— Теперь я их на тебя натравлю. Я им скажу, где есть!

— Разбирайся с ними сам. Ты эту кашу заварил, ты и расхлёбывай.

— Э! — возмущённо прокричал им с борта лодьи Сидор. — Я ещё не приехал, а на меня опять всех ящеров вешают. Так нечестно. Вот не сойду сейчас на берег, вот отправлюсь сразу же обратно, за новой партией. Тогда узнаете, как правильно встречать друзей после столь долгого отсутствия.

— Ну здорово добытчик, — радостно улыбающийся Корней сильно прижал к груди сбежавшего к ним по опущенным сходням Сидора, закряхтевшего от давления его здоровущих лап. — Здравствуй дорогой! Наконец-то! А мы то и не чаяли, что ты так скоро будешь. Думали, пока то, пока сё, парочка, а то и тройка месяцев и пройдёт.

— Честно говоря, только к осени ждали.

— А ты вона, — радостный Корней воззрился на уже выводимых из трюма лошадей.

— О, как вы быстро из трюма то их выводите, — удивлённо посмотрел он на шустро суетящихся пашиных ушкуйников. — Вот что значит хорошая выучка. Не зря мы столько времени зимой угробили на их тренировки.

— Э! — Корней от удивления отстранился от стоящего рядом Сидора. — Не понял?

— Это что такое? Да это же тяжеловоз! — Корней с возмущением воззрился на довольно улыбающегося Сидора. — Мы так не договаривались! — завопил он, бросаясь по сходням на палубу к широко распахнутому трюму лодьи.

— Убил, — жалобным голосом чуть не заплакал он, бросив один только взгляд внутрь. — Убил, мерзавец, — обречённо обратился он к Сидору, и, склонился над трюмом, ещё раз, уже более внимательно рассматривая находившихся там лошадей. — Точно, мерзавец, — покачал он в отчаянии головой. — Ты знаешь что ты меня убил, — жалобно посмотрел он на Сидора. — Убил и в землю закопал. Там же одни райтбургские тяжеловозы, — ткнул он в ту сторону пальцем.

— Не только, — широко расплылся в улыбке Сидор. — Ещё Владимирские есть, и Лонгарские, и Конкарские.

— Сидор, — Корей жалобно смотрел на безмятежно улыбающегося Сидора, — зачем мне тяжеловозы, да ещё столь редких и дорогих пород. Мне надо бы строевых. Хотя бы парочку сотен. У меня учебная программа горит! Мне выезжать бойцов не на чем! Ирод! Ты что привёз? Как я на этих флегматичных монстров учеников посажу? Как я людей учить на этих чудовищах буду?

— А никак, — ухмыльнулся Сидор.

— Нормально! — радостно улыбающаяся Маня протиснулась мимо него по трапу и быстро нырнула в трюм. — Ура-а! — раздалось оттуда, буквально минуту спустя. — Они самые! Райтбургские! Самые лучшие! Элита! То, что надо!

— Где? — донёсся отчаянный вопль оттуда же. — Где Конкарские тяжеловозы? Где другие?

— Сидор! — сияющая Маня выскочила из трюма и повисла у него на шее, радостно дрыгая ногами. — Ты редиска, но ты гений! Ты лапочка! Как ты догадался в первую очередь прихватить этих милых лошадушек? Мы теперь сформируем парочку настоящих торговых обозов, своих. А то у нас столько товара застряло, — восторженная Маня в восхищении закатила сияющие от счастья глаза. — Нам без этих лошадушек была просто труба. Ты гений! — ещё раз с восторгом воскликнула она, быстро чмокая его в щеку, и, переключившись на насупившегося Корнея, возмущённо потрясла у него перед носом пальчиком. — Но, но, но! Торговля в первый черёд! Перевозки вперёд! — заорала она дурным голосом на всю округу. — А твои курсанты подождут. Нефига!

— У нас куча своих дел простаивает из-за отсутствия лошадей, а тебе лишь бы своими железками помахать.

— Ты сколько сразу взял? — тут же насела она на Сидора, не давая тому раскрыть рта и вставить в её трескотню хотя бы слова. — Как и рассчитывали, пятьдесят? А чем ты их в дороге кормил? А куда ты дел Конкарских? А где другие? Ты обещал! А…

— Доброго здравия всей честной компании, — неожиданно раздался прямо над головами увлёкшейся компании, хорошо знакомый всем голос.

— О, нет! — С демонстративным ужасом, Сидор схватился руками за голову. — Только не этот. Опять ты, — обречённо повернулся он в сторону Городского Головы, незаметно подъехавшего к ним на своём любимом кауром жеребце.

