— Все эти годы, что вы странствуете, мы с Аланой разыскивали вас. Прошлой осенью у меня состоялся долгий разговор с одним моим старым приятелем. Его зовут Теренс Скотт. Его мать родом из Голуэя, откуда и я. Он разбогател на перевозках по стране денег и пассажиров. Нанятые мною сыщики убедили меня, что вы скрываетесь где-нибудь на Западе. Я почти сразу же обратился к Теренсу, попросил предупредить меня, если ему вдруг что-то станет известно о вашем местонахождении. И вот осенью прошлого года он сообщил мне о случае с похищением пассажиров, ехавших в дилижансе «Оверлэнда», в числе которых была и девушка, исчезнувшая прежде, чем он успел выплатить ей компенсацию за доставленные неудобства. Ему это сразу показалось странным. Приметы девушки соответствовали вашим. Мне ничего не оставалось, как найти эту девушку. Если бы я не поехал по вашему следу, это сделала бы моя жена, несмотря на беременность. Алана все время лелеяла надежду отыскать вас, Кристал.

— И вот наконец вы нашли меня, — прошептала она, потрясенная рассказом ирландца. Кристал поднялась со стула, желая дотронуться до руки человека, который являлся единственной связующей нитью между ней и сестрой. Раздосадованная тем, что Кейн упорно отказывается подпускать ее к Шеридану, она сердито сказала: — Я хочу поговорить с моим зятем. Он проделал такой длинный путь!

— Нет. — Кейн оставался непреклонен. — Ты прежде никогда не встречалась с этим человеком, Кристал. Его мог послать Дидье, и, следовательно, он прибыл сюда с той же целью, что и метис.

— Но это же муж моей сестры! — воскликнула девушка, удивленная недоверчивостью Маколея.

— Ты не присутствовала на свадьбе. Не исключено, что этот человек лжет. Рассказывает тебе все эти басни в надежде остаться с тобой наедине. И убить. — Он понизил голос. — Ты хочешь, чтобы я поверил в твою невиновность, а для этого существует только один путь.

Кристал взглянула на Шеридана. Он, конечно же, тот, за кого выдает себя.

Но убедить Кейна не представлялось возможным, хотя она и предприняла последнюю попытку.

— Господин Шеридан, вы наверняка можете подтвердить, что вы являетесь мужем моей сестры. Вы должны знать какие-нибудь подробности нашего с Аланой детства. — Девушка с надеждой во взоре смотрела на ирландца.

Шеридан раздвинул губы в печальной и вместе с тем чарующей улыбке, которой, как догадывалась Кристал, он и пленил ее сестру.

— Я многое могу рассказать о вашем детстве, но не больше, чем узнал Болдуин Дидье за годы, проведенные с вами и вашей сестрой. Боюсь, подтвердить подлинность сваей личности я могу, только представив доказательства того, что Алана действительно является моей женой, но обсуждать интимные стороны нашей жизни, даже с вами, Кристал, ее родной сестрой, на мой взгляд, неделикатно и бестактно.

— Возвращайтесь в Нью-Йорк, Шеридан, если вы и впрямь тот, кем назвались. Я и Кристал приедем следом за вами. Будет проведено новое судебное разбирательство. Ее оправдают.

Шеридан опять посмотрел на Кейна, засверкав широкой доброжелательной улыбкой.

— Я искренне верю, сэр, что общими усилиями нам удастся добиться для девушки оправдательного приговора.

Лицо Кейна стало еще более суровым. Он, похоже, не разделял оптимизма ирландца.

— Я приложу к этому все усилия. Так что если вы тот, кем представились, вы немедленно покинете Нобл, и явитесь перед нами только тогда, когда Кристал обнимет свою сестру. Потому что вам я поверю лишь после того, как сестра Кристал лично подтвердит, что вы — ее муж.

Шеридан кивнул,

— Понимаю. Я знаю, вы с ней всякого натерпелись. Теренс Скоп рассказывал, что человек по фамилии Кейн, специально подосланный в банду Кайнсона, спас всех пассажиров дилижанса. Я перед вами в неоплатном долгу, сэр, и глубоко убежден, что вы доставите Кристал целой и невредимой ее сестре. И тем не менее я прошу у вас соизволения отвезти Девушку в Нью-Йорк. Я обещал Алане, что найду ее сестренку. И теперь, когда я наконец отыскал Кристал, прошу вас, не лишайте меня радости лично препроводить ее домой.

