Ладонь Кристал непроизвольно потянулась к горлу, и, когда девушка вновь заговорила, слова звучали сдавленно, словно ее мучило удушье.

— Вы встретили моего дядю в «Фэрли»… в Сент-Луисе… где мы только что делали остановку?

— Так, значит, он вам не дядя, дитя мое? — На пухлое, по-отечески доброе лицо торговца легла тень сомнения. — Мне этот человек сразу показался подозрительным. Рад, что сумел вовремя предупредить вас.

— Да нет, мистер Гласси, он — мой дядя, но верить ему нельзя. Это он совершил преступление, в котором обвиняют меня. Боюсь, он хочет убить меня.

Мистер Гласси встревожился не на шутку.

— Надо же, а я сообщил ему, что вы едете этим поездом. Хочется надеяться, что я не накликал на вас беду. Видите ли, он поинтересовался у меня, не встречал ли я в Вайоминге женщину с вашими приметами, и я, ни о чем не догадываясь, все как есть выложил ему. Мне показалось, что он искренне беспокоится за вас. Во всяком случае, он довольно натурально изображал свое беспокойство.

— Вы видели его в поезде? — вмешался Кейс. Кристал взглянула на Маколея и удивилась, заметив кровожадный блеск в его глазах.

— Нет, не видел. Может, он все-таки решил не ехать.

— Или изменил внешность, — Кейн повернулся к девушке. — Кристал, только ты знаешь его в лицо. Нам придется пройтись по вагонам и осмотреть пассажиров, всех до единого. Мы должны убедиться, что его нет в поезде.

— Позвольте предложить свою помощь. Как ни крути, это я заварил всю кашу. Если бы не мой длинный язык, Дидье вряд ли сообразил бы, что Кристал едет в этом поезде.

— Хорошо. — Кейн кивком указал куда-то назад. — Проверьте багажное отделение. Ребята и мы с Кристал пойдем вперед по вагонам, будем осматривать пассажиров. Если не найдем его, значит, до следующей остановки тревожиться не о чем. В противном случае у нас достаточно людей, чтобы все уладить без лишнего шума.

Мистер Гласси, стоя между вагонами, открыл дверь в багажное отделение. Под ним стремительно неслась земля, в ушах свистел ветер. От верной смерти торговца отделяла узкая площадка с тоненькими поручнями, которые сломались бы и под весом ребенка, а, уж его упитанные телеса, случись ему оступиться, и подавно не выдержат. Мистер Гласси вздохнул с облегчением, когда перешагнул с площадки в багажное отделение.

Разгуляться в этом вагоне было негде. В одном углу — гора парусиновых мешков с маркировкой «Почта США». Вдоль стенок ~ ряды, деревянных ящиков с надписями на китайском языке. Из многих ящиков выбивалась мягкая древесная стружка, — Должно быть, в них перевозили импортный фарфор, Доставленный из-за океана в Сан-Франциско и теперь путешествующий на восток кратчайшим путем, через прерию. Все остальное пространство занимали вещи пассажиров, за исключением того угла, где сквозь прохудившуюся крышу вагона просачивалась вода', — на крыше таял снег. Пассажирский багаж был представлен в основном плетеными корзинами и огромными потертыми дорожными сумками, которые их владельцы унаследовали, наверное, от своих Праотцов, и лишь одним-двумя добротными кожаными чемоданами.

Гласси вздохнул. Людей тут, конечно, нет. Он повернулся, собираясь покинуть багажное отделение.

И вдруг кто-то сильно ударил его по голове полицейской дубинкой. Гласси потерял сознание.

— Похоже, ее дяди в поезде нет, — шепотом обратился к Кейну Роуллинз. Он покосился на Кристал, Она с нервным беспокойством во взоре вглядывалась & лица пассажиров в дальнем конце вагона. — Мы проверили весь состав. Думаю, нам лучше вернуться в свой вагон. Когда будет остановка в Аббевилле, я прослежу, чтобы всех новых пассажиров внимательно осмотрели.

Кейн бросил взгляд на Кристал и кивнул. Роуллинз тоже посмотрел на девушку.

— Знаешь, Кейн, говорят…

— Мне плевать на то, что говорят. Она — не преступница. — Шепот Кейна напоминал шипение вырвавшегося из кипящего котла пара.

— Ну а если все же она виновна? Если она специально придумала историю с дядей, чтобы отвлечь наше внимание и сбежать?

