— Бред! — неверяще помотал он головой. — Но факт! — поднял вверх он указательный палец.

— А, также и всех тех дополнительных запрошенных нами участков, что мы с Маней, — склонил он голову в благодарном жесте, — накопали в процессе работы над этим проектом. И я даже не знаю, сколько их ещё у нас есть на самом то деле, — с довольным видом потёр он руками. — Там их какая-то тьма тьмущая. И ничего их них толком нигде не оформлено. Там ещё пахать и пахать, — в демонстративном ужасе схватился он за голову.

— И очень хорошо, что мы успеем оформить за собой эти речки пока ни Голова, ни кто другой из Города не успел разобраться что же всё таки происходит. Что мы на самом деле сумеем очистить реки от топляка и пустить рыбу в промысловые в прошлом реки.

— Честно говоря, я с ужасом всю неделю думал как буду выбивать через год эти документы из Головы. Честно скажу — большие появились у меня в том сомнения, когда я увидел как работают наши мишки. Слава Богу что никто кроме нас этого ещё не видал.

— Но главное, всё же не это, — торжественно воздел он руку перед немногочисленной аудиторией. — Главное, что я выбил из Головы согласие на то, что мы устраиваем себе рядом с их цехом, свой собственный коптильный цех, работающий на их сырье. В котором, — он обвёл всех немногочисленных присутствующих насмешливым взглядом, — будут работать наши два великолепных мастера по копчению. А?! Будут, будут, — покивал он головой попытавшемуся что-то возразить профессору. — А иначе, Катенька неожиданно передумает с рыбой. Я с ней давно об этом договорился, ещё с самого начала нынешней путины. Ну и, так получилось, — насмешливо глянул он на друзей, — что перерабатывать он станет оставшиеся от их улова семьдесят пять процентов добычи рыбы лично для нас. Забесплатно!

— Как, плюха для Головы и для этих двух засранцев? — насмешливо посмотрел он на о чём-то задумавшегося профессора, и на Маню, глядящей на него расширенными от ужаса глазами.

— А где вы такой большой цех возьмёте, батенька, — осторожно поинтересовался у него профессор, когда Сидор на секунду прервался со своим докладом. — Это же будет в пять раз больше чем первый?

— Возьму тот, что у нас подготовлен для вывоза первому заказчику, — тут же поспешно ответил Сидор, вопросительно глядя на него. — Он же как раз был рассчитан на переработку такого объёма рыбы, как ещё оставался на том клановом лове Головы. Правда, при этом сильно пострадают интересы медведей, — усмехнулся он, — но тут я с Катенькой как-нибудь договорюсь. Выделим им в другом месте большие объёмы — тем и компенсируем эту недостачу.

— Этого то я и боялся, — расстроено хмыкнул профессор. — Я уж не говорю о том, что мы срываем сроки поставок. Я говорю о том, как это будет выглядеть со стороны.

— Наш, новенький цех, блистающий медными трубками и хромированным железом, надраенными до зеркального блеска медными засолочными чанами и их битые дубовые бочки, деревянные тележки на покоробленных деревянных же рельсах, оббитых ржавой жестью и разбитые тачки. Наши многоярусные стальные клети с шампурами из чернёной бронзы и их, из ржавого, плохого железа. Как это всё будет глядеться рядом. Вы об этом, батенька, подумали?

— А в этом то и вся соль, — спокойно посмотрел на него Сидор. — Голова должен раз и навсегда понять, что с нами ему лучше не тягаться. С нами надо дружить, иначе у него будут один за другим проколы. Поймёт — хорошо. Не поймёт — плевать! Нам без разницы. Собака лает, а караван идёт.

— Ну, что он поймёт, это вряд ли, — флегматично возразил профессор. — Горбатого, как говорится, могила исправит. Но! — хлопнул он ладонью по столу. — Хорошо! — принял он окончательное решение. — Считай, что новый цех ты получил. Остаётся только решить, кто будет в нём работать и дело, считай, что сделано. Нельзя больше допускать чужих до работы на нашем оборудовании. Тем более что оно, в отличие от первого цеха, совсем не дешёвое.

— И с этим нет проблем, — внимательно посмотрел на него Сидор. — Дашка со своими пацанами и будет работать. Дадим ей десяток, другой взрослых мужиков, для таскания тяжестей, столько, сколько потребуется, а основную технологическую работу, будет выполнять она под общим присмотром всё того же Мишани. Тем более что она постоянно стонет, вспоминая какую они делали хорошую рыбу и какие мы плохие, что отобрали у неё её цех.

