– Садись, – майор указал лейтенанту на грузовик. Когда десантник занял место рядом с водителем, которым на время стал сам Беркут, командир спецназа, тронувшись с места, спросил: – Как расположены посты, сколько человек охраняет объект?

– Рота, – сквозь зубы пробурчал лейтенант, неуютно чувствовавший себя под прицелом. В руке Беркута сейчас был пистолет Стечкина с длинным цилиндрическим глушителем, направленный в живот десантнику. – В карауле два взвода. У главного въезда отделение, еще два рассредоточены вокруг здания, остальные посты по периметру территории.

– Где остальные? – коротко спросил майор.

– Отдыхают в главном корпусе, – лейтенант указал на возвышавшееся впереди здание, территория вокруг которого была освещена многочисленными прожекторами.

Майор увидел роскошные клумбы, вокруг которых по двое прохаживались находившиеся в карауле десантники. Возле главного входа темнел угловатый корпус БМД, еще одна машина была укрыта в тени деревьев. Возле бронемашин тоже переминались с ноги на ногу часовые, не очень внимательно осматривавшие подступы к охраняемому объекту. Ни на одном из них даже не было бронежилетов и касок, только подсумки с запасными магазинами. Похоже, здесь никто не ждал нападения.

– Вот что, лейтенант, – нажав на тормоз, произнес Беркут. – Сейчас ты пойдешь с нами, и сделаешь так, чтобы посты нас пропустили, ясно? Ты ведь знаешь, где находится Швецов, не так ли?

Вопрос был задан таким тоном, что на него следовало ответить утвердительно, даже ничего не зная. Лейтенант, недавно выпустившийся из училища, понял, что перед ним профессионал, который убьет, не задумываясь, просто устранив препятствие, мешающее выполнить задачу.

– Да, я знаю, – кивнул взятый в заложники начальник караула. – Я покажу.

В горле у сержанта внезапно пересохло, и последние слова дались с большим трудом. Лейтенант понял, что, уверившись в его бесполезности эти люди, кем бы они ни были, прикончат его без колебаний. Он служил в спецназе десантных войск, и потому отлично представлял, как будут действовать такие же спецназовцы в подобной ситуации.

"Урал", скрипнув тормозами, остановился, не доезжая до главного здания немногим более ста метров. Грузовик оказался скрыт деревьями, возвышавшимися вдоль подъездного пути сплошной стеной, к тому же здесь почти не было освещения. Мощные прожектора слепили часовых, больше мешая им, нежели помогая обнаружить чужаков.

– Веди, – приказал Беркут лейтенанту, выстроив спецназовцев, пока не замеченных часовыми, возле машины. – Пятеро остаются здесь, – распорядился командир. – Ждите дальнейших приказов. Остальные за мной. И спокойнее, – предупредил майор, – иначе на нас обратят внимание.

Майор спешил, понимая, что те, оставшиеся у ворот десантники, могут поднять тревогу. Всего два человека, пусть и вооруженные, могли не произвести на них впечатления, а вступать в бой с целой ротой "голубых беретов", поддерживаемой бронетехникой, не хотелось категорически.

Выстроившись в колонну по два, спецназовцы, которых возглавлял лейтенант-десантник и державшийся на шаг позади него Беркут, двинулись к зданию, выйдя в свет прожекторов. Их появление не осталось незамеченным, и двое часовых направились к нежданным гостям:

– Кто такие, – один из десантников, видимо узнал офицера, бывшего проводником Беркута, спросив: – Товарищ лейтенант, кто это с вами?

Солдата явно насторожило то, что незнакомцы, явившиеся в сопровождении лейтенанта, явились сюда в полном обмундировании, а вооружены были не обычными АКС-74, а редкими "Валами" и "Винторезами".

– Подкрепление, – ответил офицер. – Спокойно, гвардеец, это свои. Полковник Крылов приказал усилить охрану объекта.

