Старшему сержанту Бурцеву, который сам не понимал теперь, зачем вызвался присоединиться к группе спецназа ГРУ, пустившейся по следу отступивших чеченцев, повезло, и первая очередь замаскировавшегося где-то впереди пулеметчика прошла стороной. Он припал к земле, нажав на спуск и выпустив длинную очередь туда, откуда, как показалось Олегу, стреляли мгновение назад. Он не знал, попали ли его пули в кого-нибудь, но пулемет замолчал. А спустя секунду по камню в нескольких сантиметрах от головы сержанта чиркнула единственная пуля.

– Ложись! В укрытие! – на разные голоса закричали спецназовцы, в прыжке уходившие с линии огня, ныряя за камни, вжимаясь в твердую холодную землю. – Засада!

– Орлов, – командир группы майор Беркут привстал из-за валуна, за которым укрылся от пулеметного огня, обернувшись к своим бойцам, которые залегли в стороне. – Заткни пулемет! Сделай его, иначе нас всех здесь положат! Огонь! Вот, суки!

– Понял, командир. Прикройте меня, – прапорщик вскочил на ноги, бросившись вперед, а остальные солдаты открыли шквальный огонь из всех стволов по склонам, заставляя противника укрыться от сотен выпущенных почти не прицельно пуль.

Несколько автоматных очередей взрыли землю рядом с ним, хлопнули выпущенные из подствольников гранаты, но спецназовец не обратил на это внимания. Пробежав несколько метров, он припал на колено, вскидывая на плечо пластиковую трубу реактивного огнемета "Шмель". Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прицелиться, но столько же времени понадобилось Жанне, чтобы заметить покинувшего укрытие спецназовца, прицелиться и нажать на спуск. Пуля, чуть смещенная внезапным порывом ветра, попала не в голову, как хотела девушка, а в трубу огнемета, и на том месте, где только что был человек, возникло огненное облако.

Пламя поглотило солдата, не оставив от него даже пепла, а его товарищи бросились в укрытия, пытаясь спрятаться от дьявольски точно выпущенных пуль. Жанна оточенным движением передернула затвор, сейчас действуя очень быстро, так быстро, как только могла. Девушка повела стволом, ища следующую жертву, и в перекрестье мощного прицела попал один из русских спецназовцев, молодой светловолосый парень. Взгляд чеченки против воли задержался на лице противника, выглядевшего не испуганным или удивленным, а сосредоточенным и совершенно спокойным. Он вдруг посмотрел прямо в глаза девушке, и Жанна вздрогнула, когда их взгляды встретились. Ей вдруг почудилось, что этот парень смог увидеть ее, разглядеть невооруженным взглядом, несмотря на разделявшее их расстояние и маскировку.

А затем молодой солдат обернулся, словно обращаясь к кому-то, находящемуся позади себя, и Жанна, следуя за этим движением, увидела еще одного русского, плечистого мужчину, словно в насмешку над засевшими в ущелье чеченцами, даже не пытавшегося укрыться от пронзающих воздух пуль. И в этом человеке Жанна без труда опознала командира, хватило только одного взгляда на него. И девушка, дождавшись, когда выбранный новой мишенью противник на мгновение замрет, вглядываясь вдаль, затаила дыхание и плавно потянула спусковой крючок.

– Там снайпер, – крикнул Бурцев, которому близким взрывом опалило лицо. – Осторожнее, пацаны!

Оглянувшись через плечо, сержант увидел, что Беркут, будто впав в ступор, так и не вернулся в укрытие. И чтобы понять, кого изберет следующей мишенью чеченский стрелок, сейчас не требовалось долго думать.

Олег рванулся к командиру спецназовцев, ударив того в грудь плечом, словно игрок американского футбола, и посланная с другого конца расселины пуля ударила русского майора на в середину груди, а в левое плечо, разрывая плоть и сосуды. Беркут, придавленный навалившимся на него сверху сержантом, сдавленно вскрикнул, а Олег Бурцев, ухватив командира за амуницию, уже тащил того за пределы зоны поражения, просчитав сектор обстрела за несколько секунд и безошибочно выбрав самый безопасный маршрут.

– Шевелись, майор!

Бурцев, рыча сквозь зубы от натуги, изо всех сил рванул за "разгрузку" показавшегося вдруг тяжелым, словно камень, офицера. И Беркут, от шока потерявший на миг контакт с реальностью, тоже рычал, вырываясь из рук десантника, а тот упорно полз вперед, распластавшись по земле и чувствуя, как впиваются в тело острыми гранями камни.

