Еще несколько приказов, и все пришло в движение. «Да, она настоящий сектуиб», — подумал Валлерой, которого тоже придали медикам.

Присоединиться к врачам — кратчайший путь к Клиду. Поэтому Валлерой принялся за работу, не обращая внимания на шум: приказы Эмстеда передавались его людьми от одного к другому.

Валлерой встал рядом с проводником-женщиной, раненной пулей; рана в районе сердца, и Валлерой пытался остановить потерю селина, чтобы женщина сама могла справиться со своим кровотечением. Но вот женщину уложили на носилки и унесли в госпиталь, а Валлерою кто-то сказал, что ее товарищ убит.

Он помог ренсайму, у которого голову задело пулей и была сломана лодыжка, добраться до фургона, в который собирали тяжелораненых. «Но где Клид?»

Пробираясь туда, где в последний раз видел Клида и Эдиву, он споткнулся о труп, на три четверти зарывшийся в грязь, раздавленный лошадьми. Это был солдат джен.

Он вытащил сайма из-под упавшей лошади — сломанные ребра, кровь из носа, сотрясение, обе ноги сломаны, — к счастью, сайм был без сознания. Валлерой мрачно радовался, что сегодня утром так и не дал передачу. У него очень высокое поле, возможно, он даже спасет жизнь этому сайму.

Он перенес этого сайма в госпиталь, где проводник сделал ему принудительную передачу, используя поле Валлероя как турникет, чтобы не дать селину уйти через раны. «Но где же все-таки Клид?»

Наверно, проводник сам уже почувствовал его. Валлерой все время находился рядом с проводником с острой потребностью; к тому же саймы сознательно вызывали у себя ощущение потребности, и поэтому у него в организме активно производится селин; нервная система ноет от его переизбытка.

Всех встречных он спрашивал:

— Не видели проводника в синем плаще?

Но ответ всегда был отрицательный, пока он не стал спрашивать о не местном, но очень сильном проводнике.

Тогда ему говорили:

— Вон туда.

Но всякий раз указывали в разных направлениях.

Солнце уже клонилось к западу, когда он вернулся в госпиталь. Кто-то поднял стену павильона, выходящую на старый город Лавин. Получилась дополнительная крыша, под которой лежали или сидели в ожидании помощи менее тяжелые раненые.

Не видя ни следа Клида, Валлерой спросил у человека со сломанной ногой:

— Не знаете, куда положили раненых солдат дженов? «На Клида это похоже — окунуться в самый центр боли и страха дженов!»

Человек описал палатку, которую Валлерой помнил, — шильтпроновое заведение.

Хью пошел сторону от больницы, время от времени помогая встречным, но не забывая о своей цели: он должен найти Клида. Вскоре он оказался в месте, где группа проводников и товарищей проводила сортировку раненых, а несколько ренсаймов раздавали тушеные бобы и горячие лепешки всем, кто мог есть. Здесь его окликнул знакомый голос:

— Хью!

Он повернулся и увидел Эдиву, укрытую солдатским одеялом. Одна рука женщины вытянута в сторону, верхняя губа распухла, под глазом синяк. Черные волосы встрепаны, и на лбу темная полоса. Но Валлероя, смягчая его напряжение, охватило облегчение.

— Посмотрел ли тебя Клид? — спросил он, склоняясь к ней. Рука, особенно бицепс, распухла и потемнела, но сквозь кожу не торчит кость, и крови не видно. Облегчение еще сильней.

— Нет, — ответила она. — Я думала, он с тобой.

Валлерой протиснулся туда, где проходила сортировка.

Проводник осматривал очередную раненую.

— О, да, сломанная ключица и смещение. Вами займутся через полтора часа. — Он посмотрел на Валлероя. — Вы не заняты? Посидите здесь, но будьте осторожны: она ренсайм.

Теперь больше половины больных, ожидавших своей очереди, когда подошел Валлерой, переместились внутрь. Два фургона с плоскими днищами отвозили раненых в город и в общину. Валлерой не мог не заметить, как хорошо все организовано, но все делалось не так, как у него дома. Там он по крайней мере не испытывал бы трудностей в нахождении Клида.

— Это серьезно? — спросил он, показывая на руку Эдивы.