— Косой, вот ты не можешь не испортить нам праздник, — осуждающе покачал он головой. — Ну что тебя принесло к нам на этот раз, — демонстративно тяжело вздохнул он.

— Говорят, ты лошадушек привёз? — ехидно улыбнувшись, вкрадчиво поинтересовался Голова. — Боже мой! — восхищённо воскликнул он, глядя на очередную выводимую из трюма лошадь. — Райтбургский тяжеловоз? — потрясённо глядя широко распахнутыми от удивления глазами на выводимую лошадь, Голова неверяще прошептал: — Настоящий!

— Как ты умудрился их достать? Их же на сторону не продают? А у тебя их…., - зашарил он по берегу глазами, считая лошадей.

— Не трудись считать, — усмехнулся Сидор. — Ровным счётом пятьдесят штук.

— И ещё будут, — с гордостью псмотрел она на выводимую лошадь, — ещё краще. Следующим рейсом, — хитро взглянул он на завистливо присвистнувшего Голову.

— Я сказал — я сделал, — ухмыльнулся он, с видом победителя подмигивая Голове.

— Сидор! — Голова тут же расплылся в льстивой, подхалимской улыбке. — Может ты сразу этих красавцев мне и продашь? Раз уж их у тебя много? Хотя бы пару мне, на развод? Я за ценой не поскуплюсь.

— Хоть они у тебя и тощие какие-то, и вялые, — скептически посмотрел он на заморенных дорогой лошадей, по свойственной наверное всем торгащам привычке тут же принявшись охаивать чужой товар. — Но, ничего, ничего — откормим.

— Щаз! — насмешливо откликнулся Сидор, ехидно глядя на какого-то нервного, суетливого Голову. — Разбежался. Да нам самим не хватает.

— Значит, у тебя всё получилось, — не обратив внимания на ответ, флегматично констатировал Голова, задумчиво разглядывая через его плечо выводимых из трюма лошадей. — И через парочку недель следует, значит, ждать очередной такой же партии?

— Ну-у, — протянул Сидор, насмешливо наблюдая, как Голова, вытянув шею, пересчитывает лошадей за их спинами в трюме. — Будут, не будут. О том одному Богу известно, а вот чего это ты так засуетился, мне бы хотелось знать. Твой то какой интерес? И учти! Не проси! Не продам!

— Ты ведь кормить их будешь? — ехидно прищурив правый глаз, насмешливо поинтересовался Голова. — А, значит, и овёс тебе потребуется, и кормовое зерно, и сено. А ни овса, ни пшенички то своей, у тебя и нету. Да и с сеном у тебя, как я знаю, большие проблемы. На болотах то ваших хрен когда ещё что вырастет. Да ещё и на обещанный тобой следующий привоз, — с откровенной насмешкой посмотрел он на Сидора. В глазах его горел жадный, нетерпеливый огонёк.

— Хватит у меня сена, — сердито огрызнулся Сидор.

Переглянувшись с таким же недовольным Корнеем, он с неудовольствием заметил заинтересовавшуюся вдруг Маню. Радостное настроение мгновенно испортилось. Этот огонёк в её глазах он слишком хорошо знал.

— Сам же знаешь, какие у нас богатые сенокосы. Небось, народ там уже сена заготовил на сто лет вперёд. Зачем мне твой овёс.

— Не скажи, не скажи, — покачал головой Голова, ехидно глядя на него. — На богатых своих сенокосах ничего кроме осоки ты не скосишь, да и тех три хилых копёнки. А для строевой лошади, и тем более для тягловой, одного сена будет маловато. Ей овёс требуется, пшеничка. Для этих милых созданий, — любовно кивнул он на очередного выводимого из трюма битюга, — одного только сена для прокорма не хватит.

— Если конечно надеетесь удержаться на рынке грузоперевозок, — усмехнулся он. — И не хотите заморить до смерти своих лошадушек.

— А овёс есть меня, — ехидно посмотрел Голова на Сидора. — И тебе без меня теперь никуда.

— Ну почему же, — ухмыльнулся Сидор. — Мы можем и ниже по реке с овсом закупиться. И за хребтом, и в Приморье. У нас с этим теперь проблем нет.

Сидор демонстративно вальяжно похлопал по близком борт стоящей рядом пашиной лодьи.

— Не скажи, — ухмыльнулся сразу же почувствовавший себя увереннее Голова.

— У вас проблема только в том, что дороговато этот овес вам выйдет, — с ехидцей заметил он. — А я вам его продам по вполне приличной цене, без всяких транспортных издержек и спекулятивных наценок. И в обиде не останетесь, да ещё и хорошо сэкономите.