— Заметьте, — Сидор глянул на них насмешливым взглядом, — её цех! Вот и дадим ей очередную игрушку. Пусть трудится и себе на приданое зарабатывает. Тем более что у неё к этому явный талант. Ну а мы присмотрим, чтоб всё в порядке было.

— Отлично, — неожиданно прорезался голос у Мани. — Давно я хотела чего-нибудь этакого, — с удовольствием она покрутила перед собой пальцами. — Чтобы прищучить этого наглеца Голову, что постоянно нам суёт палки в колёса. Ты, Сидор, прав. Он должен понять, что с нами лучше дружить. А когда нам будет хорошо, то и ему перепадёт что-нибудь. Кусок повесомее, чем эта вся мелочёвка, что он снимает, выдирая у нас бедных, куски по живому.

— А ещё бы я хотел ткнуть мордой в дерьмо наших дорогих друзей, коптильщиков, — усмехнулся Сидор. — Больно уж велика разница между тем, что у нас было и тем, что сейчас будет. Все эти медные ручки и трубки, — покрутил он головой. — В общем-то ерунда, но если надраить как следует, так сверкают! Как Дашка на них глядела, — улыбнулся он, — только что мухи в рот не залетали.

— Хватит тебе наговаривать на бедную девочку, — возмутилась Маня. — Ты лучше скажи, когда к работе приступать будешь? Когда новый цех откроем.

— Дня через три? — вопросительно глянул он на профессора.

— Не больше, — согласно кивнул тот головой. — Если я тебя правильно понял, то и срубы под цех ты возьмёшь из тех, что готовятся в Медвежьей поляне для разных иных целей?

— Угадал, — опять улыбнулся Сидор. — И сделаем так, чтобы весь цех был поставлен за один день, все дома и сараи. Отделку потом, в процессе работ. Всякие там окна, внутренние двери, полы, потолки — всё потом. Главное стены и крыша.

— Ещё один день уйдёт на сбор оборудования, и один день на наладку. Всё! — обвёл он всех весёлым, смеющимся взглядом. — Наши то любимые конкуренты думают, что мы будем возиться не один год, а того не представляют, что весь цех у нас давно уже собран. Вот будет плюха!!! — восторженно закатил он глаза.

— Кстати, а как наши друзья, коптильщики, Мишаня с Пафнутием, продали свои дома?

— Продали, Сидор, продали, — усмехнулась Маня, довольно посмотрев на него. — Даже слова не сказали. Согласились сразу же, на первое предложение. Правда, следует сказать, что и цену на их хоромы я не занижала. Реально оценили, сколько они туда вложили, да сколько оно нынче стоит, столько и предложили. Они согласились.

— Странно, — задумчиво промолвил Сидор, удивлённо глянув на Маню. — Вот так просто взяли и расстались с такой ценностью? У них что, есть ещё где-то жильё?

— Не знаю, — безразлично пожала плечами Маня. — Вроде нет, раз они оба затеяли строительство возле нашего цеха.

— Да и какая нам теперь разница, — несколько раздражённо махнула она рукой, — есть у них, где жильё, или его нет. Пусть об этом болит голова у Головы, — скаламбурила она, усмехнувшись. Пусть поселяет их там, где хочет. Нам без разницы.

— А что у нас теперь на месте нашего бывшего коптильного цеха? — вопросительно посмотрел он на Маню. — Что-то я давно в тех краях не бывал.

— Вообще-то там теперь база по сбору и комплектации оборудования для новых коптильных цехов на продажу. Была до вчерашнего дня, — усмехнулся профессор. — Была, пока ты туда в очередной раз не влез. — добавил он со всё понимающей улыбкой глядя на Сидора. — Думаешь всё таки вернуться к мысли заиметь собственное коптильное производство?

— Знал бы кому продать копчёную рыбу и пряного посола местную селёдку за пределами города, даже ни секунды не раздумывал бы, — тяжело и обречённо вздохнул Сидор. — Но пока вся рыбная торговля в городе и сами ловы в руках городской Старшины, даже думать об этом боюсь. Как они при удобном случае сумеют нас подставить, не мне вам говорить.