— К Алане ван Ален Кристал поедет со мной. И больше ни с кем.

Мужчины, набычившись, глядели друг на друга; каждый демонстрировал свою железную воля, не желая уступать. Наконец черты Шеридана несколько смягчились. Чувствовалось, что он проникся уважением к Кейну. Возможно, просто потому, что тот стремился быть единственным покровителем Кристал. И, похоже, его столь безапелляционная решимость любой ценой уберечь девушку от несчастий произвела на Шеридана глубокое впечатление.

— Прежде чем расстаться с вами до встречи в Нью-Йорке, мне хотелось бы добавить только одно, — проговорил ирландец.

— Что именно? — тем же непреклонным тоном произнес Кейн.

— Сестра Кристал больше не носит фамилию ван Ален. Она теперь Алана Шеридан. Миссис Шеридан.

— Я учту это при встрече, — помолчав, отозвался Кейн. Возможно, последние слова Шеридана почти убедили его в искренности намерений ирландца.

Шеридан обратил взор своих блестящих темных глаз на Кристал и поклонился.

Девушка смотрела ему вслед, а из груди рвался крик.

— О, я убеждена, что он — мой зять! Зря мы ему не поверили! Кейн, почему ты так быстро прогнал его. Мне хотелось услышать побольше об Алане и малышах. О моих племянниках, — благоговейно прошептала она, все еще пытаясь осмыслить тот факт, что она для кого-то стала тетей.

— Я предпочел не рисковать. Если он не лгал, значит, ты увидишь его подле своей сестры, когда сойдешь с поезда в Манхэттене.

Девушка посмотрела на Маколея. Морщины глубже изрезали его лицо. Она не помнила, чтобы когда-либо видела Кейна столь усталым и озабоченным.

— Не волнуйся за меня, любовь моя. Сама я избавилась от страха. Что будет, то будет. — Их взгляды встретились. Она никогда не говорила Маколею, что подавать на апелляцию бесполезно. Очень скоро он и сам убедится, что ее положение безнадежно. Хорошо уже и то, что и на ее долю выпала капелька счастья: в глухие ночные часы, когда Кейн зол на весь мир, но нежен с ней, она пока еще находит в его объятиях отдохновение от страданий и тревог.

Маколей отвел глаза и пошел запирать дверь. Каждое движение Кейна в ее защиту было исполнено душевной муки. Он понимал, что не сможет опекать ее вечно. Это и терзало его сердце.

— От нас ничего не зависит.

— Зависит. — Маколей почти вплотную приблизился к Кристал. — Ты же знаешь, девушка, я жизни не пожалею, чтобы добиться для тебя свободы, — скрипучим, взволнованным голосом произнес он.

— Но это ведь как на войне, Кейн. Может случиться, ты не победишь.

Его ладонь легла на ее затылок. Он поцеловал Кристал, с ожесточением вдавливаясь своими жесткими губами в ее губы, словно надеялся таким образом избавиться от гнетущего чувства безысходности.

— Да, как на войне, — глухо пробормотал Кейн, зарываясь лицом в ее волосы. — Но если мне не удастся освободить тебя, значит, нет правды на земле… все ложь… без конца и без края.

Кристал притянула к своему лицу голову Маколея и нежно коснулась его губ.

— Я думала когда-то, что сумею вместе с тобой убежать от беды, как делала все эти годы, но бегством все равно не спасешься. Да и ты, мой любимый, не из тех людей, которые отступают перед трудностями. Ты говорил, что война опустошила тебя. Однако честь ты сохранил, и за это я люблю тебя.

— Кристал, — простонал Кейн, порывистым движением собственника накрыв ладонью ее грудь, будто вдруг до безумия испугался, что теряет принадлежащую ему женщину.

— Всему приходит конец, мой любимый, — прошептала она. — Мой конечный пункт — Нью-Йорк. Но я бы не хотела, чтобы ты ехал туда со мной. Запомни меня такой, какая я сейчас. Боже, я не вынесу, если ты увидишь меня в другой обстановке, при других обстоятельствах…

Дальше говорить стало трудно. Кейн исступленно: ласкал ее, словно это могло облегчить застарелую хроническую боль в его душе. Имя Кристал сорвалось с его уст еще раз лишь однажды. В последний миг перед тем, как он обрел успокоение. Перед тем, как она почувствовала, что ее щеки мокры от слез.