Принц Мохаммед Аль Хазри, один из многочисленных членов королевской семьи Саудовской Аравии, выглядел чуждым на фоне небольшого особняка, затерявшегося в лесах вблизи русской столицы. Этому высокому, статному смуглокожему человеку с хищным лицом, облаченному в европейский костюм и традиционный бурнус, больше приличествовали бы раскаленные барханы и шатры бедуинов, в крайнем случае – сияющий позолотой и мрамором дворец, окруженный тенистыми пальмами. Но аравийский принц вполне уютно ощущал себя и в гостиной стилизованного под древнерусский терем особняка, держась так уверенно и невозмутимо, словно не он прибыл в гости к русскому президенту, а Алексей Швецов посетил его жилище.
– Итак, господин Швецов, – принц Аль Хазри вышагивал по просторной комнате, меряя шагами деревянный пол, время от времени бросая короткий взгляд на своего собеседника. – Прежде всего, я надеюсь, что сам факт моего визита в вашу страну останется тайной хотя бы ближайшие дни. Это очень важно, ведь нам нужна сейчас фора во времени перед нашими соперниками. Только секретность переговоров позволит нам действовать на один шаг впереди, а для задуманного нами, в частности, королем Абдаллой, чье личное поручение я и исполняю, нужна, прежде всего, внезапность.
– Все возможное для обеспечения необходимого уровня секретности нами сделано, – Алексей Швецов вольготно устроился в глубоком кресле, взглядом сопровождая вышагивавшего перед ним араба. Сейчас протокол можно было опустить, эта встреча была важна вовсе не соблюдением ритуалов. – Но вы, Ваше высочество, должны понимать, что такое событие долго оставаться тайной не может. Информация идет по множеству каналов, как от нас, так и от вас, и рано или поздно она станет известна тем, от кого вы собственно и пытаетесь скрыться. Я уверен, заинтересованные стороны уже осведомлены о том, что вы прибыли в Москву, хотя, полагаю, о предмете нашей сегодняшней встречи они могут и не знать, ведь даже я пока смутно представляю цель вашего появления здесь. Но, как известно, все тайное рано или поздно становится явным, и этот закон жизни непреложен.
Принц мог убедиться в справедливости слов русского президента, когда его кортеж следовал через многочисленные посты охраны, прикрывавшие подступы к этой резиденции главы России. В преддверие визита чужеземного гостя жизнь замерла, любое движении мгновенно оказывалось под пристальным наблюдением.
Разумеется, лимузин араба пропускали без задержки, но все же он заметил множество людей с оружием, готовы отразить любую атаку. Но точно так же Аль Хазри понимал, что сейчас тайны выведываются вовсе не с помощью подброшенных в постель микрофонов или замаскированных под электрические розетки видеокамер. Оказаться агентом врага мог любой, и не всегда можно было рассчитывать на бдительность контрразведки.
– Да, я все понимаю, уважаемый, конечно, – с достоинством кивнул Мохаммед Аль Хазри. – Но я и не прошу многого, достаточно и нескольких дней, чтобы мы могли без постоянного ощущения чужого взгляда, вонзившегося в спину, обдумать сказанное друг другом и принять единственное решение.
– Тогда, полагаю, вам стоит все же перейти к цели вашего визита, должен признаться, довольно неожиданного, – чуть усмехнувшись, предложил Швецов. Беспокойство араба о секретности начинало немного забавлять, хотя президент России не лгал, говоря обо всех необходимых и возможных мерах безопасности, основой которых было посвящать в происходящее как можно меньше людей. – Вы заинтриговали меня, так не пора ли приподнять завесу тайны?
В гостиной кроме хозяина усадьбы и его арабского гостя не было больше никого. И Аль Хазри и Швецов неплохо владели английским, и потому вполне могли обойтись без переводчика. При этом рядом не было никакой прислуги, операторов из службы протокола, ведущих видеосъемку встречи, и даже телохранители президента и его высокородного собеседника находились сейчас в отдаленных помещениях. Именно это и являлось самым надежным гарантом секретности, что понимал и Аль Хазри.
