– Отказаться от слов никогда не поздно, – пожал плечами Реджинальд Бейкерс. – Вам ли не знать этого. Но, нет, по-прежнему я верен своим обещаниям. Действия вашего короля не выгодны ни мне, ни вам, и я прошу заверить уважаемого принца Аль Джебри, что мы примем его сторону. Но мне хотелось бы встретиться с ним лично, вернее, познакомить с принцем кое-кого из моих партнеров, тех, чья поддержка может быть важна для дела. Последнее слово останется за нашим президентом, но он не принимает решения, не посоветовавшись со своим окружением. И потому чем больше советников Мердока будут разделать нашу с вами позицию, тем скорее США выступят на вашей стороне явно, а не тайно.

– Полагаю, это можно организовать, – кивнул араб. – Следует только решить, где и когда.

– Да, мы обсудим это, но чуть позже, – заметил Бейкерс. – Пока же рано что-либо предпринимать. Нужно, чтобы мои партнеры морально были готовы выступить против нынешнего правителя вашей страны, оскорбленные его действиями. Возможно еще несколько дней.

– Да, я так и передам Его высочеству. Я рад, что наша встреча прошла с пользой, господин Бейкерс.

Араб выскользнул из автомобиля, и мгновение спустя растворился в суетливой толпе. Да, в век высоких технологий ради пары ничего не значащих слов приходилось летать через океан. И это было надежнее всего, ведь к любому кабелю можно подключиться, любу радиопередачу – перехватить, любое сообщение по электронной почте, такой доступной сейчас, – расшифровать, отследив и отправителя, и адресата. А так и Бейкерс, и те, кто жаждал его поддержки, пребывая посреди аравийской пустыни, могли быть уверены – пока их переговоры, их намерения остаются в тайне ото всех.

Немного, наверное, оставалось в мире людей, ничего не знавших о событиях в Персидском заливе, и о том, что последовало за этими событиями. Разве что, в дебрях амазонских джунглей да во льдах какой-нибудь Гренландии еще нашлись бы те, до кого не успели дойти последние новости. Хотя, пожалуй, и там были в курсе всех последних новостей, ведь на дворе, как-никак, век информационных технологий, спутниковой связи и беспроводного Интернета. Но были такие люди и в более цивилизованных местах, в том числе, в российской столице.

Трудно догадаться, но камера предварительного заключения обычного милицейского участка почти в центре Москвы оказалась полностью отрезанной от пронизывавших, казалось бы, все потоков информации. Все вести извне сюда мог принести только дежурный милиционер, а он не горел желанием рассказывать запертым в тесных клетушках дебоширам и уголовникам мировые новости. Поэтому двум сержантам, Олегу Бурцеву и спецназовцу Славе, буквально пару дней назад очутившимся в Москве, оставалось лишь ждать, когда же перед ними откроются железные двери, отделяющие их от свободы.

В отделение Бурцева, как ни странно, привели такие, казалось бы, благородные понятия, как честь мундира и армейское братство. А еще виной тому была жажда новых ощущений, обычное любопытство. Олег прежде был в столице необъятной России в далеком детстве, практически не сохранив с тех лет никаких четких воспоминаний об этой поездке. И теперь, оказавшись в столице второй раз за всю свою жизнь, он решил наверстать упущенное. Не ограничившись посещением Кремля и встречей с самим президентом, хотя иному и этого бы хватило с лихвой, старший сержант решил устроить себе длительную экскурсию по городу.

Пользуясь законным отпуском, Бурцев намеревался изучить все достопримечательности огромного города, особое внимание уделяя кабакам и клубам, пусть и не в каждый можно было попасть просто так. Возможно, конечно, следовало бы навестить родных, мать с отцом, Наташу, девушку, терпеливо ждавшую своего возлюбленного в далеком уральском городке, но гвардии старший сержант, поразмыслив, решил, что успеет заглянуть на свою малую родину позже, насытившись сперва новыми впечатлениями.

