Вы открываете дверь и несколько минут стоите опешив, настолько неожиданно открывшееся глазам зрелище. Перед вами достаточно просторный зал, пол украшен мозаикой с весьма любопытным рисунком, окон нет. Очертания стен теряются в темноте, но и того, что освещают светильники, вполне достаточно, чтобы удивиться. Вы видите триклиний — старинное обеденное ложе для трех человек, на котором возлежат двое мужчин и юноша в тогах. У всех в руках пустые кубки с вином, мужчины горячо спорят, причем сразу видно, что вино внесло не последний вклад в излишнюю оживленность разговора. Один из них прерывает ваши раздумья раздраженным криком: "Эй, Септим, где тебя носит!? Мы с моим уважаемым гостем заждались уже. Ну-ка, быстро еще вина!" Кажется, он принимает вас то ли за слугу, то ли за раба. Возмутитесь (171) или сделаете вид, что все в порядке, и попробуете сыграть роль раба (281)?

Если у вас есть один из перстней, взятых в покоях герцога Рунту, можете попытаться им воспользоваться. Для этого, не закрывая номера этого параграфа, произведите необходимые вычисления и посмотрите параграф с соответствующим номером. Если вы взяли правильный перстень, то параграф будет начинаться словами: "Но тут начинает..." Тогда можете смело закрывать этот и читать тот. Иначе же вернитесь снова сюда. Потому что во всех остальных случаях — 178.

Чрезвычайно довольный собой, варвар громко хохочет, ударяя себя руками по бокам. "Рондора не обманешь, — говорит он, отсмеявшись. — Рондор все видит" — 622.

Вид из окна и в самом деле впечатляет. Лагерь варваров, а точнее, составленные кругом повозки, видны как на ладони. Поближе к крепостной стене копошится муравейник осаждающих. Редкие защитники замка лениво льют на них кипящую смолу, время от времени выпуская во врага парочку стрел. Но вас так и подмывает продолжить расспросы. Шестое чувство подсказывает: что-то здесь неладно. "Скажите, граф, они все умерли?" — "Кто?" — не понимает или не хочет понять де Суаньяк. "Жены господина маршала." — "Нет, что вы, они просто..." В этот момент звучит гонг и обрадованный провожатый, оборвав самого себя на полуслове, с облегчением говорит: "Что ж, пора завтракать" — 439.

"Забавно, до чего я был самонадеян, предлагая тебе честный поединок, — говорит Поль де Рец. — Неужели ты думал, что меня можно удивить властью. Впрочем, власть — штука хорошая, ничего не скажешь. А теперь — в позицию" — 550.

Наступает утро, но никто за вами не приходит. В обед голод пересиливает тактичность, и вы собираетесь пойти поискать трапезную, но дверь оказывается заперта. И открыть ее не удается ни на следующий день, ни через день, ни через неделю...

Старейшины горячо благодарят, но мало чем могут вам помочь. Надеяться придется только на себя. Вам дают приготовленную для жертвы парусную лодку, рассказывают, что вот уже много веков никто из жителей деревни не пересекал озеро и не знает, что лежит по другую его сторону, и устраивают пир накануне решающего поединка (можете восстановить 6 СИЛ). Вот, пожалуй, и все. Отягощенный многословными напутствиями деревенских жрецов и оглушенный плачем женщин, вы садитесь в лодку, получив самые искренние заверения в том, что Льо'ки не заставит себя искать — 150.

Прежде, чем успеваете сообразить, что надо предпринять, часовому приходит подмога. Да еще в таком количестве, что приходится прекратить сопротивление и отдаться на милость врага. А милость вам будет оказана следующая: быть принесенным в жертву кровавому богу Кор'ну с первыми лучами солнца...

"Знай же, что в этой шкатулке хранится драгоценный манускрипт Великого Мага Ипилиаса. Но этого мало", — звучит все тот же голос, который, как вы теперь догадываетесь, принадлежит весам — 618.

Хотите ли вы опустить забрало шлема перед тем, как выглянуть за дверь. Если да, то 337; если нет, — 519.

В саду прохладно и тихо, только где-то неподалеку слышится журчание воды. Аккуратные ряды груш и сайданов чередуются с зарослями крондорна. Дорожка выводит вас на лужайку, с которой ведут три пути: прямо — к старому колодцу (372), налево — к виднеющейся неподалеку большой клумбе цветов (501), еще одна дорожка ведет направо (242). Куда пойти, решать вам.

"Странное сочетание, — звучит все тот же голос, который, как вы теперь догадываетесь, принадлежит весам. — И все-таки этого не достаточно" — 618.

Все бы ничего, однако укладывая розу в заплечный мешок вы случайно укололи палец о шип. Капля крови, такая же алая как и сама роза, смешивается с какой-то зеленой жидкостью, вытекающей из шипа. И слишком поздно вы осознаете, что это яд. А прекрасный цветок не более, чем ловушка...

Проходит день, а вокруг все тот же лес, и та же тропинка, от которой нет никаких ответвлений. Но вот и первая развилка. По какому ответвлению пойдете: по правому (293) или по левому (471)?

К утру тропинка выводит на берег большого озера и огибает его с правой стороны. Слева остается непроходимый бурелом. День проходит без приключений, а к вечеру тропинка переходит в широкую, мощеную камнем дорогу — 496.

Через полчаса тропинка вновь раздваивается. Куда вы пойдете: прямо (494) или налево (565)?

"Опасность! Опасность!" — в ужасе пищит булавка. Ну что ж, опасность так опасность. Встретим ее лицом к лицу, как и подобает воину — 493.

И тут неподвижно лежавшее бревно оживает, превращаясь в огромного каймана, который быстро плывет к вам, пощелкивая от нетерпения челюстями. Ручей неглубок, вы встаете на ноги и принимаете бой — 190.