Ответный ход мажордомом
Дворецкого Джейн не нанимает, но она находит человека, который ведет ее дела и называет ее «мэм». Стикли родом из Англии, и родословная у него толщиной со словарь. Когда Джейн представляет Стикли сотрудникам на особом совещании, созванном специально для этого, она зачитывает лист благородных особ, которым верно служили он и его предки, но скоро этот список превращается в упражнение по счету (довольно сомнительное — Георг I, Георг II, Георг III, Георг IV, Гарольд I, Гарольд II, Елизавета I). Похоже, при каждом важном событии английской истории — Гастингс, Каллоден, подписание Великой хартии вольностей — присутствовал очередной Стикли, чтобы утереть пот историческому лицу и предложить чашечку чая. Они вездесущи, как Форрест Гамп, только без философии и растянуты на много поколений.
Джейн называет его мажордомом — это куда больше, чем дворецкий, напоминает оперетты Гилберта и Салливана и вообще соответствует театральности ее манер. У Стикли могучая фигура, руки он засовывает в белые перчатки, будто сосиски в пленку, и выглядит в точности как человек, привыкший управлять Дворцами. В нашей небольшой редакции на двадцать втором этаже ему не развернуться — зарезервировать столик в «Джадсон Гриль» — это тебе не организовать прием в честь герцогини Большого Северного Честерборо, — и он страдает от проклятия большинства трудолюбивых выскочек — слишком много свободного времени. Джейн дала ему большой угловой кабинет без всяких стопок брошюр и старых номеров, но он часто сидит в коридоре, где оборудован кабинет миссис Беверли, и болтает с ней.
Вот и сейчас они сидят вместе в углу, пока Лидия ведет еженедельное совещание.
— Эллисон, — говорит она, — у тебя готова та статья о спускающемся вырезе?
— Виг обещала сделать это за меня, — невинно отвечает Эллисон, делая честные глаза. — Она знает, как я загружена.
Я впервые слышу о собственной щедрости, но киваю, будто ждала этого вопроса.
— Я почти закончила, только надо кое-что подправить. Сколько там нужно слов?
Лидия смотрит в свои записи. Она не сразу находит нужную информацию.
— Похоже, нам понадобится всего три сотни. Тогда сдай материал к концу дня. Не забывай, упор должен быть на знаменитостей, — говорит она, будто такое можно забыть. Ни на что другое у нас упора не бывает.
Я добавляю статью в список дел, которые нужно сделать до конца рабочего дня, и начинаю чувствовать себя Золушкой. Дел столько, что для них потребуется целый отряд фей-крестных.
Раньше на еженедельных совещаниях я боролась с зевотой, но сейчас приходится быть начеку. Когда Эллисон впервые скинула на меня свою работу, я осторожно пыталась отразить атаку. Джейн тут же устроила мне показательную порку, превратив нежелание делать чужую работу в наплевательское отношение к общему делу. Когда я была ее ассистентом, это повторялось каждый день (унижение — дело публичное), так что ко мне вернулись ужасные воспоминания. Весь остаток дня я боролась с ними и дрожала.
— Маргерит, как у нас дела с платьями подружек невесты? — спрашивает Лидия.
— Миссис Беверли сегодня заберет последнее. — Маргерит смотрит на своего фактотума. — Когда вы это сделаете?
— Вообще-то Стикли обещал съездить вместо меня, — говорит миссис Беверли, с благодарностью глядя на нового друга. — Он всегда готов помочь.
— Спасибо, Стикли, — говорит Маргерит.
Стикли слегка кланяется.
— Не за что, мэм.
До сих пор Джейн явно сходила с ума от скуки, но сейчас она ожила. Ей ни к чему, чтобы ее мажордом кланялся Маргерит, называл ее «мэм» и забирал для нее платья подружек невесты.
— Стикли сегодня некогда бегать по поручениям.
— Некогда, мэм?
— Да, мне нужно, чтобы вы разобрали папки и навели в них порядок.
— Я уже это сделал, мэм.
— Эти документы в бухгалтерии, — быстро импровизирует она и довольно смотрит на Маргерит. Она даже не подозревает, как надо изображать сожаление. — Простите, но это задача на весь день.
