За погибших ребят из ведуновской группы, жадноватых, но честных и прямых людей. И даже за того дурака Старшого, который их подставил на смерть, подговорив на бегство.

Насколько он в тот момент ошибался, он понял лишь потом. Не откладывай смерть выявленного врага на потом, иначе он тебе принесёт ещё много бед.

— "Однако как сноровисто они вяжут камышовые плоты"? — уже привычно, в очередной раз удивился Димон, наблюдая за сноровисто суетящимися егерями. Самого его отстранили в сторону, чтоб не мешал. Даже срез камыша Димону не доверили, посчитав что толку от незнающего это дело человека в наблюдении за окресностями будет больше, чем при подготовке плотов.

Димон не спорил, даже не смотря на свой начальственный статус.

В отличие от него, переправляться на подручных средствах через такую большую реку ни для кого для местных не было в диковинку. Даже переправка таких тяжёлых орудий на кажущимися столь хлипкими камышовых плотах, для них не представляла ни малейшей трудности. Наверное, только Димону это было странно и непривычно. Для местного же люда это было вполне обычное, рядовое действо.

Не ожидая когда будут полностью готовы все плоты, в первую же ночь приступили к переправе. И самые худшие подозрения Димона тут же превратились в твёрдую уверенность. Простым и быстрым делом переправа не будет.

К утру переправили только четыре плота. Два орудия с десятком ящиков со снарядами к ним, на всякий случай, и пару фургонов. Первую партию лошадей, шесть голов, переправляли вплавь. И чуть всех не перетопили. Река для непривычных к подобным длительным заплывам лошадей оказалась черезчур широка. Еле-еле вытащили буквально уже захлёбывающихся лошадей на мелководье, а потом ещё оставленные на левом берегу трое егерей целый день потратили на то, чтобы вытащить их из того болота.

Следующую партию решили переправлять уже на плотах. Потерять лошадей, в их положении было равносильно потере всей добычи.

И много времени занимали возвраты обратно и поиски в темноте места, где скрывался их лагерь. Никак иначе обозначить место лагеря не было никакой возможности. По реке, даже в ночи, постоянно сновали вверх и вниз по реке чьи-то неизвестные лодьи, и приходилось постоянно таиться ото всех. Поэтому, каждая переправа занимала слишком много времени.

Ещё одна ночь ушла на переправу ещё двух разгруженных для облегчения веса фургонов, всех мотоциклов и лишь трети из оставшихся на правом берегу ящиков со снарядами. В этот раз, учитывая полученный опят первой переправы, на другой берег перебирались быстрей. И то ли опыта в этот раз было уже побольше, то ли лодий, сновавших по реке в эту ночь практически не было, но переправили почти всё.

На правобережье оставалилась лишь последняя половина снарядов, да двое из их отряда для присмотра за имуществом. Егерь с кем-то из ведуновцев.

И тут их везение кончилось.

Огромный силы взрыв, разорвал предутреннюю темень.

— Пиз…ц! — тихо процедил Димон сквозь стиснутые от безсильной злости зубы. — П…ц всем оставленным там снарядам. Половины как и не бывало, — с горечью проговорил он.

— И ребятам нашим там наверняка тоже пи…ц! — тихо повторил кто-то у него за спиной.

Чей это был хмурый голос из темноты было непонятно.

— Видать, как мы не таились, а всё одно заметили, твари.

— Кто там оставался?

— Сёмка Некрас, из наших. Да из ведуновцев Шурка Долгопятый, поисковик.

— Опана! — тихо проговорил Димон. — И что с ними там стряслось, теперь уже не узнаешь, — с горечью проговорил он.

— А вот это уе…ще, ребятки, это уже по наши души, — грустно заметил он.

За последним свернувшим в заросшую высоким камышом протоку плотом, со сложенным на нём невысоким штабелем снарядов, выворачивая прямо на замаскированную на мысу протоки двухорудийную батарею, разворачивалась против течения большая речная лодья. Весёленький голубой флажок Речной Стражи Амазонии на верхушке высокой центральной мачты, весело трепыхался на утреннем ветерке под первыми лучами восходящего солнца.

Похоже, это было единственное веселье, что обещало им сегодняшнее утро.