Роуллинз даже отступил на шаг, пытаясь увернуться от ледяного взгляда Кейна.

— Говорю тебе в первый и последний раз: она не убывала своих родителей. К тому же, — продолжал Маколей, вновь приняв невозмутимый вид, — Генри Гласси беседовал с ее дядей. Следовательно, этот человек существует. Иначе с кем же тогда виделся Гласси?

— Возможно, дядя действительно разыскивает девушку. Ведь если она сбежала из лечебницы… — Кейн снова наградил Роуллинза ледяным взглядом, но тот не стушевался. — Ведь она сбежала из лечебницы. Это факт. И ничего нет удивительного в том, что дядя, беспокоясь за судьбу племянницы, стал разыскивать ее. Ну а теперь, когда она нашлась, он возвращается в Нью-Йорк, чтобы воссоединиться с семьей. — Голос Роуллинза смягчился. Он участливо кивнул Кейну. — Она — прелестная девушка, Кейн. Настоящая красавица. В такую грех не влюбиться. Но не исключено, что она и впрямь малость того. Она столько всего пережила — видела, как в огне погибли родители, несколько лет провела в психиатрической лечебнице… одному Богу известно, что там с ней делали. Может быть, рассказы про дядю — это просто-напросто фантазии ее больного воображения.

— Когда доберемся до Нью-Йорка, я намерен побеседовать с сестрой и зятем Кристал. Они наверняка подтвердят то, что она говорит.

— Никто из членов семьи девушки ни разу не упомянул имя Болдуина Дидье. Я ведь запрашивал о ней сведения в Нью-Йорке, прежде чем мы отправились в Нобл. Все так и есть, Кейн. Мне больно видеть, как ты…

— Кристал пытался убить метис, подосланный ее дядей. При нем было объявление с ее приметами. Это доказывает, что она не лжет.

— Тому, кто сдаст ее властям, обещали выплатить огромное вознаграждение. Метис хотел получить деньги. Может, он никогда и не встречался с Дидье.

— Зачем ты все это говоришь? — Кейн глянул на Кристал. Девушка медленно шла по застеленному дорожкой коридору вагона первого класса, напряженно всматриваясь в лица пассажиров. В глазах Маколея отразились тревога и еще какое-то не имеющее названия страстное чувство.

— Зачем? Хочу, чтобы ты понял: ты должен ее бросить. Родные девушки с их деньгами способны сделать для нее гораздо больше, чем ты. Шеридан — один из богатейших людей Нью-Йорка.

— Я знаю.

— Что ты можешь сделать для нее такого, чего не могут они? Зачем ты терзаешь себя проблемами этой девушки? Твои усилия напрасны. Конец будет неутешительный. Ее посадят в тюрьму, это однозначно. Доказать ее невиновность невозможно.

— Она невиновна. — Кейн закрыл глаза, будто для того, чтобы не видеть лица Кристал, с отчаянием всматривавшейся в пассажиров.

— Я воевал при Фредериксберге, Кейн. Сражался в составе полка Хукера, когда мы отбивали у вас, конфедератов, лощину. В тот день мы потеряли половину наших солдат. Вы хоронились за стеной, как улитки в своих раковинах, и расстреливали нас, словно безоружных пленников, едва мы пытались пойти в наступление.

— При чем тут?..

— Я видел тебя в деле. И не только я, но и все ребята из нашего полка, выжившие в том бою. Мы слышали, как кричал Джимми О'Тул, когда ему наполовину оторвало ноги, слышали, как он жалобно скулил, перед смертью моля о глотке воды. И мы до сих пор с трепетом произносим имя некоего джентльмена из Джорджии, говорим о нем, словно о герое из мифов, сложенных нашими предками. Ты знаешь этого джентльмена, Кейн. Мятежник, рискнувший покинуть свое убежище за гребнем горы и проползти под стеной огня, чтобы дать врагу глоток воды из своей фляги…

— Я еще раз спрашиваю, при чем тут?..

— Человек столь благородный, даже если он проклятый конфедерат, не должен терпеть поражение дважды. Ты проиграл войну, Маколей, и в этой борьбе тоже не победишь. Поэтому, пока не поздно, выходи из игры. Кристабель ван Ален — очаровательная девушка, но ее положение безнадежно. Ее посадят в тюрьму. Может быть, дадут пожизненный срок.

Кейн молчал. Он наблюдал за Кристал, тщательно пряча в глубине глаз душевное волнение.