Алеша поднял глаза, и сердце его тоже начало ускорять ритм. На картине юная леди, которой чадра еще не была положена по возрасту, решительно вонзала острие китайского зонтика пухленькому, плотненькому человечку в то самое место, до которого могла в силу своей юности достать. И этого человечка он узнал сразу.

– Вот болван,– прошептал Алеша царевичу,– а еще бог называется. Так наследить! Интересно, что ему было надо?

Елисей не отвечал, вперившись в картину. Алеша проследил направление его взгляда и понял, что он смотрит не на Кощея, а на малолетнюю садистку, протыкающую мягкое место славянского бога его же подарком.

– А здесь ей семнадцать…– Горбас аль-Баиндур зарыдал,– семнадцать – и уже в гробу!

– Алена!!! – взметнулся вверх Елисей.

– Лейла,– поправил его шах, шумно сморкаясь в халат,– доченька моя.

– Это не Лейла,– прошептал царевич, подходя к картине,– это Алена, возлюбленная моя, которую Кощей у меня украл.

Юноша пробежал трепетными пальцами по полотну, на котором его возлюбленная лежала в хрустальном гробу.

– Пья-я-ять…– напомнил о себе пернатый джигит, пытаясь приподняться.

– Ребята, не дайте ему досчитать до десяти,– попросил оборотней-охранников Алеша,– мне тут кое-что уточнить надо.

Демьян, Косьян, Дема и Сема шлепнули об пол чалмами, выпуская на свет божий свои буйные патлы, и начали было закручивать в них непокорную птицу, но она так яростно плевалась, клевалась и кусалась, что дружеские силы вынуждены были отступить.

– Пья-я-ть…– повторил Ара, грозя оборотням кинжалом,– я иду иска-а-ать…– и нетвердой походкой, на подгибающихся лапках пошел лично добывать себе невесту.

Оборотни смущенно переглянулись, покосились на шефа, но тот, увлеченный другой, более важной, с его точки зрения, разборкой, этого не заметил.

– Не извольте беспокоиться, я присмотрю за ним,– успокоил их визирь и скользнул следом.

– Лейла, говоришь? – строго вопрошал тем временем шаха Алеша.

– Лейла.

– А ты говоришь…

– Алена! – решительно рубанул Елисей.– Что я, свою невесту не признаю? Да я за ней на край света…

– Дальше можешь не продолжать. Пойдешь. Сам видел… и сам такой дурак… так,– Алеша повернулся к хозяину дворца,– этому шедевру сколько лет?

– Уже три года как в гроб положили,– шах промокнул глазки платочком,– на сохранение…

– Чего-чего? – насторожился Алексей.

– На сохранение! – сердито рявкнул Елисей.– Глухой, что ль? – В нем все бурлило.– На сколько положили?

– Мне один колдун пообещал, что ненадолго,– честно признался шах.– Как только прекрасный принц ее в гробу полюбит и в губки поцелует, он там какой-то обряд произведет – и тут же пир горой. Гарантию на целых сто лет дал. Вот жду и думаю: удастся погулять на свадьбе или нет? Все-таки сто лет!

– Ты ее целовал? – строго спросил брата Алеша.

– Целовал, но не в гробу же! – вскинулся Елисей.

– Слава богу… в смысле аллаху,– Алеша зыркнул глазами на шаха,– только некрофилов в нашей команде не хватает.

– Хароший гроб,– внезапно подал голос Вано, изучая последний шедевр, вокруг которого разгорелся спор,– я в нэм учитэль нэдавно на сахранэний палажыл.

– Только этого нам не хватает! – ужаснулся Алеша.– Вася, дай ему голубой бантик, он где-то там, около зеркала, валяется. Так, господа! – рявкнул он.– С этим роддомом пора кончать и разобраться по понятиям: кто, кого, когда, с кем…

– Ваши предложения? – Шах подпер ладошкой щеку.

– Кое-что у меня в наметках уже есть. Вот этого товарища вам часто видеть приходилось, уважаемый?

Выдернутое из-за спины острие лезвия катаны ткнулось в ту же точку на картине, в которую метила зонтиком малолетняя невеста побратима.

– Так, колдун, который дочку… на гарантию…– Горбас аль-Баиндур оторвал ладошку от щеки, сжал кулак и подпер им свой мудрый лоб, застыв в позе роденовского мыслителя.

– Тебе-то, я думаю, намекать не надо? – Алеша тряхнул брата за плечо.