Женщина приподнялась, отвечая:

— Болит, когда я позволяю, но проводник сказал, что нервы не затронуты.

Повреждение переносящих селин нервов могло окончиться смертью.

— Какой проводник? — подозрительно спросил он. Дома в таких случаях звали Фарриса. Но Клид — единственный Фаррис на всей территории, и здесь не знают, как его использовать. Не знают также и о том, насколько важна для всего мира Эдива амбров Дар.

— Сектуиб… Райза. Хью, не уходи.

Из ее глаз покатились слезы, она задрожала, боль и неожиданное расслабление унесли остатки ее храбрости.

Серджи массировал спину Райзы, когда та разогнулась, отошла от очередного искалеченного солдата джена.

— Он мертв, — прошептала Райза, отдаваясь успокоительному массажу Серджи и со слезами дожидаясь, пока не отпустит сотрясающий нервы смертный шок. Райза смотрела на палатку, полную ранеными дженами; медики делали свое жестокое — и часто ненужно болезненное — дело. Они с Клидом спасли несколько жизней и несколько конечностей, которые эти мясники ампутировали бы.

Джены, поняв, что им помогают, а не просто спасают ради убийства, были благодарны. Но они не понимали, какую цену платят проводники. Райза уже отослала троих, перенасыщенных болью и страхом дженов. Клид продолжал неутомимо работать. Как проводник он безупречен. Окунулся в работу, характер выровнялся, энтран облегчился. Однако его потребность становилась для Райзы все очевидней.

В отличие от нее, Клид никогда не убивал, поэтому в таких обстоятельствах он испытывает меньшее напряжение. Сузи Дарли тоже никогда не убивала, однако ее пришлось отослать уже несколько часов назад.

Но кто посмеет сказать сектуибу Зеора, что он перерабатывает. Только его товарищ. Однако Хью куда-то исчез. Возможно, она должна подать пример: Райза поняла, что держаться наравне с этим проводником с территории Найвет — своего рода вызов. Она не должна позволять своим личным отношениям и чувствам отражаться на ее здравом смысле.

— Серджи, поработай немного с Клидом. Я сделаю перерыв и посмотрю, как дела у полковника Эмстеда.

Серджи как будто хотел возразить, но проследил за ее взглядом, направленным туда, где Клид работал с бившимся в конвульсиях дженом. Серджи с трудом глотнул и направился к гостю, сосредоточив на нем свое внимание. Райза, уже пошедшая к выходу, остановилась, восхищаясь действиями Серджи. Он так точно контролирует свое поле. Она испытала настоящий шок, когда он переместил свое внимание с нее на Клида. Теперь, хотя он всего в четырех шагах от него, она его почти не чувствует.

Серджи взял раненого за руки и держал, чтобы Клид мог работать с поврежденным черепом. Они начали о чем-то негромко говорить, и Райза повернулась к выходу.

Снаружи дети раздавали солдатам дженам обед: тушеные бобы и горох с луком, пшеничный хлеб, апельсиновый сок и свежие фрукты. Кое-кто из солдат ворчал, и Райза услышала, как ее дочь Вирена сказала одному из них:

— Ну, если не нравится наша еда, поймай кролика и съешь его, как собака!

— Ви! — воскликнула Райза. — Эти люди наши гости! Нужно всегда быть вежливой с гостями, как бы грубы они ни были с тобой.

— Да, мама, — ответила девочка, нисколько не раскаиваясь. Настоящая мамина дочь, она выглядит намного моложе своих пятнадцати лет и не показывает никаких признаков перехода, хотя с самого рождения все предсказывает, что она станет проводником. Райза не беспокоилась: сама она прошла переход в шестнадцать лет и без всяких проблем.

— Извинись перед джентльменом. — Райза положила руку на голову дочери и щупальцами — так, чтобы солдат не видел, — погладила ее волосы.

Ви очаровательно улыбнулась солдату и сказала:

— Простите, что назвала вас собакой. У нас дома две собаки, и они очень милые.

Райза чуть сильнее — но все же не причиняя боли — сжала руку, и Ви на этом закончила свое неискреннее извинение.

В сопровождении своих лейтенантов вошел Харрис Эмстед.