– Командир ранен, – закричал один из спецназовцев, и покинув на несколько секунд свое укрытие на склоне горы, выпустил длинную очередь из ручного пулемета поверх голов сержанта-десантника и майора, неуклюже ползших по земле. – Прикройте их! Огонь!

Олег Бурцев со своим грузом преодолел уже полпути до большого валуна, могущего стать отличным укрытием от вражеских стрелков, когда вдруг ощутил сильный удар в плечо. Сержант понял, что не чувствует собственную правую руку. Скосив глаза, Олег увидел пятно крови, расплывающееся по рукаву. Боли не было, но десантник знал, что то был лишь шок, и спустя несколько секунд он ощутит последствия ранения.

До укрытия, где можно было заняться ранами -своей и майора – вколов дозу морфина, наложив повязку или жгут, оставалось всего два-три метра, но сержант понял, что преодолеть их так, с одной целой рукой, да еще таща на себе офицера, он уже не сможет. Сейчас засевший в полукилометре отсюда снайпер возьмет поправку, не торопясь, плавным движением, потянет спусковой крючок, и следующая пуля оборвет жизнь русского сержанта, а затем – и еще одну.

Взревев, Олег рванулся к валуну, одной рукой подтягивая к себе майора, а сам отталкиваясь ногами. В эту секунду спецназовцы разом открыли огонь, затрещали автоматы и пулеметы, отгораживая раненых свинцовой завесой, и двое бойцов подхватили тех, помогая добраться до безопасного места. А там уже к майору подскочил санитар, извлекая из аптечки перевязочный пакет и шприц-тюбик с обезболивающим – он проделывал подобное десятки раз, в том числе и под огнем, и сейчас действовал быстро, но без ненужной суеты.

– Ему сначала помогите, – майор подозвал к себе одного из бойцов: – Зайцев, займись сержантом, он ранен.

– Майор, – прохрипел Бурцев. – Там снайпер. Нам не пройти дальше!

– Я понял, сержант, – Беркут кивнул. – Сейчас вызову авиацию, и их накроют с воздуха. – Он посмотрел в глаза раненому бойцу: – Спасибо, что прикрыл, сержант. Я – твой должник, проси, чего хочешь.

– Уволиться к черту из армии, – криво усмехнулся Бурцев, над которым склонился спецназовец, зубами разрывавший перевязочный пакет, накладывая бинт на сочащуюся кровь рану. – Я сюда пошел, чтобы на квартиру заработать, а не сдохнуть в этих проклятых горах.

– Зря ты так, – покачал головой Беркут. – Ты – хороший солдат, здесь нужны как раз такие. Ладно, если что надумаешь, скажи, я долги помню. А пока лежи спокойно, чеченцев мы все равно замочим. – Ободряюще похлопав раненого бойца по плечу, майор, пригибаясь к земле, кинулся вперед, стремясь занять более удобную позицию.

Пулемет впереди вновь заработал, посылая в сторону вжавшихся в землю солдат короткие очереди. Пули выбивали искры и крошили камни на мелкие, бритвенно-острые осколки, заставляя попавших под перекрестный огонь солдат закрывать лица.

Один из спецназовцев на секунду высунулся из укрытия, и несколько разрывных пуль ударили его в грудь, пробив бронежилет и разворотив торс. В ответ на это двое его товарищей выстрелили из огнеметов, и склон ущелья окутало пламя. Одному из огнеметчиков, чуть замешавшемуся, в следующее мгновение в голову ударила пуля снайпера, и кровавые брызги попали на лицо Беркута.

– Гепард, я – Барс, – майор тем временем связался со штабом. – Нужна воздушная поддержка. Мы в квадрате два-двенадцать. Группа попала в засаду, дальше не пройти. Как поняли?

– Понял вас, Барс. Оставайтесь на месте, – майор-десантник, сидевший за пультом связи, повернулся ко второму офицеру, находившемуся вместе с ним в темном, наполненном табачным дымом и запахом пота, чреве командно-штабной машины. – Витя, давай туда беспилотник.

В тесноте бронемашины КШМ-Д "Сорока", приземистый, словно расплющенный, корпус которой был утыкан антеннами, обеспечивающими связь на дальности до двухсот пятидесяти километров, располагался один из командных пунктов контртеррористической операции, ее нервный узел. Сюда стекалась информация от разведки, а также от командиров подразделений, что вели бой в горах, в нескольких десятках километров отсюда, с отходившими к границе бандитами, сопротивлявшимися яростно и ожесточенно. И от того, как быстро офицеры, уже несколько часов не покидавшие свой пост, сумеют осмыслить информацию, определить ее важность, выявить возможную угрозу, зависело, останутся ли живы десятки солдат, парней в тельняшках и голубых беретах, что шли по следу разгромленной, но не уничтоженной банды.