Еще он помнил, что, когда вошел в лес, все время забирал правее, так как его шишка направлений вела именно вправо. Значит, ему сейчас надо повернуть налево и вернуться к тому месту, откуда он вошел в лес, потому что дорога на самом деле лежала где-то слева, а не справа. Он удовлетворенно кивнул, оторвался от ели и задумался – а влево, это куда? Проблема была в том, что он не помнил, откуда пришел.

Слегка запаниковал. Заставил себя вернуться к ели и вспомнить, как он под ней очутился. Постоял, прижавшись к стволу, попытался вспомнить, представить – и не смог. А если наугад?

Илья покружил у ели, отыскивая собственные следы, и в одном месте действительно обнаружил свежий отпечаток. Обрадовался, след показывал, что он пришел оттуда, значит, если встать вот так, то идти надо назад, туда. Илья, не раздумывая, почти побежал прочь от ели, хотя бегом его передвижение никак нельзя было назвать, то и дело он попадал в бурелом, перелезал через поваленные стволы, продирался сквозь кустарник. Но ведь он не помнил ничего такого, выходит, он опять не в том направлении движется?

Он запыхался, снова остановился, присел на осклизлый ствол. Поднял голову – ель! Прямо перед ним стояла та самая, приютившая под своим лапником.

– Не может быть… – Он подошел, пощупал ствол, осмотрел дерн у корней. Сомнений не было, он здесь стоял совсем недавно.

Обессиленный, упал на колени, ткнулся лбом в плотно слежавшуюся хвою.

– Пашка! – заорал хрипло. – Куда ты подевался, гад?

Стало темнее. Илья догадался – вечер. Сколько же он уже блуждает? Часов пять, не меньше. И где Пашка? Добрался ли до станции? Уехал ли? А что, если он тоже заблудился?

А ребята? Они сейчас не знают, что и думать. Возможно, его уже ищут, найдут ли? Глупо думать, что не найдут. Найдут и еще посмеются над тем, как он в трех соснах заблудился.

Но перспектива сидеть всю ночь под дождем в лесу в мокрой одежде совсем не привлекала. Илья снова огляделся. Ближайшие деревья еще были различимы, другие же тонули в сумраке. И вдруг, или это только показалось, вдалеке мелькнуло что-то, похожее на огонь… Илья до рези в глазах всмотрелся, стараясь не пропустить, если еще раз сверкнет.

Сверкнуло.

Он попытался четко уловить направление и пошел прямо на огонек. А тот и не думал исчезать, наоборот, с каждым шагом Ильи огонек становился все ярче, все отчетливее, все веселее.

Илья торопился, он уже уловил запах дыма и подумал о том, как это кому-то удается поддерживать костер в такой дождь.

Наконец он вышел на поляну, посреди которой горел довольно большой костер, горел уверенно, с треском разбрасывая искры. Недалеко от костра стоял шалаш, самый обыкновенный, собранный на скорую руку.

У костра сидела женщина. Илья не успел ни удивиться, ни подумать, зачем она здесь. Он страшно обрадовался, чуть ли не бегом подбежал, улыбаясь во весь рот.

– Добрый вечер! – крикнул Илья еще издали. – Извините, если напугал, я тут мимо проходил, заметил ваш костер… – Он подошел совсем близко и только теперь смог хорошо рассмотреть женщину: не старуха и не цыганка, рыжая, как огонь, и волосы пышные, сухие, словно нет никакого дождя, ее можно было бы назвать красивой, если бы не одежда – такие живописные лохмотья, что Илья подумал: «Бомжиха?»

Женщина подняла голову, тряхнула рыжей гривой, в глазах сверкнули сполохи костра. Теперь она показалась Илье почти старухой, во всяком случае, это была весьма пожилая женщина.

Она ухмыльнулась, сверкнула молодыми зубами. Илья окончательно растерялся.

– Ты чего здесь, сынок? – спросила она мягко. И склонив голову к плечу, посмотрела на него таким добрым, почти бабушкиным взглядом, что Илья приободрился, признался:

– Заблудился, представляете, с другом разминулись, я и его потерял, и дорогу на станцию… а главное, кружу уже несколько часов и вернуться тоже не могу.

Женщина выслушала, сочувственно поцокала языком:

– Ай-яй, деточка, как же ты умудрился тут заплутать? Дорога-то – вот она, – и женщина махнула рукой куда-то в сторону. Илья невольно повернул голову вслед за ее взмахом и увидел за деревьями поле, а чуть дальше вбок – широкую, хоть и залитую водой дорогу, уходящую в лес.