Лейтенант говорил уверенно, стараясь не думать о направленном ему в спину пистолете, который командир спецназа не выпускал из рук. Стоило сделать ошибку, как сперва погибнет сам лейтенант, он это понимал без подсказок, затем будут убиты эти два бойца, так некстати оказавшиеся здесь, а спустя несколько мгновений товарищи спецназовцев, оставленные их суровым командиром у ворот – в этом не было сомнений – расправятся и с взятым в плен отделением, стоит только услышать шум начавшегося боя. Было немного шансов, что безоружные десантники, пусть их и было больше, смогут справиться с двумя до зубов вооруженными людьми, явно не уступавшими гвардейцам своей подготовкой, и намного превосходившим их решимостью.

Успокоенные ответом лейтенанта, десантники, даже не подозревавшие, что были в шаге от гибели, двинулись дальше. Майор, следуя к зданию санатория за пленным офицером, решил, что устроителей заговора подвело стремление сохранить все в секрете, иначе сюда можно было бы стянуть большие силы, или вовсе перевезти президента на какую-нибудь военную базу, проникнуть куда без шума оказалось бы практически невозможно.

Видимо, заговорщики просто не подозревали, что кто-то может оказать сопротивление, решившись выступить против них, к тому же не желая посвящать в происходящее слишком многих. Что ж, это похвальное в иной ситуации стремление все сохранить в тайне теперь выходило им боком. Группа майора сумела проникнуть на объект открыто, пока не вызвав ни у кого ни малейших подозрений, без единого выстрела, и было бы замечательно, если бы и убраться отсюда удалось так же тихо и аккуратно, никого не потревожив.

Спецназовцы все так же спокойно, словно и в правду были здесь своими, приблизились к парадному входу. Со стороны можно было подумать, что это происходит смена караула, и охранявшие здание десантники ничего не заподозрили, наблюдая за группой солдат, двигавшихся строевым шагом.

Несколько постов, располагавшихся по периметру здания, не были помехой для бойцов Беркута, но главный вход тоже охранялся, и здесь могли возникнуть сложности. На ступенях, вроде бы, мраморных, стояли еще два часовых, насторожившихся при появлении десятка вооруженных до зубов солдат.

– Стой, кто идет? – подал голос десантник, мгновенно осекшись, когда в грудь ему уставился ствол автомата. – Что происходит?

Солдата охватил страх перед направленным на него оружием, к тому же поблизости не было никого, и рассчитывать на помощь не приходилось. Он все же мог бы попытаться выстрелить, просто громко закричать, но так и стоял неподвижно, словно загипнотизированный взглядом майора, смотревшего десантнику прямо в глаза.

– Молчать, – спецназовцы толкнули часовых внутрь, не дав им возможности поднять тревогу. – Ведите себя тихо, и останетесь живы!

– Двое остаются здесь, – приказал майор, уверено двинувшись дальше. – Будьте готовы применить оружие. Быстрее, ищем Швецова и уходим отсюда, пока десантники не опомнились.

Снаружи санаторий казался довольно ухоженным, способным прямо сейчас принять отдыхающих из всех концов страны, но, оказавшись внутри, спецназовцы поняли, что до готовности ему еще далеко. Половина ламп в коридорах не горела, всюду лежали бухты каких-то проводов, у зияющих темнотой проемов стояли не повешенные на петли двери. В стороне высились кое-как сколоченные козлы, рядом с которыми стояли ведра со штукатуркой и засохшей краской.

– Где президент, – требовательно спросил Беркут у лейтенанта-десантника. – Ну же, где он, черт побери?

– Второй этаж, – произнес молодой офицер, указав на погруженную в темноту широкую лестницу, ведущую на верх. – Швецов там.

– Охрана? – последовал новый вопрос.

– Пара человек, – дрогнувшим голосом ответил лейтенант. – У нас мало бойцов, невозможно везде расставить посты. Там только двое, правда, в коридоре. Остальные в дальнем крыле, отдыхают.

– Вяжите его, – услышав приказ майора, спецназовцы скрутили лейтенанта, выполнившего свою миссию, связав его по рукам и ногам найденным здесь же кабелем и затолкав в рот какую-то ветошь.

Беспомощный, даже не способный закричать офицер отправился в захламленную подсобку, где уже находились оба часовых, временно замененных людьми Беркута. Майор надеялся, что в течение нескольких минут никто не обратит внимания на внеплановую смену караула.