– На самом деле здесь нет никакой тайны, – пожал плечами аравийский принц. – Некоторое время назад вашему министру энергетики, уважаемому господину Решетникову, было передано наше предложение о вступлении России в международную организацию экспортеров нефти. Это предложение исходило лично от короля Саудовской Аравии, которого поддержали правители некоторых других стран, прежде всего, на Ближнем Востоке. Мы тогда понимали, что это очень сложный вопрос, но прошло уже достаточно времени, и мы ждем ваш ответ. Пришла пора принимать решение, и сейчас я хочу услышать ваше слово, господин Швецов.
Алексей даже не удивился сказанному арабским гостем, ведь чего-то подобного он и ожидал уже довольно долгое время. Президент, расслабленно сидевший в кресле, смотрел, задумчиво потирая подбородок, на Аль Хазри, которого, видимо, переполняли эмоции. Аравийский принц нервно метался по комнате, от волнения начав разговаривать с жутким акцентом, а то и вовсе переходя на арабский, которого Швецов не понимал, за исключением нескольких давно услышанных фраз. В прочем, подумал Алексей, наблюдая за переполняемым эмоциями арабом, возможно, все это было лишь умело сыгранным спектаклем. Еще в Афганистане президент России, тогда носивший погоны, понял, что уроженцы Востока точно не страдают от недостатка артистизма и к тому же отлично владеют собой.
– Основатели ОПЕК почти единодушны в готовности признать вашу страну равноправным партнером, – не дожидаясь ответного слова русского президента, продолжал тем временем разгоряченный Мохаммед Аль Хазри. – Это естественный, вполне логичный шаг, ведь Россия занимает одно из ведущих мест в мире по запасам нефти и газа, а с учетом некоторых, быть может, излишне смелых, прогнозов, она является обладателем крупнейших на всей планете запасов органического топлива. И это естественным образом сближает наши страны, делая нас партнерами.
– Возможно, у нас действительно есть общие интересы, – согласился Швецов. – Но зачем нам вступать в вашу организацию, ваше высочество? Не скрою, предложение довольно смелое и лестное для нас, но ведь став равноправным участником ОПЕК, мы одновременно будем исполнять и некоторые обязанности пред партнерами, в частности, ограничивая объем добычи и экспорта нефти для стабилизации цен на мировом рынке "черного золота". Сейчас, когда Россия в значительной степени еще зависит именно от конъюнктуры мирового рынка нефти, такой шаг для нас будет означать огромные финансовые потери. И вы должны понимать, что как глава государства, я никогда умышленно не приму те решения, которые могут хотя бы теоретически причинить ущерб своему народу. Думаю, это вполне естественно, и доступно для всех.
– То есть, уважаемый господин Швецов, вы отказываетесь от нашего предложения, – Аль Хазри взглянул на русского президента, буквально пронзая его своим взором. – Я правильно вас понял?
– Я еще не принял окончательного решения, Ваш высочество, – покачал головой Швецов. – Просто пока вы не смогли меня убедить в важности своего щедрого, хотя и несколько странного, приглашения. Зачем мне нужно связывать свою страну какими бы то ни было обязательствами перед вашей организацией?
– Все просто, – улыбнулся Аль Хазри, решив, что сможет сейчас убедить президента России, и тот согласится на его предложение. – Сейчас, в условиях, когда нагнетаются слухи об исчерпании мировых запасов нефти, притом, что современная цивилизация Запада основана именно на ней, каждая страна, имеющая сколь-нибудь существенные ресурса этого полезного ископаемого, становится потенциальной жертвой агрессии Соединенных Штатов и их приспешников. По отдельности и Россия, и любая из стран, уже состоящих в нашей международной организации, слабы, и не смогут устоять перед лицом мощнейшего союза западных держав. Пример Ирака очень показателен в этом случае. Все известно, что сделали американцы с этой страной, и в каком состоянии сейчас она находится. Поэтому, только действуя единым фронтом, мы сможем ощущать себя в безопасности. Вам ведь известно, что почти все участники ОПЕК поддержали ультиматум, предъявленный Западу в отношении Ирана? И я уверяю, что в случае необходимости мы исполним свои угрозы, заставив американцев и их прихвостней отказаться от агрессивных планов. И если бы ваша страна, уважаемый, присоединилась к этому пакту, мощи Америки был бы положен конец.