– Вот спасибо вам! – воскликнул он радостно и рассмеялся. – Как же это я, действительно…

– Леший тебя плутал, – вдруг услышал он насмешливое. Посмотрел на рыжую – она скалилась с прищуром, того и смотри захохочет. А Илье совсем не до смеха.

– Лешему надо было в ножки поклониться и попросить, чтоб вывел, – наставительно объяснила рыжая.

Илья присмотрелся к ней и почему-то испугался. «Ненормальная! Чокнутая бомжиха», – подумал он, вслух же поблагодарил еще раз и пообещал в следующий раз непременно воспользоваться ее советом.

Он повернулся было уходить, но услышал:

– Куда же ты торопишься? Чайку бы выпил, вон, мокрый весь, озяб, так и заболеть недолго. – Рыжая откуда ни возьмись достала поварешку и начала что-то помешивать в закопченном котелке над костром.

У меня чаек хорош! – соблазняла рыжая, сверкая глазами и зубами.

Илья вздрогнул, неправильно звучал этот голос, нехорошо, вкрадчиво и как будто с угрозой.

– Я, это… дома попью, – быстро ответил он и что есть силы побежал к полю. Вслед ему раздался громкий насмешливый хохот, хохот усилился, перерос в улюлюканье. Илья припустил, но сзади послышался топот многих ног, его нагоняли.

Он выбежал на поле и длинными прыжками понесся к деревне. Куда там! Не успел он добежать и до середины, как его ощутимо подтолкнули сзади, и он, пролетев метра два, врезался головой в чей-то живот. Чуть не свернув шею, он упал на траву, хотел вскочить, сгруппировался, и его тут же подхватили чьи-то сильные руки и швырнули спиной вперед. Илья, падая, судорожно взмахнул руками, но опять не упал, а был подхвачен под мышки, и сразу же чьи-то пальцы сомкнулись на лодыжках, под свист, хохот и улюлюканье его раскачали и подбросили вверх, он полетел, хватая ртом воздух, и увидел совсем близко колючие иглы звезд.

«Убьют?» – мелькнула мысль и почти сразу погасла, выбитая ударом о землю. Хорошо, что трава густая смягчила удар. Ошеломленный, он попытался перевернуться, встал на четвереньки и пополз в сторону, зрение подводило, он видел множество ног, толпящихся, прыгающих, дергающихся, и они то наступали на него, то отступали.

«За что?» – хотел крикнуть Илья, но его снова подхватили, потащили, подбрасывали и волокли, швыряли, вздергивали, толкали, щипали, щекотали.

Он перестал сопротивляться, в какой-то момент его сковал невыносимый ужас. Он понял, что его мучители – не люди. Именно так – нелюди.

И уже на самом краю сознания его пронзила последняя мысль: «Пашка! Пашка тоже попался!»

Непослушной правой рукой ему удалось перекреститься. Скорее машинально или от безысходности.

Пашка не вернулся, с ним вместе пропал и Илья. Наташа нервничала, время от времени пыталась набрать номер Ильи – безрезультатно.

– Да что же это такое! Они вместе уехали, что ли? – бормотала она.

– Вернутся, вот увидишь. – Анна по-прежнему казалась невозмутимой. Зато у Маши на душе кошки скребли. Вот так поездка! И зачем она только согласилась! Она осуждала всех: и Наташу, за то что та обругала Пашку, и самого Пашку, вечно влипающего в разные истории, и бездействующих Виктора и Егора – а еще взрослые парни! И конечно же – она злилась на Анну с ее всегдашним равнодушием.

Не выдержав, Маша подошла к Анне и тихонько спросила:

– Аня, ты же хорошо тут все знаешь, надо пойти поискать ребят. Мне кажется, они заблудились.

Анна взглянула равнодушно, подумала о чем-то своем, как будто прислушалась, и ответила:

– Пожалуй…

Маша вспыхнула:

– Я, конечно, понимаю, что у тебя день рождения и тебе все это на фиг не надо. И что мы тебя достали со своими капризами, я тоже понимаю, – Маша говорила торопливо и грубо, – но если ребята заблудились, реально заблудились, попали в болото, я видела, там, за деревней, настоящее болото, а после такого дождя оно вообще непроходимое и гиблое, вдруг их туда понесло? Вот представь себе, пока мы тут сидим, они там утонули! – она всхлипнула, сжала кулачки и с вызовом посмотрела на молчащую Анну.