Мы шли кратчайшим путем, срезая углы, через проходные дворы, отклоняясь только для того, чтобы обойти что-нибудь такое, к чему лучше не приближаться. Например, когда мы спустились в подземный переход на Магаранской улице, мы увидели там здоровенное серое животное с тупорылой мордой, напоминающей ботинок, и широко разинутой пастью, в которой торчали редкие и крупные желтоватые зубы. Туша просвечивала, словно была всего лишь сгустком тумана, и, возможно, мы смогли бы сквозь нее пройти. Но при этом тварь хрипела на весь переход, из ее пасти выплескивалась вода или что-то другое, словно ее рвало – и эта жижа, вполне материальная, оседала брызгами на стенах, растекалась лужами по каменным плитам. Мы поскорей повернули обратно.

А в замусоренном проходном дворе, спрятанном за нарядным фасадом многоэтажного дома с полукруглыми белыми балкончиками, возле веревок с бельем, личинка полуметровой толщины, в длину метра три-четыре, остервенело жевала простыню. В Лесу крупных личинок полно, однако в городе такому монстру-переростку взяться неоткуда – его давно бы уже расстрелял наряд Санитарной службы, вызванный бдительным населением.

Мы не стали сворачивать в этот двор. У меня было оружие – револьвер и нож, но глупо лезть на рожон, если с тобой ребенок.

На улицах было не сказать, что совсем безлюдно: часть народа попряталась по домам, а другая часть, наоборот, высыпала наружу – если в четырех стенах творилось что-нибудь неладное.

Когда мы добрались до моста через Арктический канал, начал сгущаться туман.

– Не бойся, скоро придем, – постарался я успокоить Сандру.

– А я и не боюсь, – ответила она, слегка задыхаясь от долгой и быстрой ходьбы.

– Знаешь, почему канал так называется? Это в честь северной страны на Земле Изначальной – там очень много воды и живут белые медведи, они вроде наших медверахов, ты их видела на картинках. „Арктос“ на древнем языке значит „север“.

– Не заговаривай мне зубы! – строго одернула Сандра. – Лучше смотри по сторонам.

Туман был словно мыльный, с такими же текучими радужными переливами, как тот купол в Марсенойском парке. В нем что-то шныряло, но рассмотреть себя оно не позволяло и нас не трогало. Кто знает, может, если бы на мне была не форма Трансматериковой, а форма лесной пехоты или Народной Повстанческой, оно повело бы себя более агрессивно.

Мы свернули на Виноградную улицу. Знакомое название… Здесь живет кто-то из тех, кого я знаю, и меня приглашали при случае заходить в гости. Виноградная, дом 14, квартира 72 – чей это адрес? Больше я ничего не успел припомнить, потому что в тумане раздался крик, вскоре оборвавшийся.

Свернув под арку, за которой находился проходной двор, мы увидели, в чем дело. Два мертвых тела, мужчина и женщина. Похоже, их убили холодным оружием, а потом сбросили со второго этажа – там мерно хлопала, теряя остатки стекол, балконная дверь.

– Идем отсюда, – шепнул я, потянув Сандру обратно к арке, но тут из подъезда вышла девушка.

Несмотря на холодную погоду, она была в легком платье с оборками, по плечам струились распущенные иссиня-черные волосы. И она держала окровавленный меч.

– Привет, Инара, – пробормотал я.

Так вот чей адрес всплыл у меня в памяти!

– Залман? – она растерянно улыбнулась. – Я несколько раз клала под подушку бумажку с твоим именем, но ты не снился, а теперь, без бумажки, приснился, вот интересно…

– Это ты их?

– Ну да, я! Сон ведь… Пойдем ко мне пить чай с конфетами? Я перед тобой разденусь, во сне можно. Только сначала я должна убить тех, кто светится красным. В этом сне надо убивать.

Я понял, что она невменяема. Ничего, обезоружить и скрутить ее – для меня секундное дело. А потом что? „Скорую помощь“ сейчас не вызовешь.

– Это кого ты имеешь в виду? – Сандрин голосок зазвенел от возмущения. – Мое новое красное пальто?!

– Нет, ты не светишься. А эти светились, – Инара указала мечом на трупы. – Сон как игра. Чем больше я убью, тем больше наберу призовых баллов. Это же все не по-настоящему! Но вы не те, за вас баллов не будет.