— Ну ка! — Димон склонился к прицелу своего орудия. — Посмотрим как эта машинка работает, — с хищной ухмылкой посмотрел он сквозь прицел на лодью. — Давно хотел пострелять. Сейчас и постреляем. Заряжай! — тихо прошипел он за спину.

А вы ребята, — бросил он егерям, сгрудившимся за спиной. — Попробуйте целиться через ствол. Двое к орудию, остальные быстро в лагерь, грузитесь.

Готовы?

Пли!

Бля….дь! Мимо! Ещё!

Пли!

Бл. дь! Мимо! Заряжай! Пли!

Бл…дь! Мимо!

Ёпрть! — шарахнулся он в сторону, под защиту щита орудия. — Многозарядный стреломёт накрыл, тварь такая!

Димона даже в ажиотаже боя пробил холодный пот. Залп десятизарядного стационарного стреломёта, вдруг оказавшегося на патрульной лодье, густо накрыл их батарею.

— Заряжай! — гаркнул он не оборачиваясь. — Совсем рядом, тварь! Счас мы ей покажем табличные триста метров, — радостно заорал он.

— Заряжай! — снова заорал он, не услышав сзади никакого отклика.

За его спиной лежали лишь мёртвые. Один егерь из расчёта второго орудия и его подносчик снарядов, Сёмка Кривой. Все мёртвые. Второй залп десятизарядного арбалета положил почти всех. И пропал куда-то десятник Витька.

Метнувшись к ящику со снарядами, Димон загнал снаряд в орудие и практически не целясь выстрелил.

— А-а! Есть! Мачту сбил! — Его радостный вопль наверняка слышали на уже чуть ли не к самому берегу подошедшей лодье.

Резко вильнув, лодья отвалила в сторону, обратно к основному руслу реки. И не останавливаясь, торопливо виляя, чтобы сбить прицел, быстро скрылась за далеко выступающим в реку острым мысом соседнего островка.

Вслед Димон только и успел что пару раз стрельнуть. Эффект от его выстрелов был… Если не выражаться матом, то аналогичный всем предыдущим. Никакой.

— Уходят! — Димон устало вытер испарину с лица. — Слава Богу! С нашей то меткостью мы и с двух шагов бы не попали. И чего испугались? — невесело ухмыльнулся он. — Козлы! — вынес он окончательный вердикт.

Батарея фактически была уничтожена. Парой залпов многозарядного арбалета с близко подошедшей к берегу лодьи патруля, выкосило всех. Из четырёх бывших здесь только что человек, в живых остался лишь Димон, да пропал куда-то Витёк, ещё буквально несколько минут назад сам стрелявший из второго орудия.

— Слышь, Димон.

Тихо подошедший сзади пропавший Витёк, тронул за плечо устало сидящего на колесе орудия Димона.

— Глянь, — протянул он ему какую-то размочаленную верёвку.

— Что это? — тупо спросил Димон. Сил даже на то, чтобы хотя бы поинтересоваться куда это во время боя тот пропал и обложить его матом, у него не было.

— Это канат, которым были скреплены снопы у последнего плота, что вёз снаряды.

— И что? — тупо уставился на него смертельно уставший Димон. — Говори толком.

— Нет у нас больше тех снарядов, — тихо проговорил Витёк. — Все снаряды где-то на дне, а на поверхности плавают одни лишь остатки плота.

— Ничего не замечаешь? — снова ткнул он ему под нос связанные в толстую верёвку стебли камыша.

— А что я должен заметить? — задумчиво потрогал странного, коричневого цвета концы измочаленного тростника Димон. — Как будто…

— Как будто их кислотой ошпарили, — тихо проговорил Витёк. — А кислоты ни у кого из наших не было.

— А у…, - ткнул пальцем в сторону реки Димон.

— А у ведуновцев не знаю, — тихо отозвался Витёк. — Раньше не видел, а теперь уже и не спросишь. Не у кого. Если только Цыпу за горлышко осторожно не взять. Глядишь, чего и скажет, — хищно оскалился Витёк. — Но что это следы использования кислоты — точно. Я такие вещи уже раньше видал. Если полить кислотой по стягивающим плот травяным канатам, то плот постепенно, а главное совершенно незаметно развалится. Вот он как раз у нас под берегом, под самым нашим носом и развалился.