Нам повезло, обошлось без переломов и вывихов, только снега набилось за шиворот и в рукава, да еще потерялась в сугробах одна из сумок, мы ее так и не нашли.

Зверопоезд завез нас черт знает куда. На севере и на востоке – хмурый Лес, на западе – заснеженный косогор, с которого мы кувырком скатились. На юге тоже был Лес, а за ним вздымались к облачным небесам горы – громадные, вроде той горы, что на Сансельбе, но там она одна такая, а здесь их целая цепь.

– Надеюсь, это не Кесуан, – убитым голосом сказал Дэнис. – Хотя, на карте к югу от Кордеи в этих широтах нет других горных хребтов, кроме Кесуанского.

– Потопали на север, – предложил я. – Незачем время терять. Нам еще надо найти место для ночлега.

По колено проваливаясь в рыхлый ноздреватый снег, продираясь через кустарник, мы потащились к Лесу. По дороге я отсек тесаком на пробу несколько веток, но для лука они не годились.

– Насколько я помню географию, от Кесуана до Кордеи почти восемьсот километров, – заговорил Дэнис. – У нас еда закончится раньше, чем мы дойдем.

– Да еды здесь сколько угодно! Это как раз не проблема, у нас будет разнообразная белковая диета. Главное, чтобы нас самих не съели.

Я хотел его успокоить, а вышло наоборот. Он занервничал, подобрался, тоже вытащил тесак и начал настороженно озираться.

– Не все, что здесь водится, кидается на людей. Если будешь делать, как я скажу, останешься жив. И вообще, главная опасность – промочить ноги.

На мне была моя следопытская одежда и утепленные непромокаемые ботинки, а Дэнис отправился за сластишонами в джинсах, фасонистой городской куртке и поношенной обуви.

– У тебя теплые кальсоны под джинсами есть? – спросил я, с замиранием ожидая отрицательного ответа.

– Есть.

Уже хорошо… Если простудимся, нам крышка.

Впереди что-то шевелилось. Толстая иззелена-желтая гофрированная особь неизвестной мне разновидности, величиной с собаку, объедала с куста молодые побеги. Заметив нас, она раздулась вдвое и зашипела.

– Спокойно, – сказал я. – Она не плотоядная. Видишь – пугает, чтобы мы ее не трогали.

Пробрались мимо, но Дэнис нет-нет, да и оглядывался на личинку.

– У человека много шансов пройти живым через этот Лес? – спросил он, когда мы вступили под сень деревьев.

– У человека – немного, но я сейчас не человек. Я сам лесной зверь – вроде оборотня, только не физически, как сказочные персонажи, а психологически. В Лесу я вижу, слышу и чувствую, как зверь, я буду охотиться и драться, как зверь. А ты, человек из города, идешь со мной, поэтому шансов у тебя – почти сто процентов, если будешь во всем меня слушаться и не подхватишь простуду.

Переночевали мы на поляне, на подстилке из хвороста. Я разложил по периметру несколько больших костров, проверил, нет ли внутри круга паразитов и других кусачих тварей. В Лесу лучше бы ночевать на дереве, но там огонь не разведешь, и мы бы окоченели. Ничего, всякую лесную живность костры отпугивают, никто нас не тронул. Поужинали захваченными из дома продуктами.

Засыпая, я подумал: хорошо, что не взяли с собой Сандру! Хотя, по-моему, эта маленькая паршивка приспособится и выживет где угодно, хоть в городских трущобах, хоть на прибрежной свалке, хоть в Лесу. Грязная, оборванная, потерявшая человеческий облик – но выживет, будет питаться подножным кормом и мелкими личинками, и огрызаться на хищников, так что те начнут обходить ее стороной.

Наутро у нас все болело после вчерашней поездки. Мы наскоро перекусили и опять побрели на север. По дороге я нашел подходящую палку для дротика и решил, что завтра поужинаем жареной дичью.

Далеко уйти не успели. Вскоре послышался треск ветвей, топот, фырканье грыбелей – и чарующие мелодичные голоса.

– Они идут по нашему следу, – тихо сказал я Дэнису. – Попробуем сбежать. Если догонят, постарайся не показывать страха. Разговаривать с ними буду я, ты молчи.

Шестеро кесу верхом на грыбелях окружили нас на поляне, зеленоватой от снежных водорослей, с неряшливыми черными кучками оттаявшей прошлогодней листвы. Я сразу же заговорил на сескаде, не давая им перехватить инициативу. Сказал, что я из Трансматериковой компании, а это мой друг, и мы не имеем никакого отношения к мятежникам, мы попали сюда случайно, из-за того, что взбесился вабуру (так кесу называют пустотелых червей-путешественников), а теперь хотим вернуться домой, мы никому не мешаем и просим нас пропустить.

– У тебя есть запретный знак на спине? – выслушав, спросила предводительница.

– Нет, наргиянси (госпожа). Могу показать.

Я расстегнул и снял куртку, сунул ее в руки Дэнису (у того слегка дрожали пальцы). Потом стащил свитер. Разделся до пояса. Мне это нипочем – я закаленный.

Удивленные возгласы.

– Это похоже на шрамы, какие остаются от когтей рыщака, – заметила вполголоса одна из кесу.

– Я потом носил куртку из шкуры этого рыщака, наргиянси, – скромно сообщил я.

И начал поскорее одеваться – все-таки холодно.

Судя по звукам, с юга к нам приближалась еще одна группа.

– А у этого человека знак есть? – кесу показала на Дэниса.

– Нет, наргиянси, – соврал я, не моргнув глазом. – Не надо его раздевать, он не привык к холоду, заболеет.

– Тогда вы должны поехать с нами.

– Я могу поручиться, что у него нет знака. Пожалуйста, пропустите нас. Мы же идем вместе, и у меня знака нет, вы сами видели – значит, у него тоже нет, а то бы мы вместе не шли…

– Браво, Залман, блестящая логика!

Услышав этот низкий, с завораживающими интонациями голос, я осекся.

Из чащи на поляну выехала вторая группа. На рослом вороном грыбеле сидел Валеас Мерсмон, Темный Властитель. На нем были куртка и штаны из грубой, местами потертой черной кожи – боевая одежда кесу, и высокие сапоги с посеребренными шпорами. Длинные светлые волосы – предмет издевок карикатуристов антимерсмонианской коалиции – ниспадали на плечи. Непокрытую голову венчал обруч, усыпанный драгоценными камнями – единственное напоминание о том, что перед нами не просто узурпатор, а законно коронованный Весенний Властитель. По обе стороны от него восседали на грыбелях Лайя и Яранса.

Влипли!»

– Знаешь, ты был насчет меня прав, – заметила Сандра, поглаживая двух кошек, серую и трехцветную, примостившихся у нее на коленях.

– В чем? – спросил Залман.

– Ну, насчет того, что я бы адаптировалась и выжила, где угодно. И если я что-то решила – я это обязательно доведу до конца, так что твое выздоровление теперь только вопрос времени, понял?

«Я молча смотрел на них. А что я мог бы сказать?

– Кенелри, передай остальным, что их нашли, – распорядилась на сескаде Яранса. – Пусть возвращаются.

Одна из кесу приложила к губам спирально закрученный рожок, и по Лесу разнесся пронзительный тоскливый звук.

Значит, нас искали! Причем в поисках участвовал сам Темный Властитель… Можно представить, какого переполоха наделал наш зверопоезд, когда примчался вчера вечером в Кесуан! Небось, там решили, что в окрестностях высадился десант лесной пехоты, как минимум батальон.

– Извините за беспокойство, мой Весенний господин, – я наконец-то вышел из ступора. – Можно, мы пойдем?

– Куда? – осведомился Мерсмон.

– Домой.

– Думаешь, дойдете?

– Почему бы и нет?

– И он, по-твоему, тоже дойдет? – Темный Властитель кивнул на Дэниса.

Я не нашелся, что ответить, а Мерсмон спросил:

– Дэнис, у вас есть татуировка с пожеланиями в мой адрес?

– Да, есть, – Дэнис выглядел сникшим, его голос звучал бесцветно. – Залман об этом не знает.

– Вы арестованы, – сообщил Властитель мягко, почти с сочувствием.

– Я сделал ее, чтобы не выделяться среди остальных, и сожалею об этом, – добавил Дэнис.

– Что ж, раскаяние смягчает вашу вину. Однако никто не позволит вам и дальше разгуливать с татуировкой, оскорбляющей верховную власть, так что придется вас от нее избавить.