- Печально-то как все, - улыбнулась Оксана. - Не знаю, я вот дальше завтрашнего дня не заглядываю. Ведь как говорят, ты предполагаешь, а бог располагает.
- И я так когда-то так думал, - Александр Петрович оторвал взгляд от окна и посмотрел на Оксану. - Но сегодня я не верю в бога. Для меня мой бог - мое сердце. Но если даже на минутку предположить, что бог все же существует, то это самое бессердечное существо. Знаете почему? Потому что будь у этого существа сердце, оно не позволило бы произойти тому, что сегодня происходит на планете. И если человек создан по образу и подобию бога, то я не удивляюсь тому, почему он так холоден и жесток. Но я не хочу говорить о религии. Это очень неподходящая тема для разговора, она разъединяет людей. Если вы не против, Оксана, я бы сменил тему.
- Нет, нисколько, - ответила Оксана, помешивая вермишель в кастрюле. - И о чем вы хотите поговорить?
- Не знаю даже. Кроме жизни сердцем я уже ни о чем не могу говорить, - улыбнулся Александр Петрович. - У меня теперь все рано или поздно сводится к жизни сердцем.
- Маша, - позвала Оксана дочку. - Твой чай уже давно остыл. Ты идешь?
- Да мамочка, - Маша зашла на кухню и уселась на стул.
- Может вам телевизор включить? - повернулась к старику Оксана.
- Я бы, если вы не против, пошел бы в зал и пописал бы книжку.
- Конечно не против. А я тем временем закончу с готовкой обеда.
- Ну, тогда не буду вам мешать. Если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти, - старик улыбнулся и направился в зал.
Глава 14. Намордник
Остаток дня Александр Петрович провел за работой над рукописью. Только один раз он отвлекся от рукописи, когда Оксана позвала обедать. Но после обеда Александр Петрович вернулся к рукописи. Отложил он ее в сторону только тогда, когда наступил вечер и темнота опустилась на улицу.
Александр Петрович поднялся из-за стола, взял рукопись и отнес ее в прихожую, где спрятал в карман пальто.
- Дедушка Саша, - из детской вышла Маша и направилась к старику. - А почему Шарик все время спит? Он не хочет со мной играть.
- Старый он уже, Машунь, - улыбнулся старик. - Когда был щенком, любил играться, а вот сейчас, больше любит спать.
Из ванной вышла Оксана и подошла к Александру Петровичу.
- Дедушка Саша, я стиркой занялась. Может и вам что-нибудь надо постирать? В стиральную машину брошу, и к завтрашнему утру все высохнет.
- Да не стоит, Оксана. Я если можно, хотел бы только помыться, когда горячая вода появится.
- А она уже появилась, дедушка Саша.
- Ой, как хорошо, - Александр Петрович улыбнулся. - Вот помыться я не откажусь, только я бы хотел сначала Шарика перед сном выгулять. А то бедный целый день в квартире, пусть кости разомнет немного.
- Смотрите сами, дядя Саша. Я тогда достираю и вам ванную освобожу, - Оксана развернулась и ушла в ванную.
- Хорошо, Оксана, - сказал старик и снял с крючка пальто.
Шарик, заметив, что старик одевается, поднялся на ноги и посмотрел на Александра Петровича.
- Сейчас, мой дружок, - старик повернулся к собаке. - Пойдем, подышим свежим воздухом перед сном.
- Дедушка Саша, а можно мне с вами? - спросила Маша.
Девочка подняла голову и устремила взгляд своих голубых глаз на старика.
- Не сегодня, Машунь. На улице холодно и темно. Лучше тебе дома побыть, - Александр Петрович взулся и взял в руки поводок.
- А вы долго с Шариком будете гулять? - спросила девочка, усевшись на стульчик.
- Нет, милая, не долго. Немножко прогуляемся и вернемся.
- Тогда хорошо, - вздохнула девочка и посмотрела на Шарика, устремившегося к входной двери. - Я летом нашла на улице щенка и хотела его взять домой, но папа не разрешил и теперь мне не с кем дома гулять.
- А как же Лена? - улыбнулся Александр Петрович.
- Та Лена маленькая еще, чтобы гуляться.
- Ничего, она скоро вырастет и будет тебе с кем играть.
