– Это нам известно, и на южном направлении авиационной поддержке наступающих подразделений будет уделяться особое внимание. Мы сосредоточили в Грузии и Турции несколько сотен боевых вертолетов, а также эскадрильи штурмовиков А-10А "Тандерболт" именно на этот случай. Мы уничтожим русские танки с воздуха, – уверенно произнес Стивенс с горделивой ухмылкой, – прежде, чем они сделают хоть один выстрел. По нашим расчетам, передовые подразделения в течение трех суток достигнут Волгограда. А в центральной части страны будет высажена Восемьдесят вторая десантная дивизия, целью которой станет Москва. Мы полагаемся на быстроту и слаженность действий всех сил и средств, на то, что русские просто не успеют организовать сопротивление, уничтожив десантников и морских пехотинцев. Это будет, разумеется, только первый эшелон, а во втором на территорию России будут введены тяжелые подразделения, в том числе Третья механизированная дивизия, уже находящаяся в восточной части Балтийского моря. Она будет наступать на Петербург через территорию прибалтийских государств. Взятию Москвы и Петербурга мы уделяем особое внимание, поскольку падение крупнейших городов отрицательно скажется на моральном духе их солдат, которые, скорее всего, сразу утратят желание сопротивляться, видя абсолютное превосходство нашей армии.
– Двести лет назад русская армия тоже сдала Москву Наполеону, – с иронией заметил Крамер, – а через считанные недели французы со всех ног бросились бежать на запад, преследуемые по пятам казаками. А ведь поначалу они тоже были уверены, что падение русской столицы окончательно сломит дух противника, обеспечив их безоговорочную победу.
– Дальневосточный театр боевых действий считается нами второстепенным. – Эндрю Стивенс сделал вид, что не расслышал реплику главы разведывательного ведомства. – Поэтому там мы планируем задействовать меньшие силы. Основу ударной группировки составят авианосцы "Джон Стеннис" и "Китти Хок", которые можно усилить авианосцем "Констеллейшн", а также шесть ударных субмарин. Как и на северном направлении, первый удар будет нанесен "Томагавками" с подлодок по прибрежным объектам, в том числе крупнейшим базам флота, аэродромам, командным центрам. Во второй волне будут атаковать палубные самолеты, а также тактическая авиация с наших баз в Японии. Возможно привлечение к ударам бомбардировщиков "Стратофортресс", базирующихся на территории Штатов, но, полагаю, "крепости" больше понадобятся на основном направлении удара, то есть на севере России. И после того, как будет завоевано превосходство в воздухе, в район Владивостока высадятся морские пехотинцы из состава Третьей экспедиционной дивизии, базирующейся на Окинаве.
– Ядерному оружию русских вы, похоже, вовсе не уделяете никакого внимания? – с сомнением произнес Джозеф Мердок. – Мне кажется, это несколько опрометчиво. Вы исходите из того, что кроме президента России никто не способен санкционировать запуск, но что будет в случае, если вы ошибаетесь?
– Отнюдь, – помотал головой Стивенс. – Позиции баллистических ракет, базы стратегических бомбардировщиков, а также подводные лодки обладают наивысшим приоритетом, и для их нейтрализации будут выделены значительные средства. По позициям их баллистических ракет и базам стратегической авиации будет нанесен бомбардировщиками-"невидимками" В-2А "Спирит", ударные субмарины пустят на дно их подводные лодки при первых признаках подготовки к запуску. Кроме того, разработаны еще кое-какие мероприятия по недопущению применения русскими ядерного оружия, в подробности которых при всем уважении к присутствующим я пока позволю себе не посвящать никого. Мы предусмотрели любые варианты развития событий, господин президент, – довольно ухмыльнулся генерал. – Я уверен, если вы отдадите приказ, Россия падет в течение нескольких дней. Наша армия имеет боевой опыт, вооружена лучшим оружием и имеет лучшую подготовку. Мы одержим победу, сэр.
– Но какой ценой, генерал, мы добьемся этой победы, – мрачно поинтересовался Николас Крамер. – Вы хоть на мгновение задумались о наших потерях?
