- А когда вы еще придете? - допытывалась Маша.
- Не знаю, Машунь, - улыбнулся Александр Петрович. - Не знаю.
- И Шарик не знает?
- И Шарик не знает, - старик поставил чашку на стол и поднялся из-за стола.
- А кто знает?
- Боюсь, Машунь, этого никто не знает.
- Тогда не идите никуда, - Маша подняла голову и посмотрела на старика.
- А знаете что, Александр Петрович, - Оксана взглянула на старика. - А, и в самом деле, побудьте у нас немного. Переночуете, а завтра утром пойдете.
Старик улыбнулся и заглянул в пустую чашку.
- Спасибо, Оксана, но у вас и без меня забот хватает. Я лучше пойду, - старик развернулся, чтобы покинуть кухню.
- Дедушка Саша, - сказала Маша и дернула старика за свитер. - Побудьте у нас немножко. Мы с Шариком еще пирожки не ели.
- Да и куда вы пойдете, - вмешалась Оксана. - На улице сильный мороз, а вам ночевать негде. Оставайтесь.
Александр Петрович заглянул в глаза Маши и улыбнулся. Они были такими добрыми, такими голубыми, такими детскими. Старик вздохнул и сказал:
- Ну, хорошо.
- Вот и здорово, - рассмеялась Маша и обняла старика.
Александр Петрович почувствовал, как к глазам подступили слезы. Он улыбнулся и погладил девочку по голове.
- Может вам еще налить чаю? - спросила Оксана.
- Пожалуй, с меня хватит, - ответил Александр Петрович. - Пойду, посмотрю, как там Шарик.
Оказавшись в прихожей, старик приметил маленький стульчик, стоявший сбоку от стенки, и опустился на него. Завидев старика, Шарик приподнял голову с лап и посмотрел на Александра Петровича.
- Как твои дела, дружочек? - спросил старик, положа руку на собачью голову. - Что ты такой грустный? Не заболел ли?
Шарик поднялся на ноги и положил голову старику на колени. Александр Петрович потрепал собаку по холке, затем взял голову собаки двумя руками и заглянул Шарику в глаза.
- Сегодня, мой дружок, мы не будем ночевать на улице. Добрые люди пригласили нас переночевать у них дома. Ты рад этому?
Шарик забрал голову с коленей старика и зевнул, затем посмотрел на старика и ткнулся мордой в пустой пакет из-под костей. Какое-то время в прихожей раздавался шелест, Шарик искал остатки костей. Вылизав кулек, собака улеглась на дорожку.
- Похоже, кроме еды тебя больше ничего не радует. Завтра я куплю тебе сардельки, - пообещал Александр Петрович и поднялся со стульчика. Подобрав пустой пакет, старик вернулся на кухню.
- Я могу вам чем-нибудь помочь? - спросил старик у Оксаны.
- Вам бы лучше отдохнуть, - Оксана поставила перед Машей чашку с пакетиком чая внутри и залила его кипятком.
- Ну, это я всегда успею. Что мне делать с этим кульком? Выкинуть? Шарик над ним хорошо потрудился, ничего не оставил.
- А бросьте его в раковину, я потом помою.
- Ну, это я и сам могу сделать, - Александр Петрович улыбнулся и подошел к раковине. - А горячей воды у вас, как я погляжу, нет? - старик повернул сместитель в сторону красной отметки.
- Вода у нас есть только утром и вечером... Маша, подожди, пусть чай остынет. Он горячий.
- Мамочка, тогда пусть чай остывает, а я пойду с Шариком погуляю, - Маша соскочила со стула и убежала в прихожую.
Александр Петрович проводил Машу взглядом и принялся мыть кулек холодной водой.
- У нас в Киеве вода всегда есть. Летом бывает, профилактику на две недели делают, а так всегда есть.
- Что ж вы хотите, столица, - улыбнулась Оксана, повернувшись к плите.
- Да, столица, - вздохнул Александр Петрович. - Почему бы не сделать такую столицу везде? А то все как ни у людей. Человеку надо помогать, а не палки в колеса ставить. У нас люди только о себе думают. Главное, чтобы мне было хорошо, а другой пусть хоть синим пламенем горит. Как у нас говорят? Моя хата с краю. Вот эти слова, как ни что другое, лучше всего выражают наш, хохляцкий, менталитет.
- Если бы все рассуждали так, как вы, дедушка Саша, у нас было бы другое государство.
- Оксана, а почему вы меня дедушкой Сашей называете? Я вам в отцы гожусь, но никак не в дедушки, - улыбнулся Александр Петрович.
