– Проклятье, – вскричал второй пилот, когда в нескольких метрах перед носом "Ориона" мелькнул такой узнаваемый самолет, несший на плоскостях красные звезды и косой синий крест на белоснежном поле. Два киля, каплевидный фонарь кабины без гаргрота, изящный, стремительный силуэт намертво запечатлелись в памяти пилота. – Это "Фланкер"!

– Дьявол, – вторил ему командир экипажа. – На авианосце все же услышали их сигнал о помощи! Срочно сообщите на борт "Стенниса" о появлении русских истребителей. Нам нужна поддержка, и немедленно!

"Сухие", едва не касаясь плоскостями законцовок крыльев "Ориона", сопровождали американский самолет, охотно демонстрируя его пилотам полный комплект ракет "воздух-воздух". Это изрядно беспокоило пилотов "Ориона", понимавших, что перед звеном русских истребителей они абсолютно беззащитны.

– Командир, – предложил второй пилот. – Я думаю, пора прекратить поиски. Русские разнесут нас в пыль за секунду, если захотят.

– С "Авраама Линкольна" к нам уже послали истребители, – возразил первый пилот. – Они будут здесь с минуты на минуту, Дуглас. Нам нечего бояться.

– Русские уничтожили нашу субмарину без всяких причин, командир, а теперь их пилоты держат нас на прицеле. Я думаю, командир, у нас все же есть повод для беспокойства.

Раздумьям пилотов о дальнейших действиях, и связанных с ними опасностях, помешало неожиданное событие.

В тот момент, когда к "Ориону" присоединились "Сухие", о чем, разумеется, понятия не имели те, кто оставался на глубине, старший механик "Костромы" сообщил капитану, что заряд аккумуляторов почти на нуле.

– Необходимо всплыть для подзарядки аккумуляторов. Мы можем находиться под водой не более получаса, после чего лодка останется без источников энергии.

– Американцы наверняка все еще где-то там, – старший помощник указал на низкую переборку центрального поста, подразумевая, конечно, поверхность моря. – Нас обнаружат через пару минут после всплытия, и снова уклониться от их торпеды мы точно не сможем.

– Всплываем, – решил Казаков. – У нас все равно нет иного выхода. И будем надеяться, что на "Кузнецове" нас услышали и хотя бы попытаются помочь. Продуть цистерны главного балласта!

"Кострома" рванулась к поверхности, как смертельно раненый зверь. Пороховые заряды, воспламенившиеся по команде с центрального поста, создали в балластных цистернах давление, вытеснившее заполнявшую их воду, дабы подлодка могла всплыть как можно быстрее. И стоило только ей оказать на глубине полутора десятков метров, как над поверхностью взметнулась труба шноркеля, по которой к спешно запущенным дизельным генераторам хлынул живительный воздух, и антенна коротковолновой связи.

Призыв о помощи пронзил эфир, и его услышали многие, в том числе пилоты русских истребителей и экипаж "Ориона", радар которого вновь обнаружил выступающие над поверхностью выдвижные устройства.

– Это они, черт побери, – зло бросил командир патрульного самолета. – Это русские! И мы во второй раз точно их не упустим. Мы отомстим за парней с "Мичигана", чего бы это ни стоило.

"Орион", резко меняя курс, сбросил скорость до минимума, чтобы таким образом избавиться от следовавших за ним, словно на привязи, русских истребителей.

А полковник Конев в этот момент связался с авианосцем, стоило только услышать сообщение, посланное с борта всплывшей неподалеку субмарины.

– Палуба, я первый, – настроившись на нужную частоту, произнес полковник, при этом не сводя глаз с "Ориона", не только снизившего скорость, но еще и опустившегося почти к самой воде.

Сверхзвуковой истребитель не был приспособлен для полетов со столь малой скоростью, и полковнику, а также его ведомому сейчас приходилось демонстрировать чудеса летного мастерства, чтобы все время находится возле американского самолета. Сверхманевренные "Сухие" пока с этой задачей, хоть и не без труда, справлялись.

