Княжна невольно поймала себя на мысли что испытывает от того нешуточное облегчение. Кто бы мог подумать, что какие-то жалкие речные пираты, или как они сами себя называют — ушкуйники, могут оказать такое жестокое сопротивление. Настолько жёсткое и кровавое, что даже её рыцари, насколько уж считали себя мастерами абордажа и ещё неделю назад буквально с охоткой гонявшиеся по реке за торговыми лодьями из Старого Ключа, предпочли с этим бешеным пиратом больше не связываться. После потери только за сегодняшнее утро двух больших боевых лодий вместе со всем экипажем и абордажной командой, буквально за час растерзанных одиноким ушкуем в клочья, они вернулись к своей старой, проверенной тактике, издалека забрасав последний ушкуй двухвёдерными горшками с горящим нефтяным составом. И пока злой ушкуй полностью не сгорел, уткнувшись носом в песчаную отмель, даже и близко к нему не приближались, такого, даже брошеный экипажем ушкуй нагонял на них страха.

Ещё самое первое, самое короткое знакомство с ушкуйниками из Старого Ключа в самом начале погони, быстро научило княжеских рыцарей уважительно относиться к противнику, и потом в стычках с ними они стараться использовать исключительно артиллерию, не вступая в прямое соприкосновение. Слишком в последнем случае оказывались велики потери среди рыцарей.

И надо сказать что подобная тактика тут же дала результат. Количество лодий из этого города на реке резко сократилось, а безценные жизни её рыцарей больше не подвергались столь суровому испытанию.

С сожалением княжна должна была себе признаться, что уровень воинского мастерства, а главное, как она теперь твёрдо знала — нежелание речных пиратов оказаться в колодках на рабских торгах Западного или Северного Приморья, приводило к столь жёсткому, доселе невиданному сопротивлению. Вырванное пытками из уст немногих выживших при гибели своих кораблей ушкуйников подобное признание объясняло причины столь жёсткого сопротивления, но ничего не меняло в существующем раскладе. Прямые военные стычки с ушкуйниками, рыцари раз за разом неизменно проигрывали.

Это было что-то невероятное. Теперь, чтобы не платить такую непомерную цену, княжна вынуждена была воспользоваться своим преимуществом в артиллерийском вооружении боевых речных лодий и издалека, с безопасного расстояния расстеливать из требушетов и сжигать корабли этого гнусного города, даже не пытаясь разобраться кто перед ней, ушкуйник, или обычный купец. Все теперь шли под одну гребёнку.

А расстреляв издалека корабль, потом можно было безопасно подобрать спасающийся вплавь экипаж. Уже без столь кровавых, немыслимых потерь. Но…, к сожалению и без обещанной рыцарям богатой добычи. Жалкие несколько монет, вырученных за проданный работорговцам экипаж какой-нибудь купеческой лодьи — жалкие гроши по сравнению с ранее ожидаемой добычей.

Княжна опять недовольно поморщилась своим мыслям. Последний, двадцать первый ушкуй из Старого Ключа был самым ярким подтверждением правильности выбранной ранее тактике. И можно даже сказать — самым горячим подтверждением.

Двести человек из её рыцарского отряда, из них не менее пятидесяти полноценных, опоясанных рыцарей, великолепно подготовленных и с детства обученных всяким воинским премудростям воинов… Её потери только за одно это утро. Только за один поганый ушкуй.

— "Отдать за одну вшивую пиратскую лодью пятьдесят рыцарей? Или, как они их здесь называют — за ушкуй?" — Княжна снова нервно передёрнула плечиками. Это была чудовищно высокая плата. — Проклятые новички, — пришла злая мысль. — Заявились накануне и вместо того чтобы разобраться, бросились сразу за добычей. Вздумали отличиться. Отличились!"

Простой, привычно знакомый абордаж, вылившийся в столь чудовищные, невероятно кровавые потери. Пятьдесят рыцарей… И это, не считая ещё и вспомогательного отряда в сто пятьдесят оруженосцев и простых кнехтов. Плюс две большие боевые речные лодьи с экипажем в двадцать душ на каждой. И за что?

За какой-то небольшой пиратский ушкуй с обычным экипажем в двадцать пять голов каких-то ушкуйников.

И хоть на ушкуе явно был намного больший экипаж, это ничего не меняло.

Слишком высокая, несоразмерно высокая цена за одну какую-то лодку, к тому же сгоревшую.