- А я как Маша, - отозвалась Оксана. - Но если хотите, могу дядей Сашей называть.
- Да можете и дедушкой. Мне просто любопытно стало, - Александр Петрович выключил воду и встряхнул кулек. - Куда его можно повесить, чтобы обсох?
- А на кран и вешайте, я потом, когда высохнет, спрячу.
Александр Петрович повесил кулек на кран, вытер руки полотенцем и опустился на стул.
- Знаете, дядя Саша, - Оксана подошла к мойке и начала набирать воду в кастрюлю. - Я все думаю над тем, что вы мне рассказали о себе. Как вы так можете? Оставить семью, отказаться от лечения и пойти куда глаза глядят. Нет, я ни в коем случае не осуждаю вас. Мне просто интересно. Что заставляет человека совершать такие..., - Оксана замолчала, подыскивая нужное слово.
- Глупости? - улыбнулся Александр Петрович.
- Нет, нет, что вы. Я хотела сказать поступки, - Оксана выключила воду и поставила кастрюлю на газ.
- Я не знаю, что вам ответить, Оксана. Вы никогда не обращали внимания на то, как прекрасна природа, как прекрасен мир, в котором мы живем, какие удивительные организмы его населяют? Вы никогда не задумывались над этим?
- Нет, дядя Саша. Мне только этих размышлений не хватает. У меня итак голова болит от всяких мыслей: чем кормить семью, где брать деньги, что делать с Вовкой.
- И у меня раньше не было времени на все эти "глупости". Но когда я узнал, что у меня рак, я остановился. Я, если так можно выразиться, спрыгнул с поезда, в котором едет большинство людей, и пошел пешком. Теперь у меня не было необходимости куда-то спешить, гнаться за всевозможными благами и удовольствиями. С моих глаз, как будто, спала пелена, и я смог взглянуть на мир иначе. Заглянуть глубже что ли. Я увидел, как прекрасен мир, в котором мы живем и как несовершенен человек, его населяющий. Мне думается, человек, каков он есть сейчас - это самый бесполезный и опасный организм на планете. Он не думает ни о ком, только о себе. Гоняясь за тем, что хочет его корыстный разум, человек разрушает мир, в котором ему посчастливилось жить. Мне становится больно, когда я думаю о том, как бездумно уничтожается природа, как стремительно сокращается животное и растительное разнообразие на планете. Многие держат дома животных. Но скажите мне, как можно прижимать к груди одно животное и в то же время есть другое? Мне страшно представить, какой будет наша планета через двести, триста, пятьсот лет. Что мы оставляем своим потомкам? Пропитанную ядами землю, загрязненный воздух, мусорные свалки в морях и океанах, пустыни и степи вместо густых лесов, картинки с изображениями растений и животных, которые некогда жили на нашей планете и благодаря человеку канули в прошлое? Неужели человек ни на что больше не способен кроме разрушений? Неужели он не успокоится до тех пор, пока не уничтожит все вокруг? Быть единственным живым существом на мертвой планете, это ли он хочет? Я не могу смотреть на то, как человек все больше и больше деградирует. Мне больно видеть, во что он превращает планету благодаря невежественному и эгоистичному разуму.
Александр Петрович вздохнул и замолчал. Вытерев слезы, выступившие на глазах, он посмотрел в окно.
- Мир действительно был бы другим, дядя Саша, если бы люди думали, как вы, - Оксана высыпала вермишель в кипящую воду и накрыла кастрюлю крышкой.
- Я верю, что мир был бы другим, если бы люди жили сердцем, - ответил Александр Петрович, наблюдая за танцем снежинок за окном.
- Вот вы говорите о жизни сердцем, - Оксана повернулась к старику. - А как же слова "жестокое сердце", "холодное сердце"? Не из-за того ли все наши беды, что мы уже живем сердцем?
- Нет, Оксана. Сердце доброе, заботливое и сочувствующее. Невежественен был тот, кто выдумал эти порочащие сердце слова. Жестокий, холодный, бесчувственный, корыстный, эгоистичный, - все это характеристики нашего разума. И пока человек и дальше будет руководствоваться в своей жизни разумом, его жизнь будет наполнена страданиями, а он и дальше будет разрушать природу и планету. И придет время, через сто, пятьсот, тысячу лет, неважно когда, человек остановится, посмотрит по сторонам и ужаснется содеянному. Вместо процветающего зеленого мира, наполненного удивительным животным и растительным разнообразием, он увидит голую, безжизненную планету, одну из множества, раскинутых на необъятных просторах космоса.
