- Не могу с тобой согласиться, мой друг, - покачал старик головой. - Я считаю, что если удобства ухудшают или сокращают жизнь человека, им не место в этом мире. Как ты думаешь, мой друг, что лучше, прожить жизнь короткую, но наполненную всевозможными удобствами, или долгую, но лишенную удобств?

- Интересный вопрос, - Николас почесал висок. - Как по мне, лучше долгую и с удобствами.

- Так бы пожелали многие люди. Человеческий разум стремиться из любой ситуации выйти победителем, поэтому если его не устраивают два варианта, он ищет третий, более выгодный. Разум расчетлив и корыстен, только вот жизнь, мой друг, часто на это не обращает внимания, заставляет нас выбирать из двух одно. К сожалению, нередко люди выбирают совершенно не то, что следовало бы выбрать, поэтому и мучаются потом.

- Тогда я не знаю, что вам сказать. Жить долго, но в нищете, - это не по мне, но жить не долго, но в богатстве, также как-то не хочется. Зачем тогда богатство, если не успеешь им насладиться?

- Согласен, - улыбнулся старик и достал из кулька тетрадь. - Что толку от богатства, если жизнь коротка.

- Но и от бедности толку никакого, даже если жизнь долгая.

- Не так страшно быть бедным снаружи, как быть бедным внутри. Когда ты богат внутри, бедность снаружи - это показатель мудрости и умения владеть своим разумом. Посмотри на меня, мой друг, как видишь, я беден. У меня нет ничего, но это нисколько не мешает мне радоваться жизни и быть счастливым. Было бы намного хуже, если моя внешняя бедность была отражением моей внутренней бедности. Тогда меня можно было бы назвать даже пропащим человеком, человеком, у которого кроме облика человеческого нет более ничего человеческого.

Старик открыл тетрадь и начал что-то записывать.

- Вы это все написали? - Николас кивнул на тетрадь, исписанную вдоль и поперек.

- Написал, - улыбнулся старик.

- Я хотел еще дома посмотреть вашу рукопись, да вот времени все не было. Можно на нее взглянуть?

- Конечно можно, - старик протянул Николасу тетрадь.

Николас взял тетрадь в руки и принялся листать страницы, время от времени замирая над той или иной страницей.

- Это же сколько надо было написать, - пробормотал он. - Сколько труда вложено. Вашим терпению и усидчивости можно только позавидовать.

- Жизнь требует терпения. Есть чудесная поговорка: терпение и труд все перетрут. Я также думаю. Без терпения, без труда ничего не будет. Такова и матушка-природа. Ты посмотри сколько терпения и труда понадобилось ей, чтобы создать всю эту красоту, - сказал старик и раскинул руки в стороны так, словно хотел охватить ими весь мир.

- Природа - это что-то особенное, - не отрывая взгляда от тетради, произнес Николас. - Нам, простым смертным, до природы далеко. Я вот смотрю, у вас хорошо получается писать. У вас определенно талант. Я бы так не смог.

- Талант, - старик погладил бороду и уставился взглядом в землю. - Я думаю, что у каждого из нас есть какой-то талант и наша обязанность раскрыть его, ведь только так мы можем обрести себя в этом чудесном мире. Но талант бессмысленен, если нет труда и терпения, упорства и страсти. Быть талантливым человеком хорошо, но быть вместе с этим еще и трудолюбивым человеком, терпеливым человеком, еще лучше. Я чувствую, что упорный труд как раз и позволяет таланту раскрыться. Как говорят: без труда не выловишь и рыбку из пруда. Воистину так, но обычный труд, также как и талант без труда и терпения, бессмысленен. Труд должен согласовываться с талантом, только тогда он будет радовать человека и приносить ему удовлетворение. Если же этого не произойдет, человеческая жизнь наполнится страданиями и неудовлетворенностью. Сегодня я это хорошо понимаю. Ты думаешь, мой друг, мне нравилось работать всю жизнь на заводе? Нисколько. Поэтому не удивительно, что меня большей частью посещали душевные муки, а не удовлетворение. Моя жизнь была больше похожа на каторгу. А может ли такая жизнь сделать человека счастливым?

- Но вы же могли заняться чем-то другим, - Николас оторвал взгляд от тетради и посмотрел на старика.

