— Ну конечно. Ты — самый большой еврей из всех нас. Ты не можешь помочь даже самому себе. Не можешь помочь там, откуда ты родом. Только посмотри на своего папу. Он попросил хасидов сделать тебе обрезание, когда тебе было восемнадцать. Черт побери, сынок.

— Мой папа любил Израиль.

— Твой папа… — Биллингз остановился. Он посмотрел мне в глаза, приподнял плечи, потом опустил — и я увидел, что он очень маленького роста и старше, чем я думал. — Можешь называть меня Дрор, — сказал он со среднеатлантическим акцентом, в котором было что-то флегматичное и древнееврейское. — Хотя это не мое имя.

— Что вы говорили о моем папе? — спросил я.

Джимбо-Дрор покачал головой.

— Послушай, Миша, — начал он. — В семидесятые годы один вечно пьяный очаровательный отказник затосковал. «Шаббат шалом в Ленинграде» и все такое. Но к девяностым твой папа стал всего-навсего еще одним гангстером… антиобщественной личностью с ограниченным контролем над своими импульсами. Сейчас я цитирую его досье.

Официальная характеристика, данная моему папе «Моссадом», — такая мелочная и бесцветная — почти не тронула меня. Высохший кусочек змеиной кожи, когда-то бывший моим токсичным горбом, лишился токсинов. Злость исчезла. Мой папа давно в могиле, он сдан в израильские архивы, и его тень все реже тревожит меня в кошмарах.

— Может быть, ему и было что сказать, — возразил я Джимбо-Дрору, — и я сомневаюсь, чтобы он любил Израиль хотя бы на один шекель меньше, чем любой из ваших моссадников. Он дал три миллиона долларов одному ребе, который хотел загнать арабов в море.

— Нам не требуется его любить. — Дрор имел в виду Израиль. — Просто быть уверенным, что он существует. — Он полез в карман рубашки и вытащил очки в проволочной оправе. Теперь он стал похож на усталого индийского продавца, который неустанно проталкивает свой товар за океан. — Он развернул лист бумаги. — Есть поезд «Америкэн Экспресс», который отправляется из города Свани седьмого сентября и прибывает на границу восьмого. «Америкэн Экспресс» подкупил пограничников, чтобы пассажиры могли выбраться из страны. Я буду в этом поезде — если вам нужна моя помощь. Следующий поезд отправляется девятого сентября и прибывает десятого сентября. Я весьма рекомендую вам выбраться отсюда, пока еще можно, — до того, как русские начнут бомбить на следующей неделе. Вы можете попросить вашу Нану, чтобы она помогла вам с билетом. Думаю, один билет стоит пятьдесят тысяч. Но не берите ее с собой! Ее отец вас убьет, если вы заберете ее у него. Вы же знаете, как эти черножопые относятся к своим дочерям.

— Вы тоже уезжаете? — спросил я. — Черт возьми, Дрор. Всем наплевать на эту страну. А сево поддерживают вас против палестинцев, знаете ли. Разве Израилю не нужны друзья?

— Тут требуется ответ из двух частей, — сказал Джимбо-Дрор. — Да, нам нужны друзья. Да, нам действительно наплевать на эту страну.

— Чудесно. А как же нефть? Разве вам наплевать и на нефть?

— Нефть? — Джимбо-Дрор снял очки и смерил меня взглядом своих проницательных разноцветных глаз. — Вы шутите, Вайнберг?

— Какие шутки? — Я указал пальцем в окно, за которым, как я полагал, усиленно трудится и пузырится дно Каспия. — Нефть, — повторил я. — «Фига-6». Консорциум «Шеврон / БП». «КБР». Голли Бертон.

— Вы это серьезно? — осведомился Дрор. — Я полагал, что Нанабрагов посвятил вас в эту тайну. Вы знаете, после всех этих лет, когда я играл городского ковбоя, я все еще сохранил способность порой удивляться.

— Какая тайна? Скажите же мне!

— Ах, Миша, бедный вы толстый простак! Никакой нефти нет.

— Никакой нефти нет, — повторил я. Дабы убедиться, что я правильно понял, я повторил эти слова по-русски. Я почувствовал себя так, будто у меня отняли что-то дорогое, будто флотилия папиных корабликов из резиновых подметок уплыла от меня за горизонт. Я так привык к нефти — можно даже сказать, сблизился с нею. Нефть была повсюду, она была всем. Современный мир полностью состоял из нефти.

Я отошел от Джимбо-Дрора к окну, чтобы взглянуть на омываемые волнами оранжевые ноги ближайших нефтяных платформ и на скелетообразные нефтяные вышки над ними.