- Та когда она еще вырастет. Она еще очень маленькая. Все время спит, как ваш Шарик. Вот мне и не с кем гулять. У мамы всегда много работы, а папа... папа тоже всегда спит. Не знаю что делать. Тоже, наверное, надо много спать. Только я вот не хочу спать.
Александр Петрович подошел к Маше и провел ладонью по волосам девочки.
- Скоро, солнышко, ты пойдешь в школу, и там тебе будет с кем играть.
- Нет, не будет. В школе я буду учиться, а не играть... Дедушка Саша, а вы знаете, что я умею читать и немножко считать?
- Умница. Значит, в школе ты будешь лучшей ученицей.
- Буду, - сказала Маша, а потом добавила. - Наверное. Знаете, дедушка Саша. Я вам честно скажу, не хочу я учиться.
- Как так? А что же ты хочешь?
- Рисовать хочу. А знаете что, дедушка Саша, давайте я вам покажу свои рисунки? Мама говорит, что они очень красивые, - Маша поднялась со стула и собралась было уйти в детскую за рисунками, но Александр Петрович ее остановил.
- Подожди, Машунь. Давай, когда я вернусь с улицы, ты мне и покажешь рисунки. Хорошо?
- Хорошо. Тогда вы идите быстрее, тогда вы быстрее вернетесь, и я вам покажу рисунки.
- Договорились, Маша, - Александр Петрович открыл входную дверь и вышел с собакой в коридор.
Закрыв за собой дверь, старик направился к лестнице и спустя минуту был уже на улице.
- Какой мороз, - пробормотал старик, надевая шапку и перчатки. - Долго и не погуляешь. Идем Шарик, пройдемся немного.
Перехватив удобнее поводок, Александр Петрович двинулся с Шариком вниз по улице. Прохожих было мало. Старик ни встретил ни одного человека, пока не оказался на Киевском пути. Но даже и на главной улице города людей было немного. Александр Петрович посмотрел на часы. Часы показывали 18:36.
Александр Петрович остановился возле проезжей части и посмотрел на небо. Светлый, покрытый кое-где серыми пятнами диск луны, висел на небе в окружении редких звезд.
- Как красиво, - прошептал старик, созерцая красоту ночного неба. - В каком волшебном мире мы живем. Как же он удивительно устроен. День, ночь, солнце, луна. Какой же таинственной кажется луна. Мертвая, холодная и... и какая прекрасная. Разве не удивительно то, что я стою на земле, смотрю на небо и вижу космос? Вижу этот черный, безжизненный, бесконечный океан, в котором плавают миллионы разных планет, больших и маленьких, холодных и горячих, обитаемых и необитаемых. И ты являешься частью всего этого фантастического великолепия. Всего лишь маленькой, никчемной частичкой, но частичкой чего-то невероятного, удивительного и захватывающего. Почему человек ищет жизнь за пределами планеты и не хочет замечать ее здесь, на планете? Почему жизнь где-то там, над облаками, для человека дороже жизни здесь, под облаками? Почему человек не ценит то, что имеет? Почему человек так глуп? Есть ли истина в том, что делает человека глупым и невежественным? Есть ли истина в том, что заставляет человека убивать, а не беречь? Есть ли истина в том, что делает человека жестоким? Нет истины в невежественном человеческом разуме, истина только в мудром человеческом сердце.
Лай Шарика заставил Александра Петровича отвлечься от созерцания ночного неба. В десяти метрах от старика стояли двое мальчишек и кидали в Шарика снежки.
- Что вы делаете?! - воскликнул старик. - Или делать вам больше нечего?!
- Нечего, - рассмеялся один из мальчишек, развернулся и припустил вдоль дороги. Второй побежал за ним.
Старик притянул собак к себе и погладил по голове.
- Обидели тебя, мой дружочек. Что же вырастет из этих двоих шалопаев, если уже в таком юном возрасте разум обрел над их сердцами полную власть? Прости их, Шарик. Они не ведают, что творят. Их разум юн, но уже невежественен. Но можно ли надеяться на что-либо иное, если в нашем саду бурьяна больше, чем цветов, наше гнилое общество растит гнилых людей.
- Мужчина, а почему ваша собака без намордника?
Александр Петрович повернулся на голос и увидел худощавого, невысокого ростом мужчину лет пятидесяти-пятидесяти пяти в черном пальто, брюках и норковой шапке. Тот стоял в стороне от старика и смотрел на собаку, сидевшую возле старика.
