— Вот тут-то городские власти и спохватились, — мрачно закончил он.

— Понятно, — задумчиво проговорил Сидор. — И кончилось всё это тем, что мы лишились возможности брать мыто со всех глубоководных судов, входящих в нашу реку и посещающих наш город.

— Всего сотая часть, — хмуро бросила Маня. — Всё, что удалось у них отбить, так эту жалкую часть от всех таможенных сборов. Так что считай что мы в пролёте.

— Ну а что у нас выше города? — неожиданно спросил Сидор сидящую за столом мрачную компанию

— Что? — недоумённо посмотрела на него Маша. — Что выше города? — тут же повторила она вопрос, начиная невольно раздражаться на влезшего в обсуждение Сидора с совершенно не относящимися к делу вопросами. — Да успокойся ты, — раздражённо махнула она на него рукой. — Никто на твои ловы дурацкие выше по течению не покушается. Было бы на что покушаться то. Кому они нафиг нужны. Да и сама речка выше города никому нафиг не нужна. Тут речь идёт о живых деньгах, о миллионах, а ты какой-то никому не нужной замусоренной речкой интересуешься.

— Да и с рыбой, как я было весной понадеялась, ничего не вышло. Паводок прошёл, уровень воды в реке упал и все омута, все места где раньше можно было хоть что-то ловить, всё что было выше по реке — всё пропало. Всё вернулось на круги своя.

— И всё же, что с ней? — вопросительно глядя на Машу, настойчиво поинтересовался Сидор.

— Что, что, — раздражённо откликнулась Маня, недовольная тем, что её прервали. — Сплошной залом вверх по реке выше города. И стало как бы не хуже чем допреж было.

— А городские власти, видя такое дело, естественно, подтвердили все наши права на рыболовецкие ловы, как будто их кто-то об этом просил, и даже более того, дали официльное разрешение на все права по судоходству по этому участку реки. От города и до перевала.

— Нет! — в раздражении хлопнула она кулачком по столу. — Какие подлецы! У вас, говорят, нет никаких прав на мыто от судоходства до города, поскольку нет никаких с нами договоров на этот участок. А вот дальше — пожалуйста. Плавайте, сколько хотите. Вот вам и все потребные бумаги и разрешения. Делайте, мол, что хотите. Никто, мол, на это костоломное болото не претендует. Сделали в нём один проход, делайте и второй.

— Нет, какие подлецы! — Маша неожиданно откуда-то извлекла большой, свёрнутый в тугой рулон толстый пергамент и раздражённо потрясла им у всех перед носом.

— Иначе как издевательством я этот документ и не рассматриваю.

— Кстати, судя по их ехидным, насмешливым физиономиям, точно также его рассматривают и все остальные члены Совета. Как форменное издевательство.

— Видели бы вы только как теперь выглядит русло нашей реки выше города. Если ещё до Южного залива ещё более менее ничего, и то, только благодаря нашим весенним работам, то о том что там выше — я вообще лучше помолчу.

— Завал. Жуткий завал старой, гнилой древесины, сквозь который еле-еле сочится какая-то водица.

— Это они про собственную-то речку так говорят? Про Каменку что ли? — задумчиво посмотрел на неё Сидор.

— Это они так намекают на то что пробитый этой весной проход там по реке в залив опять завалило топляком после того как уровень воды в реке упал.

— Что? — мгновенно насторожилась она, заметив, что никто в комнате не разделяет её возмущения и все явно ожидающе молча смотрят на Сидора, не обращая на неё внимания.

— Ты что-то хочешь сказать? — настороженно повернулась она к Сидору, внимательно к нему присматриваясь.

— Я хочу сказать, что это не они нас, а мы их поимели, — тихо заметил Сидор, глядя на неё с каким-то шальным, весёлым недоумением. — Честно говоря, я и не ожидал, что нам с этого углубления реки хоть что-то вообще достанется. Интрига то была совсем в другом.

— Нам нужен был только собственный причал, на котором мы могли бы без больших хлопот выгружать привозимых на Пашиных лодьях лшадей. И всё! Ничего более!

— Ты же, Маша!… - Сидор с искренним восхищением смотрел на своего старого, казалось бы давно и хорошо известного товарища, который сегодня открылся с совершенно неожиданной стороны. Такого он от неё никак не ожидал. — Ты из них выбила деньги!

