— Он, наверное, искал меня, — Кристал, проглотив слезы, сунула в сумку еще одну нижнюю юбку, — пока я сидела в детской. Он подумал, что я… я… в пылу веселья забыла про него!
— Что ты такое говоришь, Кристал?
— Ну как тебе все объяснить? — Девушка огляделась по сторонам, желая убедиться, не забыла ли она что-нибудь. Забыла. На оттоманке, обитой розовато-лиловым стеганым атласом, лежало небесно-голубое платье — смехотворно дешевое и невзрачное на фоне изысканной мебели. Но для Кристал это был самый красивый наряд на свете. Она схватила платье и прижала к груди.
— Значит, мы ему не понравились? — огорчилась Алана. — Да нет, не может быть. Он же нас совсем не знает!
— Думаю, он пытается помочь мне. Он сказал, что уедет, а мне лучше остаться в Нью-Йорке, что я должна жить в том обществе, к которому принадлежу. Я же ответила, что люблю его. Как он мог уйти, не предупредив меня?
Алана помогла сестре уложить в саквояж небесно-голубой наряд, разумно воздерживаясь от вопросов относительно того, почему Кристал вместо подаренных ей роскошных туалетов берет с собой кустарно пошитое шерстяное платье.
— Я мечтала, что буду танцевать на твоей свадьбе, Кристал. Но в Вайоминг я приехать пока не смогу. — Кристал наконец упаковала вещи. В глазах Аланы стояли слезы. — Я собиралась устроить для тебя такую пышную свадьбу.
— Кажется, я беременна.
Алана ошеломленно уставилась на сестру.
— У меня задержка, а за последние недели столько всего произошло, что мне просто некогда было об этом подумать. — Кристал опустила лицо в ладони. — Что мне делать, Алана? Как бы ты поступила на моем месте? Вынудила бы его остаться здесь, превратив в несчастное существо? Или уехала бы с ним, подарила ему свою любовь? — Девушка покачала головой. — Неужели ты не понимаешь? Он же чувствует, что он здесь чужой. И я теперь тоже ощущаю себя… чужой.
С губ Аланы не слетело ни единого слова. Она стояла и смотрела на сестру, а по ее щекам тихо струились слезы.
— Я не говорила ему, что беременна. Думала, скажу, когда буду знать точно. — Кристал почувствовала, что ее глаза опять наполняются слезами. — Я не хочу уезжать. Я люблю тебя, Алана. И детей твоих люблю, и Тревора. Но что мне делать? Я не могу без него жить.
— Возвращайся к нему. — Алана взяла саквояж и обняла Кристал за талию. — Мне не удастся потанцевать на твоей свадьбе, но я наверстаю упущенное, когда родится мой первый племянник или племянница. Когда это произойдет?
— Месяцев через восемь. А может, через семь? Толком и не соображу! — Кристал вдруг рассмеялась сквозь слезы. — У меня просто не было возможности спокойно сесть и высчитать срок.
— Если мы приедем в Вайоминг, а у тебя еще не будет обручального кольца, Тревор его убьет…
— Не волнуйся. Дай мне только найти Маколея. А остальное все устроится. Я в этом не сомневаюсь.
— Телеграфируй нам, как только сможешь, иначе мы опять начнем искать тебя. — С затаенной мукой в светящихся любовью глазах Алана крепко обняла Кристал. — Знай, что я люблю тебя, сестра. Только поэтому и отпускаю.
Кристал расплакалась. С болью в душе она усилием воли оторвалась от Аланы и помчалась вниз по мраморной лестнице. На улице ее ждал экипаж.
Кристал выбежала на перрон как раз в тот момент, когда поезд, отправлявшийся в Сент-Луис, тронулся с места. Она быстрым шагом пошла вдоль состава, пристально вглядываясь в каждое окошко в надежде увидеть Маколея. Девушка миновала уже половину вагонов, но ни в одном из них Маколея не заметила. Из ее глаз брызнули слезы. Наградой за все страдания стала разлука с любимым человеком. Разумеется, она найдет его через несколько дней, но эта мысль служила плохим утешением. Он, его любовь нужны были ей сейчас.
— Ну где же ты, проклятый мятежник! — глядя на медленно катящийся по рельсам поезд, взвизгнула. Кристал, чем вызвала недоумение и изумление находившихся на перроне людей. Подгоняемая гневом, она пробежала еще два вагона, но в них Кейна тоже не оказалось.
И вдруг она увидела его. Он стоял на узенькой площадке на стыке двух вагонов и, облокотившись на поручни, с угрюмым выражением на красивом лице лениво наблюдал, как проплывает мимо здание Центрального вокзала.
— Я ненавижу тебя! — крикнула девушка и побежала рядом с медленно катящимся поездом.
Маколей вытаращил глаза, едва не соскользнув с площадки.
— Ты что здесь делаешь? — заорал он, метнувшись к другому концу поручней, чтобы быть поближе к Кристал.
— Я еду с тобой, идиот! Как ты посмел уехать один?
— Ты должна остаться! — Кейн помрачнел; морщины на лице прорезались глубже. — Ты сама не понимаешь, чего лишаешь себя. Я не хочу, чтобы ты страдала. Мне есть чем заняться в жизни. Не хватало еще обременять себя несчастной женщиной…
— Значит, ты не хочешь, чтобы я была несчастна? — Кристал теряла терпение гораздо быстрее, чем убегал из-под ног перрон. Она со злостью швырнула Кейну свой саквояж, который с глухим стуком ударился в его грудь. В следующую секунду девушка уже снимала с шеи ожерелье с сапфирами и бриллиантами. — Тогда возьми меня с собой в Вайоминг! Пусть все это остается здесь! Мне не нужно богатство! — В доказательство своих слов она сунула бесценное ожерелье в руки проходившей мимо бедной пожилой женщины в черном платке. Та чуть в обморок не упала, когда увидела, что ей вручили.
— Господи! — Кейн едва не свалился с поезда. Он был в шоке, не верил своим глазам.
— Возьми меня с собой! Я солгала… Я не ненавижу тебя… Я люблю тебя. Все это не должно нас разлучить! — Она продолжала бежать рядом с составом, но поезд набирал скорость. Кристал скинула на перрон атласную накидку сестры и начала срывать с ушей бриллиантовые серьги, которые тоже сунула изумленному прохожему.
— Черт побери, девушка, ты что делаешь? — воскликнул Кейн, потрясенный ее безумным поведением. Она только что отдала кому-то целое состояние.
— Доказываю тебе свою любовь! — Поезд шел все быстрее. Кристал уже задыхалась, чувствовала боль в груди. Она добежала почти до края перрона. Если Кейн не протянет ей руку, поезд уйдет без нее.
И тогда кончена жизнь.
Потому что без него она не знает, как жить дальше. Она любит Маколея, и, если потеряет его, богатство Шериданов не принесет ей счастья.
— Возможно, ты совершишь большую ошибку, если поедешь со мной. — Взгляд Кейна метался между краем перрона и бегущей фигуркой.
Кристал не отвечала. Она лишь смотрела на Маколея глазами, горящими любовью. Шлейф ее платья, проволочившись по грязному перрону, почернел; волосы, перед ужином аккуратно уложенные в модную прическу, теперь развевались за спиной полотнищем: из золотистых локонов. Гордая богатая наследница исчезла, превратилась в обычную женщину, сердце которой разрывалось от горя, потому что Маколей Кейн решил, что ей лучше остаться в Нью-Йорке и вместо его любви довольствоваться никчемным богатством и столь же бесполезным, хотя и видным, положением в обществе.
— Нет, я ненавижу тебя, ненавижу! — в отчаянии вскричала девушка, добежав до края перрона.
В этот самый момент к ней протянулась рука и, ухватив за край платья, словно грязного бездомного котенка, оторвала от перрона и прижала к теплой мускулистой груди.
— Ты — сумасшедшая маленькая янки, — прошептал Кейн, глядя ей в глаза.
— Я солгала — я не ненавижу тебя.
— Только не жалуйся и не хнычь. Выйдя за меня замуж, ты будешь жить не так, как твоя сестра. Это я тебе обещаю.
— Увези меня в Вайоминг. Я хочу видеть горы, хочу посмотреть, как расцветают водяные лилии на Лоунсам-лейк. Я хочу быть твоей женой. Хочу, чтобы ты любил меня.
Холодные, серые, как у волка, глаза Кейна взволнованно заблестели. Он сжал ее изуродованную шрамом ладонь и притянул к своей груди.
— Моя любовь принадлежит тебе. Без тебя мне не жить.
Кристал улыбнулась и полезла в саквояж. Слава Богу, что хоть его никому не отдала.
— Что это?
Девушка вытащила небесно-голубое платье.
— Как ты думаешь, в таком наряде не стыдно выходить замуж? Его можно украсить букетиком цветов. Кто знает, приедем в Нобл, а Диксиану уже избрали мировым судьей. Тогда она зарегистрирует наш союз.
