Мне было уютно и хорошо, я даже начала получать от фильма удовольствие (представляете?), однако до конца расслабиться все-таки не сумела. В реальном мире происходили ужасные события, но словно за пределами видимости камеры. Вот если бы я могла повернуть голову и увидеть всю картину…

— Эй, ты где? — ласково спросил Стюарт и погладил меня по волосам.

— Извини. Немного отвлеклась. Элли. Новая школа. Моя девочка становится взрослой.

Еще одна ложь. И сколько их уже набралось? Я сбилась со счета, но не могла не спрашивать себя, сколько еще впереди.

Мои миры столкнулись, и я хотела сохранить в целости тот, в котором был Стюарт, хотела сделать все, чтобы ему ничто не угрожало. Чтобы его мир спрятался в маленькую коробочку, словно любимое украшение на рождественскую елку. Но моя прежняя жизнь то и дело выглядывала наружу, и я боялась, что однажды Стюарт посмотрит на меня и поймет, что я что-то от него скрываю. Или — что еще хуже — проснется как-нибудь утром и увидит демона.

Я повернулась в его объятиях и стала целовать его, сначала крепко, потом все нежнее, пока не почувствовала, что он успокаивается. Он крепче сжал меня в объятиях и притянул к себе. Мне хотелось оказаться еще ближе, свернуться калачиком, потеряться в этом мужчине. Чтобы он обо мне заботился, а я могла забыть о своих обязательствах, обещаниях и прошлом.

— И чему я обязан такой удачей? — спросил он, и его тон сказал мне, что он готов к продолжению.

— Неужели я не могу соблазнить собственного мужа?

— В любое время и в любом месте.

— Здесь, — сказала я. — И сейчас.

У него в глазах заплясали хорошо знакомые искорки, те самые, которые появляются у каждого мужчины, когда он понимает, что ему улыбнулась удача. Стюарт притянул меня к себе, забыв про «Паттона».

Я совсем не дура. Я понимала, что это не решит моих проблем, не прогонит мои тревоги и страшилу вместе с ними. Даже не сотрет мыслей об Эрике.

Однако я этого хотела. Хотела Стюарта. Этого мужа. Эту жизнь.

Я хотела почувствовать, что мое настоящее со мной, что оно согревает меня, точно теплое и мягкое одеяло. Потому что отдельные куски моего прошлого продолжали выглядывать в самых неожиданных местах, и я боялась, что, если не буду осторожна, идеальная жизнь со Стюартом, которую мы выстроили вместе, будет в одночасье разрушена.

И тогда, спрашивала себя я, где я окажусь?

Точнее, кем я буду?

Хороший секс лишает женщину способности здраво мыслить. Теперь я это понимаю. Но когда утром Стюарт спросил меня, не смогу ли я организовать еще один прием с коктейлями, я была поглощена своими переживаниями. Кажется, кто-то из среднего юридического персонала должен был сегодня устроить вечеринку, но у этого человека что-то случилось. Я пробормотала «да» и зарылась с головой под одеяло, счастливая, довольная и исполненная уверенности в себе, навеянной оргазмом.

Сигнал тревоги сработал только через пять минут, и я поняла, что натворила.

Стюарт уже отъезжал от нашего дома, обдумывая по дороге в спортивный зал на утреннюю тренировку, что он будет говорить на вечеринке. Некоторое время я размышляла, не позвонить ли ему на мобильный телефон и сказать, что я не могу, но потом отказалась от этой мысли. Мне предстояло организовать совсем небольшой прием. Всего пять пар. Кроме того, это ведь моя обязанность — помогать мужу, поддерживать его в трудную минуту, быть хорошей женой и матерью. Да, он повел себя не слишком честно, задав свой вопрос, когда я за себя не отвечала, но я дала согласие, и пути назад не было. А учитывая, что мне предстояло поднять двоих детей и отвезти Элли и еще трех девочек в школу до звонка в 7.45, у меня уже не оставалось времени на то, чтобы сидеть и сожалеть о содеянном.

Я натянула спортивные штаны и футболку и завязала волосы в хвост, не расчесывая. Разбудить Элли до семи почти невозможно, поэтому я направилась сначала в ее комнату, постучала в дверь и крикнула:

— Пора вставать!

Я услышала из-за двери ее приглушенный голос и, хотя слов не разобрала, все равно поняла: «Уходи, мама, ты мне мешаешь».