- Может и мог бы, если бы слушал сердце, а не разум. Но это уже неважно, - старик махнул рукой. - Пусть прошлое остается в прошлом. Главное, что я все же осознал ошибку и сегодня живу совершенно иначе, что только радует мое сердце.

- Рад за вас, - улыбнулся Николас. - Вы не против, если я немного почитаю вашу рукопись? Или вы хотели что-то записать?

- Читай, читай, если разберешь мои каракули. То, что хотел записать, я потом запишу.

- Спасибо, - Николас достал из кулька еще одно яблоко и склонился над рукописью. Старик же оперся спиной о дерево с противоположной от Николаса стороны и устремил взгляд вперед, туда, где белесоватое небо соединялось с тонкой полоской темного леса.

Несколько часов спустя, когда солнце высоко поднялось над горизонтом, старик и Николас оставили одинокое дерево и снова двинулись в путь.

Глава 10. Уроки жизни

Старик и молодой человек сидели на траве в березовой роще и ели. Николас жевал ломоть черного хлеба и запивал кефиром. Изредка его рука тянулась к плитке шоколада и кулечку с черносливом, лежавшим рядом на траве. Старик же довольствовался хлебом и ряженкой. Взгляд его блуждал среди деревьев. Отстраненное выражение застыло на лице старика. Если его тело было здесь, то мысли унеслись куда-то прочь, скорее всего, в будущее, так как о прошлом старик вспоминал редко.

Николас доел хлеб и принялся рассматривать землю под ногами. Взгляд его задержался на муравье, штурмующем высоту травинки. Насекомое достигло верхушки, замерло на мгновение, словно в раздумье, и повернуло назад. Налетевший порыв ветерка заставил муравья снова остановиться. Выждав некоторое время, муравей устремился вниз и вскоре благополучно достиг земли. Молодой человек проследил взглядом за муравьем. Тот, быстро перебирая ногами, побежал в сторону видневшегося неподалеку муравейника.

- Учитель, - Николас повернул голову к старику. - Вы часто говорите, что учитесь у природы. Как вы это делаете?

Голос Николаса заставил старика вернуться в настоящее. В который раз Николас называл старика "учителем", и в который раз старик ощущал странное тепло в груди, слыша это слово. Оно возникало в районе сердца, ширилось и вскоре все тело как будто тонуло в тепле, от которого на его губах появлялась легкая полуулыбка. В такие минуты старик часто думал о том, что заставляет его сердце трепетать от этого, казалось бы, ничего не значащего слова "учитель". Ответ всегда приходил один и тот же. И заключался он в одном единственном слове - признание. Тогда старик понимал, что признание тебя, твоих трудов, взглядов - это еще один ключ к жизненному удовлетворению.

- Я наблюдаю, - ответил старик и поднес пакет с ряженкой к губам.

- Я вот тоже пытаюсь наблюдать, но ничего не получается.

- Почему же?

- Не знаю. Вот скажите, чему можно научиться у муравья? Хотя бы вот у этого, - Николас поднес палец к муравью, бегущему среди травы.

Старик проследил за пальцем Николаса и улыбнулся. Муравей остановился перед веточкой, преграждавшей ему дорогу и, казалось, задумался. Ветка была не ахти какая большая, тем не менее, представляла собой препятствие для насекомого. Муравей, выждав несколько секунд, словно собираясь с духом перед штурмом, и пополз к ветке. Мгновение спустя он уже карабкался по ней вверх.

- У этого малыша можно научиться очень многому, - сказал старик. - Целеустремленности, храбрости, упорству. Видишь, размеры этой ветки его совсем не испугали. Он не побежал искать обходные пути, а ринулся прямо на нее. И теперь он успешно спускается на землю, - сказал старик, заметив, как муравей спустился с ветки на землю и побежал дальше.

- Матушка-природа каждый день показывает нам, что необходимо для того, чтобы жить так, как хочет наше сердце, - продолжил старик, когда муравей скрылся в траве. - Но люди не хотят видеть, не хотят учиться, поэтому их жизнь - это всего лишь подобие того, что они могли бы иметь и кем быть, если бы не были столь невежественными. А у матушки-природы есть чему поучиться, как сам видишь.