– Ну-у-у…

Оказалось – надо. Алеша взял руками голову побратима, с натугой повернул, переведя остекленевший взор царевича с его ненаглядной, лежащей в хрустальном гробу, на истинного виновника всех бед.

– Узнаешь?

– Кощей!

– Я ж говорю, его работа! Слышь, твое Шахское Величество,– бесцеремонно прервал аферист раздумья шаха,– тебя напарили, однако. Этот колдун всю бодягу и затеял. Уж зачем ему нужна была твоя Лейла – не знаю, но он ее в гроб и загнал. Это точно. Мы его хорошо знаем.

– Кто он такой? – настороженно спросил шах.

– Кликуха у него нехорошая. Кощеем зовут.

– Вот наглец! А мне врал – Задохлик Невмеручий.– Горбас аль-Баиндур сдвинул чалму и начал усиленно чесать лысину.

– Какой он Невмеручий! Врет, зараза! Точно знаю: есть у него смерть! Ладно, об этом потом. Так вот. Могу обрадовать. Дочка ваша уже не в гробу, сменила фамилию, имя и отчество, скорее всего в целях конспирации, нашла себе жениха царских кровей, вот он перед вами сидит – царевич Елисей, и все же попалась опять-таки в грязные лапы этого недостойного славянского бога. Он, знаете ли, не столько колдун, сколько бог,– честно признался Алеша,– дурной, глупый, с закидонами, но все-таки бог. Тем не менее мы его будем мочить…

– Водой его не возьмешь,– затряс головой шах,– я тоже про Кощея слышал. Вот гад, надо же Задохликом было прикинуться!

Алеша с Елисеем переглянулись, но промолчали. Праведный гнев шаха был им на руку, и объяснять ему, что Задохлик Невмеручий и Кощей Бессмертный – это, как говорят конструкторы-чертежники, те же яйца – вид сбоку, побратимы не собирались.

– А чем его возьмешь? – вкрадчиво спросил Алеша.

– Особое оружие нужно. Специальный шамшир.

– Может, этот? – вскинулся Елисей, протягивая шаху сверток, который давно держал в руках.– Извините, в суматохе запамятовали. Это мы вам свадебный подарок принесли.

Юноша извлек из свертка саблю в богато отделанных ножнах.

– Хороший клинок,– увлеченный своими мыслями шах равнодушно обнажил оружие, посмотрел на голубоватую сталь, оценил украшенную самоцветными камнями рукоять шамшира,– но не тот. Меч-кладенец нужен. А он где-то в северных странах захоронен.

– Знаем,– вздохнул Алеша,– мама мне так и пишет.– Юноша выдернул из-за полы халата пергамент Яги.– Пункт четвертый – меч-кладенец. Только вот где его искать – не написано. Видать, то ли сама не знала, то ли Кощей забыл, куда его запрятал.

– Кощей и твоя мама…– Шах удивленно вскинул брови.

– Маманя у меня крутая. Она сейчас в стане врага. Твою дочку и мою невесту Роксану опекает. Ну и заодно информацию нам скидывает: как, чем, за что Кощея можно защемить… Кстати, относительно цели нашего визита,– опомнился авантюрист,– у нас же купец, а у вас товар…

Алеша оглянулся. «Купец» исчез. Юноша мрачно посмотрел на оборотней. Те испуганно сжались в комочек и смущенно развели руками.

– Прошляпили! – яростно прошипел Елисей, но до репрессий дело не дошло. Жених, он же купец, нашелся сам.

За стеной раздался шум, гам, чей-то дикий вопль, отворилась дверь, и покои шаха озарились ослепительным пламенем. Внутрь закатилась золотая клетка с бьющейся в истерике жар-птицей внутри.

– Уберите его от меня!!!

– Вах! Какой горячый! Куда? Всэх зарэжу!!!

Окосевший жених пьяно качнулся. Над его головой просвистела сабля, и следом в покои ввалился визирь. Сделав несколько кульбитов, он пропахал носом по ковру и затормозил прямо около клетки.

– Красавица…– просипел визирь и начал проталкивать сквозь прутья решетки свое яблоко,– поднатужься.

Невеста начала биться о прутья клетки с удвоенной силой.

– Отставить!!! – возмутился шах.

Охрана торопливо захлопнула дверь и свалила от греха подальше от гнева царя царей. Кинжал Ары рассек пополам так и не протиснувшееся внутрь яблоко.

– Зарэжу!!!

Визирь с визгом ретировался в ту же дверь, за которой только что скрылась дворцовая стража. Пернатый джигит удовлетворенно икнул, подцепил крылом клетку за прут и поволок ее к своим друзьям.