— Постой, — остановил он свои разбежавшиеся в стороны мысли. — А почему ты всё время говоришь только о пленных амазонках и ни слова не сказал о пленных рыцарях? Не может быть чтобы их всех побили?

И вообще, расскажи как у нас идут дела, а то всё ни о чём, да ни о чём. Что с табунами, как управляетесь.

А что с табунами, — Корней раздражённо передёрнул плечами. — Дело ты наладил, теперь оно идёт как бы само собой, даже не смотря на то что тебя нет и у нас появилась куча трофейных лошадей.

Тяжело, конечно, — пожал он плечами. — Но ничего, управляемся.

Вот с рыцарями…, - Корней помрачнел, как-то замялся, отведя глаза в сторону. — В общем, с пленными рыцарями нехорошая история вышла.

— Что? — слабо улыбнулся Сидор. — Не можете без меня трофеи поделить? Кому какой пленённый барон, али граф на выкуп достанется.

— Да нет, — ещё больше нахмурился Корней. — Всё гораздо хуже.

Сидор, суть прищурив глаза внимательно на него посмотрел. Смущённый, и какой-то ставший вдруг мрачным Корней, мнущийся и явно не знающий с чего начать — это было что-то новое.

Не знаю как тебе и сказать, — Корней, замявшись, ненадолго замолчал, явно не зная как приступить к неприятному делу. — Мы тут с ребятами, на месте их высадки нашли кое-что. — Корней, замолчав, долго смотрел в сторону, не решаясь продолжить разговор. Наконец, тяжело вздохнув, он продолжил свой путаный рассказ терпеливо ожидающему Сидору.

В общем так. Там, на месте их стоянки, колья были припасены.

Ребята, как увидели, сначала ничего не поняли. Тын, думали, рыцари собрались городить, от нас валом огораживаться. А потом кого-то дурака дёрнуло пересчитать… Сейчас даже не упомнишь кого, — тихо проговорил Корней, мрачно глядя в пол.

Как пересчитали, так никто долго поверить не мог. Потом опять пересчитали, уже все вместе… Ровно две тысячи штук. Остро заточенных и густо намазанных маслом. Свеженькие, только, только из леса. Мы так поняли — на нас это, на всех, ровно по счёту. Ни больше, ни меньше, — Корней мрачно смотрел в угол кибитки, не отводя взгляда от сваленных там кучей мечей. — А потом и пленные амазонки подтвердили, что у княжны последнее время любимое, мол, развлечение это стало. А рокошская шляхта, что составляла чуть ли не треть от её войска, всячески ей в том содействовала. Как попадался им на пути какой-нибудь наш хуторок здесь, на Левобережье, так жителей всех…того, — Корней с мрачным лицом, снова сделал характерную отмашку по горлу. — В общем, пока они нас по Левобережью искали, позверствовать зело изрядно успели.

Вот и выходит, что если бы мы проиграли эту битву, то всех нас, кто потом, после боя выжил бы, собиралась эта милая девушка на кол посадить.

Как видишь, подруга наша как-то шибко быстро изменилась со дня нашей с ней последней встречи.

А может мы её просто плохо знали, — мрачно проговорил он. — Похоже, Маша всё же была права, когда ругала вас с Пашкой за то что вы её отпустили.

Нелюдь это! Даже в ближайшей округе, всего лишь за сутки что они тут стояли, она все окрестные хутора вместе с жителями спалила. Человек наверное сорок будет. И вот что я тебе скажу, друг ты мой Сидор. Жить этой твари только до того момента, когда она нам в руки попадёт, — неожиданно жестким, глухим голосом проговорил Корней, подымая на Сидора тяжёлый, посуровевший взгляд.

А потом мы рыцарей столбовали, — без перехода, тихо проговорил Корней. — Всех. Не разбираясь, виновен кто, а кто нет. А потом и мёртвых на колья насадили к ним за компанию и выставили в рядок на берегу всем на обозрение.

— Как это? — непонимающе уставился на него Сидор.

— Так это, — тихо и жёстко проговорил Корней. — Как будто ты не знаешь, как это делается, — хмуро проворчал он, продолжая в упор глядеть ему прямо в глаза.

Жопой на кол и лошадушками чуток натянули. Подняли, в ямку вставили, утрамбовали. А дальше — оно само пошло… по склизкому-то…

— Да и хрен бы с ними, — равнодушно отозвался Сидор. — Собакам собачья смерть.