В тот злополучный кабак, с виду вполне приличное заведение, сержант пришел, уже не вполне трезвый, но еще твердо стоящий на ногах. И первым, что он увидел, переступив порог, была яростная драка. Спиртное, пусть это и было всего лишь пиво, хотя в приличных количествах, несколько затуманило сознание Бурцева, поскольку тот, подумав всего пару секунд, сходу ринулся в бой. Дело, в прочем, было не в желании помахать кулаками, а в том, что, во-первых, набросились трое на одного, и, во-вторых, и это было самое главное, окруженный тремя жлобами посетитель заведения оказался таким же сержантом, мельком увиденным Бурцевым ранее все на том же приеме в Кремле.

Изначально нападавших все-таки было четверо, но к тому моменту, когда в кабак заглянул доблестный старший сержант ВДВ, один из них уже пребывал в бессознательном состоянии, бесформенным мешком валяясь в темном углу. Но его приятели, горя жаждой мести, и оказавшись не дураками подраться, не собирались отступать, загнав отчаянно сопротивлявшегося сержанта в другой угол и навалившись на него всем скопом.

– Десант бить! – Возмущению Олега не было предела. – Пацаны, а ну-ка быстро рассосались!

Бурцев гаркнул на весь зал, вдоль стен которого выстроилось немало напуганные происходящим посетители, по большей части люди вполне приличные, едва ли привыкшие к кабацким дракам.

– Ты, чмо, пошел вон отсюда, пока по хлебалу не словил, – один из драчунов, плечистый низкорослый малый с перебитым носом, зло оскалившись, обернулся на крик, затейливо выругавшись. Может, он и не заметил на помешавшем расправе над загнанным в угол противником парне парадную форму с шевронами воздушно-десантных войск, поскольку явно был уже крепко поддатый, хотя и твердо держался на ногах.

– Пошел ты сам, падла, – Бурцев, которому происходящее начинало нравиться, вернул оскал, затем взмыв в воздух и ударив противника, теперь уже противника, в грудь ногой. – Отдохни, желудок! – И подошва тяжелого армейского ботинка с силой впечаталась в тело.

Прием этот сержант оттачивал долго, и сейчас он удался, как никогда. Крепыш улетел к дальним столикам, отключившись надолго, но один из его приятелей, увидев столь быструю расправу, кинулся к Бурцеву, на бегу схватив с одного из столиков бутылку и одним ударом превратив ее в "розочку". Размахивая таким примитивным, но очень опасным даже в не особо умелых руках оружием, он смело атаковал сержанта.

Как выяснилось, драться незнакомец умел, и силы ему тоже было не занимать. Но Бурцева тренировали мастера, да и служба на Кавказе тоже заставляла все время поддерживать себя в должной форме, ведь на войне не место слабым и неловким. И, пропустив все же пару ударов, а также заработав неглубокий порез на лице, сержант, изловчившись, отправил своего противника в глубокий нокаут. Не успев разделаться с наглецом, посягнувшим на десант, Олег ощутил опасность сзади и, не особо разбираясь, кто там к нему подкрался, с разворота вбил каблук в живот здорового мужика в костюме, оказавшегося местным вышибалой, или, говоря более цивилизованно, охранником. Шумно выдохнув, сотрудник службы безопасности, так не вовремя вмешавшийся, согнулся, отступив назад.

– Милиция! Всем стоять! – уверенный голос заставил сержанта бросить взгляд в сторону входа. Два молодых парня в серой форме, держа дубинки наизготовку, свирепыми взглядами обвели разгромленный в ходе скоротечной рукопашной схватки зал. – Оставаться на местах!

– Сержант Колобов, московская милиция, – рослый парень в новенькой форме приблизился к стоявшим над постанывавшими противниками победителям: – Пройдемте с нами.

Страж закона, во взгляде которого ясно читалось презрение к перепившим воякам, дубинкой указал на сержантов. Парень, которому Бурцев так кстати пришел на выручку, тоже расправился с единственным противником, и теперь, тяжело дыша и вращая глазами, стоял посреди зала, готовый продолжить бой.

– Может, не надо, командир? – Олег, поняв, что перед ним такие же сержанты, особо не церемонился. – Давайте, парни, разойдемся по мирному. Эти козлы сами напали, вот их и вяжите. Армии и милиции делить нечего.