— Это ничего, — говорит миссис Беверли. — Я могу и сама забрать платье. И, Элтон, если тебе понадобится помощь с документами, ты только скажи.
Такой дух межпартийного сотрудничества «Моднице» несвойствен, и как Джейн, так и Маргерит пытаются подавить его в зародыше. Следует короткая резкая дискуссия по поводу того, кто именно займется разборкой бухгалтерских документов, а я все жду, пока Эллисон предложит на это дело меня.
Хотя Стикли и миссис Беверли наблюдают за всем этим с одинаково безмятежными выражениями лица, я невольно чувствую, что за фасадом вежливого безразличия они в ужасе. В ужасе от скрипучего голоса Джейн и язвительного тона Маргерит, а еще от того, как мы за ними наблюдаем, будто зрители в Колизее. Они двое будто вышли из серии «Наверху и внизу»[16], и иногда мне кажется, будто я горничная снизу.
Снова заговор
Кейт вызывает меня в уборную. Шлет мне и-мейл с подмигивающим смайликом и велит прийти ровно в полчетвертого. Последнее наше совещание было несколько недель назад, и обстановка изменилась. Теперь Эллисон меня ненавидит. Теперь она в моем присутствии кипит, а у меня за спиной отпускает язвительные замечания. Рядом с ней мне не по себе, особенно на ограниченном пространстве. Надо бы поговорить с ней на эту тему.
Сара сидит на кушетке и немедленно сдвигается вбок, чтобы освободить мне место. Кейт стоит у раковины. В руках у нее планшет и красная ручка; она перелистывает стопку бумаг и время от времени покачивает головой. Кейт ведет безмолвную беседу сама с собой, и мы с Сарой уважаем ее право на это, а пока она разберется, обсуждаем проблему Беверли и Стикли.
— Ладно, — говорит наконец Кейт. У нее командный тон — это что-то новое. Спина прямая, а голова высоко поднята. Несмотря на туфли без каблука от Стюарта Вейцмана, она кажется выше. — До главного события осталось несколько недель, и нам надо кое-что обсудить.
Я оглядываюсь, удивленная тем, что мы начинаем встречу без основного солдата нашей модной армии.
— Она не придет, — говорит Кейт, правильно понимая мой жест.
— Не придет?
— Не придет, — подтверждает Сара. — Мы вывели ее из круга.
Меня это несколько шокирует. Я еще никогда никого не выводила из круга, и идея меня смущает.
— Да, она теперь вне круга, — энергично кивает Кейт.
— Но это же ее план. — Я не могу не выразить свой протест, хотя в душе чувствую облегчение от того, что Эллисон больше не будет меня изводить. Она злопамятна, как Джейн, и многому научилась, пока здесь работала.
Сара разглядывает бахрому на своей юбке в ковбойском стиле и старается не смотреть никому в глаза. Ей явно не по себе из-за изъятия Эллисон из круга.
Кейт не теряет нить беседы.
— Мы знаем, что это ее план, — говорит она, явно раздраженная моим напоминанием. — Но она неестественно зациклилась на твоем повышении, а план требует всего нашего внимания. Эллисон не может держать себя в руках и сосредоточиться, так что мы изъяли ее из круга. — Кейт делает паузу и смотрит на Сару. — Она вредила нашему делу.
— Я знаю. Она, можно сказать, сама себя изъяла из круга, — неохотно кивает Сара.
— Ладно, — говорю я. Я не уверена, что Сара сама верит собственным словам, но это не мое дело. Мне-то будет куда спокойнее без Эллисон. — Что вы хотите обсудить?
Кейт возвращается к первой странице и смотрит на меня.
— Первое: план приема. Как там дела?
— Гладко, — говорю я, не зная, правда ли это. Сегодня Джейн встречалась за ленчем с Анитой, чтобы обсудить некоторые оставшиеся детали вечеринки, и я еще не знаю, каковы разрушительные последствия этой встречи. — Я заказала ресторанное обслуживание, музыкантов и фотографов.
Но Кейт не это имела в виду. Детали ее не интересуют, и она переходит к «шику».
— Как дела со знаменитостями? Каково освещение прессой? Не заинтересовались ли общенациональные телесети?