И на том спасибо. Мыльный туман клубился на высоте третьего этажа, застилая небо, и в обеих арках, жилые многоэтажки были окутаны зловещей радужной пеленой. Стояла мертвая тишина. Потом послышались торопливые шаги, из-под арки выбежали еще две девушки. Я про себя чертыхнулся: сегодня просто какой-то день встреч!

Одна из них была Вир в форме лейтенанта Народной Повстанческой. Другая – подружка Вир, которую я видел несколько раз. Тоже в ладно скроенной камуфляжной форме, но без знаков отличия. Короткая стрижка – не под ноль, как у моей бывшей возлюбленной, а пышная шапка слегка вьющихся каштановых волос, глаза кажутся огромными, такие они живые и сверкающие. Зовут ее Инга.

– Опоздали! – крикнула Вир.

Инара встрепенулась и медленно, как в полусне, шагнула ей навстречу, нацелив клинок в живот – возможно, углядела то самое „красное свечение“.

Я предупредил:

– Она сумасшедшая!

Опередив меня, Вир бросилась вперед, уклонилась от выпада. Выхватив из ножен солдатский нож, парировала второй удар и, крутанувшись, сбила Инару с ног, ударив ботинком в бедро. Меч звякнул на асфальте.

Инга, склонившаяся над убитыми, выпрямилась:

– Они погибли. Их не вернут даже те, кто может больше, чем я.

Лицо Инары удивленно и обиженно сморщилось, и она совсем по-детски расплакалась. Плохой сон. Разве в хорошем сне бывает больно?

– Что все это значит? – спросил я.

Инга уставилась на меня своими сверкающими глазищами, а ответила Вир:

– Это значит, что Темный Властитель перешел в наступление и руками вот таких зомби, – она ткнула пальцем в сторону Инары, – убивает наших ребят. Ему противостоим только мы и Высшие, – тут она покосилась на Ингу (значит, та – Высшая?), – или, правильнее, Высшие и мы. Эти ребята, которых убила зомби, служили со мной в НПА.

Инара, сидя на грязном асфальте, жалобно всхлипывала.

– Подожди, Вир, – глядя на меня, в раздумье произнесла Высшая. – Этот парень что-то знает о Мерсмоне!

Властные бесплотные пальцы полезли ко мне под череп. Это уже который раз за мою жизнь – третий или четвертый?..

– Не смей копаться у меня в мыслях!

Черт с ним, с Мерсмоном, но Эфра и Дэнис рассказали мне о себе такие вещи, о каких люди кому попало не говорят, и я не мог отдать их грустные личные тайны кому-то постороннему.

Инга продолжала, не обращая внимания на мои протесты. Я потянулся за револьвером, но рука тут же налилась свинцом и бессильно повисла – предупреждение.

– Я сказал, не смей!

– А вы можете мои мысли прочитать? – вперед красным огоньком выскочила Сандра, встав между мной и Ингой. – Вот угадайте, о чем я сейчас думаю!

Пальцы отпустили. Высшая смотрела на Сандру, ее глаза по-прежнему сверкали, но выражение было не то, чтобы очень довольное. Словно что-то ее неприятно удивило.

– Не получается, ага? – радостно констатировала Сандра после двух-трех минут безмолвного поединка. – Я это сделала специально, чтобы злой Темный Властитель не смог прочитать мои мысли! Я ведь еще маленькая, а злые всегда маленьких обижают!

– Ты правильно сделала, что закрыла свои мысли от чужого вмешательства, – похвалила Высшая – не иначе, чтобы сохранить лицо. – Тебя никто не сможет превратить в зомби, как случилось с этим человекоподобным созданием, – она презрительно кивнула на тихо всхлипывающую Инару.

– Она думает, что видит сон. А давайте, вы ей скажете, что все это не понарошку, а по правде?

– Она не стоит того, чтобы с ней возиться, но можно попробовать.

– Вы ей все-все объясните логично и разумно, ага?

Высшая подобрала меч и несильно ткнула Инару острием в бедро. Та вскрикнула.

– Больно? Боль – это по-настоящему! А это кровь, смотри! – присев, Инга смочила руку в растекшейся по асфальту красной луже и окровавленной пятерней ударила девушку по щеке. – Нравится? Нравится или нет?! Кровь – это по-настоящему! Вот она какая, кровь!