— Невероятно!

— Честно скажу, никак я не ожидал, что город пойдёт на то, чтобы ещё и поделиться с нами своими собственными таможенными сборами, — неверяще покачал он головой. — Видимо, действительно ожидаются достаточно серёзные таможенные сборы, раз они согласились ещё и с нами поделиться. Или…, - замялся едва заметно он. — Или мы настолько уже застращали местную верхушку, что они предпочитают бросить нам грошовый кусок, только бы не связываться лишний раз.

— Да и Маня, похоже может кого угодно заставить с нами считаться, — с уважением посмотрел он на смутившуюся от неожиданной похвалы Машу.

— Однако, основная интрига заключалась всё же не в том чтобы получить подтверждение наших прав на реку выше города по течению реки Ключевки, как бы это ни было здорово.

— Важно было хоть немного расчистить и углубить дно реки, чтобы общий уровень воды в реке и в заливе упал. Тогда бы то болото, что мы прикупили в нагрузку к нашему причалу, можно было бы приспособить под луга.

— Уровень воды и упал, как я понял с ваших слов, — усмехнулся Сидор.

— Правда, я никак не ожидал, что он упадёт так низко, как вы говорите.

— Не ожидал, что свалюсь с высокой температурой в самый разгар нашего с профессором, заговора. Но вы и без меня, я смотрю, успешно справились.

— Не так уж и успешно, — тяжело вздохнул профессор. — Хорошо ещё, что я вовремя подсунул Маше наш старый договор на эту реку, подписанный Головой и обратил её внимание чтоб она ввернула фразу о судоходстве по ней. Ну а дальше Маня сама великолепно их умыла, искренне сражаясь за наши, якобы отбираемые у нас права и привилегии. Всё-таки, незнание конечной цели сослужило в данном случае великолепную роль, — профессор с сомнением посмотрел на Машу. — Не уверен, что знай она о том что нам нужен только причал в портовом заливе города и ничего больше, стала бы она так яростно отстаивать права наши на судоходство выше по течению реки. Стала бы с такой яростью отстаивать наши права на доходы от торговли по расчищенному и углублённому руслу Каменки.

Маша, поначалу смотревшая на разговорившегося профессора с каким-то растерянным недоумением в глазах, в какой-то момент поняла, что её просто в тёмную использовали в своих целях Сидор с профессором.

Гневно сузив глаза, чуть откинувшись на спинку стула, она, как ей казалось незаметно и осторожно потянула руку к стоящей недалеко от неё кочерге, которой обычно ворошили угли в камине. Перехватив её поудобней она стала медленно и грозно подыматься со своего места с угрожающим выражением на пылающим праведным гневом лице.

— Маня! — насмешливо погрозил ей пальцем Сидор, покачав укоряюще головой. — Полож кочергу на место! Она железная! И плохо гнётся!

— Я тебе, скотина больная, счас покажу, где, точнее на ком она плохо гнётся! Решил на мне за Васяткины земли отыграться!?

— Маня, Маня, Маня, — Сидор осуждающе покачал головой даже не сдвинувшись с места под угрожающим взмахами кочерги прямо у себя перед носом. — Мы не могли так рисковать. То, что знают трое, знает весь мир. Достаточно и того, что об этом знали уже два человека, мы с профессором. Цена вопроса слишком велика, чтобы расширять круг посвящённых.

— К тому же я сам проговорился об этом Кузе с ребятами перед самой болезнью. Видать уже тогда был неадекватен. Так что жульство наше чуть не провалилось.

— Это всё? — хмуро спросила Маша. — Или ещё что-то есть чего я не знаю?

— Про старый порт я помолчу, потому что сам пока не знаю что с ним делать.

— Если только чистить потихоньку от всякого мусора. И тут нам городские власти уже не помешают, поскольку вся та территория официально наша.

Ван Гур Бер, до того молча сидевший за столом и практически никак не реагировавший на развернувшиеся вокруг стола баталию, неожиданно для всех тихо постучал когтем по стоящему перед ним графину с водой, привлекая к себе внимание, и спокойно, не повышая голоса, поинтересовался: