– Черт побери! – командир экипажа смотрел на находившийся так близко американский самолет, что можно было рассмотреть голову пилота в сферическом шлеме, повернувшуюся в сторону транспортника.

Расстояние между самолетами сократилось до нескольких метров, ничто на околозвуковых скоростях. Казалось, еще секунда – и плоскость "Фалкона" врежется в обшивку Ил-76, точно нож, но за штурвалом американского самолета был опытный пилот, превосходно владевший своей машиной.

– Приказываю следовать за истребителями, – не унимался голос в наушниках, звучавший монотонно, словно не живой человек, а робот разговаривал сейчас с летящими в восьми километрах от земли русскими. Хотя, подумал командир экипажа, может, так оно и было, кто знает этих американцев. – Следуйте за истребителями, иначе мы будем вынуждены вас сбить. Не выходить на связь, борт семьсот тридцать один!

"Фалкон", подошедший почти вплотную к левому борту Ил-76ТД, как будто его пилот слышал переговоры русских с землей, покачал крыльями, демонстрируя подвешенные под плоскости ракеты "воздух-воздух". Истребитель нес пару ракет средней дальности AIM-120A и столько же ракет ближнего боя AIM-9L "Сайдвиндер" с тепловой головкой самонаведения, вполне достаточно, чтобы разделаться с беззащитным грузовым самолетом.

– Похоже, придется выполнить требования янки, – предложил штурман, понимавший, как и его товарищи, что сейчас они полностью во власти американцев, и не важно, что будет потом, когда из Москвы гневно потребуют объяснений. В конце концов, это не первый и наверняка не последний случай, когда по ошибке или по иным причинам сбивали мирный самолет.

– Давай связь с нашими, – приказал командир. – Я не собираюсь плясать под дудку американцев. – Дождавшись, когда радист настроится на нужную частоту, командир экипажа произнес в микрофон: – Всем кто слышит, я борт семьсот тридцать один. В воздушном пространстве Турции перехвачен американскими истребителями и принужден к посадке… – треск помех, которыми внезапно прервалось молчание эфира, заставил пилота сорвать наушники с головы.

– Семьсот тридцать первый, – раздался вновь насмешливый голос, – вам же было запрещено выходить на связь. – Ведущий звена "Фалконов" от души посмеялся над упрямством русских, явно удивленных тем, что он так быстро подавил их частоты, включив бортовую станцию постановки помех. – Следуйте за мной на базу, семьсот тридцать первый. Вам укажут посадочную полосу.

Короткую передачу, однако, все же принял радист сторожевого корабля Черноморского флота, находившегося всего в двух десятках миль от турецкого берега. Но связаться с внезапно замолчавшим самолетом уже не удалось, американцы надежно заглушили частоты, из-за чего радист "Ильюшина" не только не мог предавать сообщения, но также не в силах оказался принимать их. И пока моряки связались с базой, объяснив ситуацию упорно не желающему вникать в нее командиру бригады, пока информация пошла дальше, преодолевая лень и откровенную тупость чиновников, как гражданских, так и военных, грузовой самолет, конвоируемый все той же парой истребителей F-16C, подлетел к американской военной базе. Там его, разумеется, уже ждали.

Территория военно-воздушной базы, одной из крупнейших американских баз в Турции, была ярко освещена мощными прожекторами. Большую часть ее, разумеется, занимало летное поле, разметка которого в лучах фонарей яркое блестела, видимая даже в рассветных сумерках. Внизу мелькнули ряды истребителей Фалкон" и "Игл", выстроившиеся вдоль взлетных полос, несколько транспортных машин типа "Геркулес", еще какие-то самолеты, их пилоты "Ильюшина" не успели рассмотреть. Даже с высоты четырех километров трудно было одним взглядом окинуть огромную базу, являвшуюся, помимо прочего, центром спутниковой связи и местом хранения ядерного оружия.

– Ваша полоса три-один, – сообщил американский пилот. – Удачной посадки!