Княжну прошиб холодный пот. Такая слава, таких побед, с такими потерями за какую-то малую пиратскую лодью была ей не нужна.

Она с содроганием вспомнила как пиратский ушкуй, быстро расправившись с двумя зажавшими её в клещи княжескими боевыми лодьями, уже праздновавшими победу, буквально одним могучим, стремительным рывком бросился к её лодье, намереваясь уже её взять на абордаж. И как ей просто чудом удалось в последний момент вильнуть в сторону, и пользуясь чуть ли не двойным преимуществом в количестве гребных вёсел, с трудом разорвать с пиратом расстояние. И как ушкуй потом раз за разом упорно пытался подойти к ней на сближение. И лишь значительное численное преимущество теперь уже всей её боевой эскадры в требушетах, буквально сплошным горящим дождём забросавших горящей нефтью пирата, вынудило капитана этой лодьи выкинуть её уже горящей на песчаную отмель.

— Ушкуй! — княжна буквально выплюнула из себя ненавистное слово. — Пират!

Она оказалась и в этот раз права. Им опять попался ненавистный ушкуй. Среди жирной безопасной плотвы она внезапно нарвалась на щуку. На того самого пирата, люди которого ещё в самом начале преследования взяли с её рыцарей столь же несоразмерно высокую цену кровью.

Но в этот раз она оказалась умнее и несмотря на настойчивые требования своих капитанов, воодушевлённых лёгкостью последних побед над купцами, запретила этим дуракам под страхом смерти даже близко приближаться к ушкуям. И всё равно нашлись два дурака, не послушались. За что сегодня страшно и поплатились.

Что она права в понимании того кто ей сейчас попался, княжна поняла только потому что в этот раз пленных не было. Поняв что рыцарские лодьи упорно избегают схватки, предпочитая издалека забрасывать его ушкуй камнями и горшками с горящей нефтью, капитан уже горящего ушкуя не стал упорствовать и принял единственно правильное в его положении решение. Он направил горящий ушкуй на отмель и бросив корабль тем спас экипаж.

Непривычное решение, совершенно нехарактерное для местных купцов, жадно, до последнего держащихся за своё имущество. И именно поэтому княжна сразу поняла с кем она сейчас имеет дело. Её пробила нервная, злая дрожь. Опять эти земляне. Теперь уже на воде.

Оставался другой путь — попробовать попытаться взять их на суше, для чего у неё были специально подготовленные люди.

И тут у княжны произошёл первый серьёзный сбой. Тем же вечером, на совещании, посвящённом разбору произошедшего и постановке новой задачи, она решительно потребовала от своих ловцов наземного поиска. И неожиданно наткнулась на не менее решительное и неожиданно жёсткое, вплоть до открытого бунта нежелание её людей безропотно, быстро выполнять именно это её распоряжение.

Они боялись!

Эти скоты боялись какого-то Паши-ушкуйника.

Княжна поняла что допустила ошибку, сказав им с кем они имеют дело. Ничего не говорящее ей имя какого-то землянина Павла, ушкуйника и пирата, видимо слишком много сказало её людоловам. И они отказались. Отказали Ей! Все!

Скоты!

Поняв с кем в этот раз им предстоит иметь дело, её люди испугались.

Княжна брезгливо поморщилась. Какой-то неизвестный Паша-ушкуйник, как они все его боязливо, с опаской называли. Только по имени — Паша. И этого вдруг оказалось для них достаточно.

Княжна неверяще покачала головой в ответ на свои мысли. Это имя ей ничего не говорило. До сего дня она о нём ничего не слыхала. Но, оказалось, что не слыхала только она.

"Недоработка, — недовольно подумала княжна. — Серьёзная недоработка дядюшкиных спецслужб. Надо будет исправить, — сделала она себе зарубку на память. — А лучше всего создать свою собственную службу, чтоб в случае чего не на кого было бы кивать".

Ей вспомнились длинные ряды сундуков с записями по всем потенциально опасным для княжества персонам. С самыми подробными и детальными описаниями. Не раз уже выручавшие её в делах, они оказывается были далеко не полны. Выходило что надо было взять на учёт ещё и так называемых ушкуйников, а не только лишь князей и баронов, всех по её прошлому мнению потенциально опасных конкурентов. Иначе, в следующий раз опять можно было наткнуться на что-либо подобное.