— Хрен то хрен, да не всё так просто, — тихо проговорил Корней. — Потом, как первый запал прошёл и ребята поуспокоились, так и не знаем теперь как и быть. Требуется теперь твоя санкция.

— Санкция на что? Моя…?

Сидор с невероятным удивлением смотрел на мрачного Корнея. Просить его санкции на что-либо вообще было для того не характерно, а уж на это… Да ещё после того как всё сделали? Да без него! Бред какой-то.

— Ребята на кругу решили как бы на твой баронский суд всё оставить, раз уж ты это дело завернул с лошадьми, ну и всё такое. Из-за лошадей, мол, вся эта эпопея началась, из-за них, мол, всё так и пошло. Вот, ребята и порешили, что раз такое дело, так пусть все рыцари теперь считаются как бы твои персональные пленники. Ты же у нас для всех, как бы главный, — поднял он на него опущенные было в пол глаза. — Да к тому же, ты у нас единственный настоящий барон, как ни крути. Так вот ребята и хотят чтоб это дело было как бы твоей баронской волей сделанное. Как равный с равными, с рыцарями то есть, — отвёл он в сторону мрачный взгляд.

— Какой волей? — слегка нахмурившись, непонимающе уставился Сидор на Корнея. — Баронской? Моей? Равной с ними?

Ты чего, Корнеюшка, сокол ты мой шизокрылый, сбрендил? Заговариваться начал? Какой я тебе барон? Какая баронская воля? Какой равный? Вы там чего, все с ума посходили? — уже из последних сил, чуть ли не начал орать Сидор. — И каким боком это меня касается? Сами сделали, сами разбирайтесь!

— Ты как ни крути а теперь барон, — мрачно вздохнул Корней. — И от этого тебе теперь не уйти. Так что, привыкайте, ваше сиятельство.

И дело не в твоей доброй воле. Дело в том что если они сами, своей волей рыцарей на кол посадили, то никому из них потом ни в каком баронстве показаться невозможно будет. Если признают, то тут же на плаху потянут, как простолюдина, поднявшего руку на дворянина. А у нас город, сам знаешь — торговый. Лишиться возможности появляться и торговать в низовых поречных княжествах да баронствах для всех смерти подобно.

Да и ответного визита в таком случае в город наш от поречной шляхты можно легко дождаться. Карательного. И не тех сопливых молодыков, что мы на кол вдоль реки посадили, а кого-нибудь гораздо посерьёзнее.

Да и Лидке Подгорной в таком случае гораздо удобнее будет их объединить вокруг себя. Сначала против нас, а потом уже и по собственному усмотрению.

Давать этой шлюхе в руки такую великолепную возможность, — недовольно покачал он головой.

Ты же у нас иное дело. Ты теперь барон, и имеешь на подобный поступок по всем местным законам полное право. Тебе это легко сойдёт с рук.

Вот почему ребята и поторопились объявить перед амазонками рыцарей твоими личными пленниками судьбой которых как бы ты и распорядился. Меня, кстати, даже не спрашивая, а просто поставив перед фактом. Ты начальник — ты за всё в ответе, — тихо закончил Корней.

— Та-а-к! — медленно протянул Сидор.

Значит, говоришь, ты не знаешь, что с амазонками делать? — тихо вымолвил Сидор. Видно было что он явно не слушает что ему говорит Корней, думая о чём-то своём.

— Да знаю я, — мрачно буркнул Корней.

За амазонок выкуп взять надо. С их же собственного начальства. Да побольше, чтоб больше не думали, что с нами можно шутки шутить. Да такой выкуп, чтоб икалось им потом лет десять, — угрюмо бросил Корней, поднимаясь со стоящей у изголовья лежака колоды и нервно начав мотаться по тесной кибитке. — И это удобнее всего сделать тебе. Ты теперь барон и опять повторюсь — имеешь на то полное, освящённое традицией право. А у наших в городе тут другая традиция — безплатно отдавать пленных за реку. Те с наших берут по полной, а наши почему-то не решаются. Говорят, что силёнок не хватает чтоб заставить, а сами амазонки отказываются платить.

Только ты можешь такую традицию поломать. И теперь, устрашённые участью рыцарей, амазонки уже пойдут на выкуп. Это я тебе точно говорю, — мрачно буркнул Корней. — Уже ведутся предварительные переговоры с руководством Стражи. И довольно успешные.