– В квадрате десять-семнадцать перехвачено сообщение с борта нашей подлодки, – доложил Конев, уверенный в том, что будет услышан. – Они просят о помощи. "Орион" меняет курс, движется в направлении подводной лодки.

– Продолжайте сопровождать "Орион", – приказал командовавший полетами офицер, сделав знак дежурному, чтобы тот срочно вызвал адмирала Спиридонова.

Несмотря на раннюю пору, а было всего четыре часа утра, в северных широтах уже светало. Приближалась та пора, когда солнце вовсе не будет касаться горизонта в течение нескольких недель. Поэтому и американцы и сопровождавшие "Орион", точно почтенная охрана, русские пилоты отчетливо увидели пенный след, прочеркнувший темную поверхность воды. След, оставленный шноркелем и антенной, выдавал не только местонахождение "Костромы", но и ее курс.

– Они у нас на прицеле, – сообщил командиру "Ориона" оператор вооружения, введя координаты русской подлодки в систему наведения торпеды. – Готов к стрельбе, командир!

– Сбросить торпеды, – приказал офицер. – Отправим их на дно, черт возьми! И чтобы на этот раз наверняка!

Майор Земсков первым увидел продолговатое тело отделившейся от "Ориона" торпеды, сразу поняв, что это значит. На его глазах американцы без всяких причин открыли огонь по русской подлодке, которая, кажется, сейчас не имела возможности спастись, нырнув как можно глубже, и, возможно, даже не могла маневрировать.

– Я второй, вижу торпеду, – сообщил майор, которого слышал сейчас и командир звена, и те, кто следил за разворачивавшимися над морем событиями с "Кузнецова". – Американцы атаковали всплывшую подлодку. Прошу разрешения уничтожить "Орион".

Земсков держал палец на гашетке, и был готов, как только получит приказ, разнести "Орион", совершенно беззащитный сейчас, в клочья, вспоров его пушечной очередью. Он верил в свой истребитель, и тот, словно в благодарность, никогда не подводил пилота.

– Боже, что они творят, – услышав сообщение пилота, произнес Спиридонов, чувствуя, как рубашка, мгновенно пропитавшись потом, прилипла к телу. – Нужно запросить американцев. Наверное, это какое-то недоразумение.

– Это агрессия, товарищ вице-адмирал, – возразил капитан первого ранга Тарасов. Командир авианесущего крейсера, как и большинство офицеров, сейчас находился на адмиральском мостике, следя за происходящим. – Нужно готовиться к бою, а не тратить время на пустые разговоры! Мы ведь сами ждали этого.

– Свяжитесь с американской эскадрой, – отмахнувшись от капитана, распорядился Спиридонов. – Немедленно. Нужно все выяснить.

– Что передать пилотам? – спросил отвечавший за контроль полетов офицер. – Сейчас американцы потопят "Кострому", а наши летчики вынуждены будут просто наблюдать за этим, если вы не разрешите им действовать. Товарищ вице-адмирал, нужно принять решение!

Спиридонов, пребывая в растерянности, молчал, просто не зная, что сказать. Он мог отдать приказ, которого ждали сейчас многие, мог спасти несколько десятков подводников, ставших сейчас мишенью для американцев, но при этом он ставил под угрозу безопасность целой страны. Не было сомнения в том, как поведут себя надменные американцы, узнав, что русские сбили их военный самолет.

В те же мгновения радисты "Кузнецова" одновременно пытались связаться со штабом флота, и с командующим американским соединением в этих водах. А торпеда, сброшенная с "Ориона" меж тем преодолела отделявшие точку сброса от русской подлодки кабельтовы, прямым попаданием поразив цель. "Кострома" пыталась маневрировать, но ее скорость была меньше скорости торпеды "Барракуда" почти в два раза, и все, что удалось Казакову, это подставить под удар носовую часть субмарины, а не борт, тем самым хоть немного уменьшив ущерб.