Истребитель резко ушел вверх, стремительно увеличивая скорость, и сопло реактивного двигателя извергло сноп огня. Вторая машина также отвернула в сторону, набирая высоту.

– Отвалили, – буркнул второй пилот. – Ну что, командир, приземляемся. – Ответа он не дождался, да и что говорить, когда иного выхода все равно нет, ведь "Фалконы" просто отошли в сторону, никуда не исчезнув.

Работая четко и слаженно, как отлично подогнанные шестерни сложного механизма, пилоты "Ильюшина" быстро посадили самолет. С визгом коснулись бетона пневматики шасси, тяжелая машина прокатилась по полосе, приближаясь к группе возвышавшихся возле летного поля ангаров, от которых уже направились к тормозившему самолету несколько автомобилей, среди которых пилоты быстро узнали "Хаммеры". Громоздкие приземистые внедорожники, разрисованные пятнами камуфляжа, затормозили в паре сотен метров от замершего, наконец, самолета, и из них посыпались темные фигуры, быстро взявшие Ил-76ТД в кольцо.

– Все, мать вашу, приплыли, – задумчиво произнес штурман, заметивший в руках оцепивших самолет солдат оружие. Стволы тяжелых "Браунингов", установленных на джипах, тоже оказались обращены в сторону замершего на бетонке самолета, готовые извергнуть шквал свинца. – Что делать будем, командир?

– Устанавливать контакт с местным населением, – пилот, не менее растерянный, чем прочие члены экипажа, от души выругался, поднимаясь на ноги. – Идем. Нас, похоже, заждались.

Аэродромная обслуга подтащила легкий трап, хрупкую конструкцию из металлических прутьев, и экипаж фактически захваченного транспортника, наконец, ступил на землю. Командир экипажа счел добрым знаком, что при их появлении американские солдаты не выказали беспокойства, даже не взяв летчиков на прицел.

– Кто здесь главный, – по-английски осведомился командир экипажа у приблизившихся офицеров, которых сопровождали трое солдат с винтовками М16А2 в руках. – По какому праву нас заставили совершить посадку?

– Полковник Брил, ВВС США, – представился худощавый блондин в полевой форме, на которой действительно красовались соответствующие знаки отличия. – Мы должны осмотреть груз, который находится на борту вашего самолета.

– Зачем? – искренне удивился командир экипажа. – Там оборудование для нефтеперерабатывающего завода. Мы направлялись в Иран.

– Да, я знаю, – кивнул полковник. – И все же мои люди поверят ваш груз.

– Мы не имеем никакого отношения к этому грузу, – пожал плечами командир. – Проверяйте, если вам это так необходимо. Мы приняли груз по накладной, что в контейнерах, не знаем.

– Приступайте, – не обращая внимания на слова русского, Брил махнул кому-то за спиной, и несколько человек в странной амуниции, похожей на космические скафандры, направились к самолету, а за ними медленно полз обычный погрузчик.

– Это костюмы для защиты от оружия массового поражения, – вполголоса произнес радист, приблизившись к своему командиру. – Тут что-то не так, точно говорю, мужики.

– Свяжитесь с российским посольством, – обратился к полковнику, с явным интересом наблюдавшему за процессом разгрузки, командир экипажа. – Мы хотим беседовать с представителем российских властей.

– Разумеется, сэр, – с усмешкой кивнул американский офицер, – мы тоже очень хотим с ним побеседовать. Я вас уверяю, тема для разговоров найдется в самом скором времени.

Сноровисто, словно имели немалый опыт погрузочно-разгрузочных работ, солдаты в защитном напряжении извлекали из темного чрева казавшегося стоящим на летном поле людям громадным самолета один контейнер за другим. Опустив очередной контейнер на бетон, погрузчик, которым управлял водитель, также облаченный в защитный комбинезон, отправлялся за следующей партией груза, а несколько человек в это время обходили ящики, держа в руках какие-то приборы. При этом пилоты, стоящие возле американского полковника, заметили, что простые солдаты, из защитных средств имеющие лишь каски и бронежилеты, старались не приближаться к контейнерам, словно опасаясь чего-то.