— Первый день занятий, Элли, ты что, забыла? Давай. Мы уже опаздываем.

Вранье, рассчитанное на то, что она зашевелится.

Затем я поспешила к Тимми. Он просыпался примерно в шесть пятнадцать, и я услышала, как он что-то тихонько бормочет. Я распахнула дверь и радостно возвестила:

— Доброе утро, мистер Тим.

— МАМА, МАМА, МАМА!

Вот это настоящее приветствие! Я поспешила к кроватке, и меня согрела радостная улыбка малыша. Сын показал мне медвежонка Бу и сообщил:

— Он сонный.

— Я тоже. — Взяв медвежонка, я крепко поцеловала его и с самым серьезным видом сказала: — Медвежонок Бу, Тимми пора вставать. Как ты думаешь, нам нужно поменять подгузник?

Не давая медведю — и сыну — времени на ответ, я быстро отнесла их на пеленальный столик. Меньше чем через две минуты (ведь я занималась этим уже не первый год) Тимми оказался в чистом подгузнике и одежде, и мы с ним направились в гостиную. Я посадила его на диван, включила «Цирк Жожо» и пошла на кухню, чтобы налить ему молока.

Через сорок пять секунд Тимми уже держал в руках чашку, а я, прижимая к уху трубку телефона, спешила вверх по лестнице, чтобы снова постучать в дверь Элли.

— Сумасшедший дом Дюпона, — ответила Лора, очевидно предварительно проверив, кто звонит.

— Как у вас там дела?

— Клиенты находятся в состоянии крайнего возбуждения, — сказала она.

— Ну, по крайней мере, твоя уже встала. — Я принялась колотить в дверь Элли. — Так, Элли, если к семи двадцати ты не будешь одета, я уеду без тебя.

Первый день развозки всегда самый трудный, а Карен и Эмили я совсем не знала. Если они копуши — то есть ты сидишь в машине на улице, двигатель работает, и ты постоянно сигналишь, — я хотела бы иметь некоторое время для маневра.

Я снова переключилась на телефон.

— Что ты собираешься делать утром?

— Стирать, — сказала Лора, и я уловила в ее голосе примерно столько же радости, как если бы ей предстояло идти к дантисту. — Карла отказалась. — Карла приходила дважды в неделю и делала у Лоры генеральную уборку. Это предмет моей черной зависти. Надеюсь, наступит день, когда Карлу можно будет клонировать. — А еще счета. Но я готова все это отложить, если у тебя есть предложение получше, — добавила она.

— Не совсем, — сказала я, спускаясь вниз по лестнице. — Мне нужна услуга.

— О господи!

— Теперь, когда Минди уже выросла, ты не скучаешь по топоту маленьких ножек по дому?

— Ты меня убиваешь, — ответила она, но я услышала в ее голосе интерес и безмолвно возблагодарила всех святых за то, что дали мне такую подругу. — Выкладывай.

— Мне нужна нянька.

— Правда? — Интерес в ее голосе стал еще более заметным. — И каким сказочным порокам ты собираешься предаться?

— Ничего сказочного.

Я коротко доложила ей, упустив, разумеется, кое-какие подробности, что собираюсь поработать в церкви. Лора фыркнула, но вопросов задавать не стала, а я больше ничего не сказала. Как только она согласилась присмотреть за моим жевуном, я поклялась выполнять все ее просьбы до конца своих дней.

— Можешь угостить меня десертом, чтобы расплатиться, — предложила Лора, потом немного помолчала и спросила: — Или кризисная ситуация продлится дольше, чем один день?

— Надеюсь, один или два дня, — ответила я и изобразила на лице «я виновата, но помоги мне, пожалуйста», хотя она не могла увидеть меня в телефонной трубке. — Может быть, мне удастся найти садик.

— Да ну! — Ее удивление было вполне объяснимым, поскольку я множество раз говорила ей, что мне нравится сидеть дома и быть просто мамой (чистая правда). — Два дня, два десерта, — заявила она строгим тоном няни, не терпящей возражений.

— Годится. Я завезу его после того, как сгружу девчонок.

Мы повесили трубки, и я несколько мгновений молча стояла, прислушиваясь к звукам, доносящимся из комнаты Элли. В душе лилась вода. Хороший знак. Значит, мне не придется снова мчаться вверх по лестнице и волоком тащить ее в ванну.