— Пусто, — сказал он.

— Но как же насчет «Фиги-6»?

— Позвольте нарисовать вам большую картину, — начал моссадовец. — Предполагается, что в абсурдистанском секторе Каспия имеется пятьдесят миллиардов баррелей нефтяных резервов. На самом деле не осталось и одного процента от этого количества. «Фига-6» иссякнет к концу года. Нет смысла начинать качать. Абсурдистанцы с самого начала лгали инвесторам. Большая часть нефти была выкачана в советское время.

— Но как же это может быть? — изумился я. — Как насчет вечеринки «КБР»? А нефтепровод в Европу? Разве он не был причиной всей этой войны между сево и свани? Разве не из-за этого сбили самолет Георгия Канука?

— Никто не сбивал самолет Георгия Канука, — ответил Дрор. — Старик живет на вилле под Цюрихом, весьма уютно, насколько я слышал. «Келлог, Браун и Рут» подкупили его, дав 2,4 миллиона долларов, и столько же дали Нанабрагову. И это была только начальная выплата. Предполагалось, что они получат еще много, когда начнет действовать контракт ПГПВС.

— Я не понимаю.

— Когда они поняли, что нефть почти закончилась, Канзасу и Нанабрагову понадобилось что-нибудь другое. Осетров почти совсем истребили, и единственное, что осталось в стране, — это виноград. Ужасный виноград. Итак, «Экссон», «Шелл», «Шеврон», «БП» поняли, что их одурачили, и начали свертывать производство, но медленно, чтобы не спугнуть своих акционеров. Вы только взгляните на все эти небоскребы, которые они построили. — Израильтянин показал на полуразрушенную линию горизонта. — Но тут у абсурдистанцев и их друзей в Голли Бертон появилась идея получше. А давайте-ка обеспечим здесь мощное присутствие американской армии! Мы будем заниматься службой Министерства обороны — всю дорогу «цена плюс», и все, что нам нужно сделать, — это вывезти наших служащих нефтяного бизнеса и заменить их нашими же людьми из вспомогательных подразделений армии.

— Я не понимаю…

— Вы просто заткнитесь и слушайте. Итак, теперь «КБР», Кануку и Нанабрагову нужна причина, по которой они могут призвать американскую армию. Это место имеет стратегическое положение. По соседству — Иран. Как насчет базы военно-воздушных сил? Ну, тут имеется одна проблема. Русские все еще рассматривают Абсурдистан как свой дворик за домом. Они могут взбеситься. Да и в любом случае, сколько сливок можно снять с такой маленькой базы? Нужно что-то большое. Нужно гигантское присутствие армии США с миротворческими и гуманитарными целями. Итак, «КБР» получает контракт ПГПВС на десять лет начиная с 2002 года. Но какой от этого толк, если нет душераздирающего геноцида за утлом? И всеобщим девизом становится «Думай о Боснии». «Как бы нам сделать это место более похожим на Боснию?» Я имею в виду — вручить ее «Холлибертон». Если бы Джозеф Хеллер[25] был жив, вероятно, они пригласили бы его в свое правление.

Я глубоко вздохнул. На стойке была бутылка «Хеннесси», и я без приглашения себе налил. Джимбо-Дрор также потянулся за стаканом.

— И таким образом, — продолжил он, отхлебнув коньяка, — началась так называемая гражданская война. Только в двух пунктах вышла промашка. Война совершенно вышла из-под контроля. Эти нанюхавшиеся клея «Отряды истинной перекладины» начали взрывать и крушить все вокруг, распугав всех западных служащих, — и, что более важно, это отпугнуло Министерство обороны. А затем случилось кое-что похуже. Всем было наплевать.

— Вы имеете в виду западные средства массовой информации?

— Я имею в виду американский народ. Видите ли, мы знали, что так случится. Мы создали аналитическую группу…

— «Моссад» создает аналитические группы?

— Мы открыты всем видам методологий. И нас очень интересует, как американский электорат воспринимает геноцид. Итак, мы создали группу в мэрилендском пригороде. И я сразу же узнал, что у «КБР» неприятности. Мы взяли в качестве образцов три неблагополучных страны: Конго, Индонезию и Абсурдсвани. О’кей, часть первая. Мы даем этим американским шмендрикам карту мира и говорим: «Укажите место, где, по-вашему, находится Конго». Девятнадцать процентов указывают на африканский континент. Еще двадцать три процента — на Индию или Южную Америку. Мы засчитываем это как правильные ответы, потому что Африка, Индия и Южная Америка сужаются книзу. Итак, с учетом наших целей, сорок два процента опрошенных примерно представляют, где находится Конго.