– Я никогда не переставал помнить об этом, – зло ответил Стивенс. – И мы сделаем все, чтобы свести потери к минимуму. В отличие от операций, ранее проводимых нами в разных частях света, сейчас невозможно будет обойтись без масштабной наземной операции, которая неизбежно приведет к ощутимым потерям. Но наши войска научились грамотно взаимодействовать с авиацией, которая будет наносить удары по позициям русских, прежде чем наши танковые и механизированные подразделения приблизятся к ним на расстояние выстрела. Это избавит американских солдат взламывать подготовленную оборону, что означало бы огромные потери. Мы возьмем инициативу в свои руки с первых секунд, и не выпустим ее, пока не будет полностью сломлено организованное сопротивление русских. Действуя стремительно, наши войска не дадут противнику времени на подготовку, а за счет превосходства в огневой мощи быстро уничтожат очаги сопротивления. Да, потери неизбежны, но они не будут чрезмерными, – уверил генерал. – Мы рассчитываем завершить операцию за две-три недели, при этом ее активная фаза продлится не более трех суток. Думаю, нам удастся ограничиться двумя-тремя тысячами убитых и впятеро большим количество раненых, потери техники составят до полусотни боевых самолетов, и, возможно, сто-сто пятьдесят крылатых ракет, которые все же удастся перехватить русским. Поверьте, господа, это ничто, когда речь идет о победе над таким противником!
– Что ж, план неплох, – чего стоило министру обороны согласиться со словами Эндрю Стивенса, никому не суждено было узнать. – Если доработать некоторые детали, его можно и вовсе назвать идеальным, хотя, конечно, слишком большой упор вы делаете не удачу. Но в целом, – повторил Джермейн, – замысел неплох. Вижу, генерал, вы и ваши аналитики потрудились на славу.
– Какое название носит план кампании против России? – по традиции всем операциям присваивалось определенное название, как правило, вполне идиотское по смыслу, и вопрос президента был понятен.
– Сэр, – криво усмехнулся Дональд Форстер, искоса взглянув на своего помощника, – сэр, мы назвали эту операцию "Доблестный удар".
Генералы переглянулись, одновременно вспомнив штабных крыс, дававших столь глупые названия таким серьезным вещам, как план третьей мировой войны.
– А что насчет союзников, – напомнил о весьма важной детали советник по безопасности. – Какое место в вашем плане отводится нашим европейским союзникам по НАТО, генерал?
– Мы полагаем, – ответил Стивенс, – что сможем достичь поставленных целей и без использования союзных войск, более того, их привлечение к операции, во-первых, заставит увеличить сроки на ее подготовку, что не укроется от русской разведки, предоставив им возможность приготовиться к вторжению, а, во-вторых, внесет неразбериху в наши планы. Единственное, что нам потребуется, это возможность использовать авиабазы на территории той же Германии, Британии, Норвегии и, в особенности, Турции и Исландии, для размещения как ударных самолетов, так и самолетов обеспечения. Для того чтобы добиться поставленных целей в кратчайшие сроки. Потребуется множество разведывательных самолетов, транспортники, и, что самое важное, летающие танкеры, без которых эффективность нашей авиации снизится в несколько раз. Исключением являются прибалтийские государства, прежде всего, Латвия и Эстония, через территорию которых в направлении Петербурга будут наступать подразделения из состава Третьей механизированной дивизии. Но я полагаю, что Официальная Рига и Таллинн не откажутся от данных нам ранее обязательств, сэр.
– Итак, Роберт, – обратился к министру президент Мердок, – считайте, что вы получили приказ начать подготовку к военной операции против России. Через сутки, то есть, когда в соответствие с планом генерала Форстера войска займут отведенные им позиции, группа "Дельта" должна высадиться на территории России. Если их постигнет неудача, я не хочу предоставить русским время, чтобы разобраться в происходящем, поэтому удар должен быть нанесен мгновенно, с использованием всех возможных средств. Поэтому я поручаю вам немедленно вылететь в Брюссель для переговоров с нашими партнерами по НАТО. Следует предупредить их о наших намерениях и заручиться необходимой поддержкой. В этом, Роберт, я всецело полагаюсь на вас. И, разумеется, – добавил президент, – никакой огласки. Осуществляйте все приготовления в полнейшей тайне от Конгресса. Если они узнают об этом, то в лучшем случае потратят на обсуждение несколько месяцев, прежде чем дать добро, а в худшем вовсе запретят что-либо предпринимать.
