послы последовали к трону и в шагах десяти, как и положено, остановились и склонились в поклоне, сняв башлыки. Потом они расступились, пропустив главного посла. Клеонид, как не был спокоен — беспокойно всмотрелся в широкоплечего посла с бляшкой и даже несколько приподнялся от неожиданности увиденного: — Ты, ты посол Зиммелиха? — не скрывая удивления сказал он.

— Да, это я, царе Клеонид. Мой царь Зиммелих желает благоденствия и долгих дней правления тебе и всей твоей семье. — Клеонид подал знак охране и громко приказал: — Удалиться всем стражникам. Я приказываю. — Старший караула поклонился своему владыке, но приказ не исполнил. — Мой царь, прости своего раба, но главный посол не поклонился тебе.

— Исполнять приказ. Этот воин кланяется только Зиммелиху. Больше никому. Идите.

— Мой царь ты хочешь сказать, что это…. - воин осёкся и посмотрел на посла. — Да мои воины, этого человека знает вся Скифия и не только. Это — Тертей. — В зале раздался приглушённый шёпот удивления и восторга. Воины охраны, не отрываясь от невозмутимого главного посла, исполнили команду начальника охраны; повернулись одновременно и пошли к выходу. Клеонид поднялся и запросто пошёл к послу. Не обратив никакого внимания на запылённую одежду посла, он обнял Тертея. — Я рад тебя видеть воин. Зачем ты снял боевой пояс. Достаточно было сказать своё имя. — Тертей несколько смутился, но ответил: — Я не знаю всех премудростей дипломатии. А это, — Тертей указал на царицу, — красавица Эсихора. Молва не врёт. — Клеонид расхохотался от прямодушной, без всякой высокопарности речи воина. Царица захлопала длинными ресницами и покрылась румянцем. Её тоже понравилось просторечное и простое, без придворной лести, сказанное послом о ней. — Скажи мне знатный воин, — опередила она супруга. — Как здоровье твоего царя, царицы и их детей? — Тертей поклонился царице, чем вызвал улыбку Клеонида. Эсихора снова зарделась. — У Зиммелиха и Накры скоро будет пополнение. Прости меня царица за простоту.

69
{"b":"190760","o":1}