— У нас только один сундучок, — пересохшими от волнения губами, выдохнула баронесса.

— Тот, что мы сунули себе под ноги в коляску, — медленно проговорила Маша, наклоняясь и заглядывая под диван коляски своего тарантаса. — Тот самый, что нам так небрежно подсунул управляющий, сказав, что с ним надо быть поаккуратнее и что место его у нас в ногах. Как много сундучков…

С лёгким раздражением в голосе Маша, сунув по локоть руку под диван тарантаса, поднатужившись, с трудом вытащила оттуда небольшой, но очень тяжёлый сундучок, опять же с толстыми накидными петлями, обмотанными кожаным шнурком и с кожаной биркой с выдавленной на ней баронской печатью.

— Ага! — с глубокомысленным видом уставилась она на печать. — Сидор повадился пользоваться твоей печатью, — раздражённо хмыкнула она, с недовольным видом потеребив свисающие из-под печати концы шнурка. — С чего бы это?

Ну? — вопросительно взглянула она на Изабеллу. — Будем вскрывать, или оставим до возвращения Сидора?

— Вскрывай! — выдохнула баронесса, глядя на Машу возбуждённым, каким-то шальным взглядом.

Маша, глянув на неё не менее весёлым, безшабашным взглядом, резким движением кисти сорвала печать и стала судорожно разматывать кожаный шнурок, стягивающий петли замка.

Размотав, она, приноравливаясь к колебаниям коляски, плавно распахнула сундук и, откинув крышку, молча уставилась внутрь.

— М-да, — мрачно буркнула Маша. — Не тут то было.

— Да-а, — разочарованно протянула Изабелла, следом за ней заглядывая в сундук. — И хотели бы посмотреть, да нечего, — с разочарованным видом взяла она один из небольших кожаных мешочков с туго перетянутым и запечатанным горлом, которыми был набит сундук.

— Пахом Белый, — прочитала она надпись на бирке, прикреплённой к шнурку.

— Иван Подопригора-второй, — взяла она в руки следующий мешочек. — Пять больших и три маленьких, — грустно добавила она, повертев бирку перед глазами.

— Наследство егерей, — хмыкнула она расстроено. — Хоть бы письмишко пояснительное оставили, — растроенно буркнула она. — Ничего не понятно.

Разочарованно посмотрев на не менее неё расстроенную Машу, она небрежно бросила мешочки обратно в сундук, и попыталась было захлопнуть крышку.

— Стоп! — перехватила её руку Маша, заметив что-то интересное в сундуке.

— Бугуруслан! — с нотками возбуждённого торжества в голосе, тихо прочитала она надпись на мешочке, чуть побольше остальных. — Десять крупных и три мелких, — добавила она, внимательней присмотревшись к мелким буковкам, выдавленным на коже.

Бугуруслан это у Сидора десятник из крепости в горах был, — возбуждённо затараторила Маша, нервными пальцами перебирая ткань мешочка. — Его Корней нашёл и он нанялся к нам на работу. Давно, ещё в том году. Потом у него были какие-то разборки с Сидором. Не помню, чем у них там дело кончилось.

С хищным выражением на лице она бросилась яростно перерывать сундук, не обращая особого внимания на устроенный ею хаос.

— Есть! — звонкий восторженный вопль, раздавшийся из коляски, заставил даже ящеров, плотным двойным кольцом окружавших коляску оглянуться встревожено на неё.

Не заметив ничего подозрительного или опасного, они тут же вернулись к своим обязанностям, не обращая больше внимания на возбуждённо что-то обсуждавших женщин.

— Есть, — трагическим шёпотом, восторженно блестя глазами, повторила Маша, сжимая что-то в руке. — Есть Сидор, Димон!

Разжав судорожно сжатую ладонь, она протянула Изабелле небольшой мешочек, вроде тех, что они уже нашли.

— Семь крупных, один мелкий, — прочитала на прикреплённой бирке Изабелла, чуть ли не шёпотом, возбуждённо блестя глазами. — Один большой на кулон, два больших на браслеты и два мелких на серёжки, — тут же добавила она новый подсчёт к списку изумрудов.

— Будем вскрывать? — возбуждённо глядя на неё, нервно потеребила её за рукав Маня.

— Я? — растерялась Изабелла. — Я не…, - неожиданно замялась она.

— Э-э! — безпечно махнула Маша рукой. — Потом разберётесь, а сейчас давай вскроем? — вопросительно и одновременно жалобно посмотрела она на неё. — Ну, интересно же, мочи нет! — притопнула она от нетерпения ногой.

Тяжело и обречённо вздохнув, Изабелла решительно сдёрнула с горловины мешочка бирку с именем владельца и осторожно заглянула внутрь.

— Есть! — судорожно сцепив пальцы на горловине мешка, тихо выдохнула она, откидываясь обратно на спинку дивана. — Те самые. Поморские. Из копей. Не обработанные, — обречённо проговорила она, глядя на Машу жалобным взглядом.

— Ага, — довольным тоном пробормотала себе под нос Маша, буквально выцарапав изумруд из мешочка и внимательно его рассматривая на солнце. — Большой! — удовлетворённо констатировала она, бросая его обратно и туго затягивая горловину шнурком.

Значит, общим числом у нас семнадцать больших и четыре маленьких, — задумчиво пробормотала она себе под нос. — Значит, надо подумать, что оставить Димкиным девочкам, а что взять себе, — подбросив мешочек на ладони, она шальным взглядом посмотрела на Изабеллу и тут же уточнила. — Про тебя не говорю. Тебе уже Сидор подарок справил. Теперь и о нас с девочками надо подумать.

Жаль, у нас в городе ювелира хорошего днём с огнём не сыщешь, — расстроено пробормотала она. — Придётся ждать этих двух оболтусов, чтобы заказали в Приморье и нам что-нибудь подобное, по-деловому кивнула она на шкатулку с украшениями Изабеллы.

— А если Сидор будет против? — осторожно поинтересовалась Изабелла, внимательно глядя на разошедшуюся Машу. — Вообще-то, надо посмотреть записи, как он распорядился на сей счёт.

— Ерунда, — отмахнулась безпечно Маша. — Главное не то, что он написал. Главное, не дать профессору добраться до изумрудов раньше нас с девочками, а то он непременно их пристроит в какой-нибудь свой микроскоп. Это ведь такая зараза, этот профессор. Ему только дай волю, так он все камни изведёт на свои опыты, даже пыли потом от них не найдёшь.

Ты, главное, ему ничего не говори, — тут же принялась она по-деловому наставлять, замершую чуть ли не в ужасе от подобной перспективы баронессу. — Мол, ничего не знаю, ничего не видела и всё! Не дай бог, он о них узнает, тогда беды точно не оберёшься. Тогда он точно их куда-нибудь да воткнёт. В свой какой-нибудь дурацкий лазер, который возьмётся тут же изобретать или вообще перемелет на порошок, который, как неожиданно ему придёт в его гениальную голову, добавить в какой-нибудь дурацкий сплав для прочности.

— Но…, - попыталась, было что-то возразить баронесса.

— И то, что тебе подарил Сидор, тоже не показывай, — решительно оборвала её Маша. — Ни в коем случае! Я лучше тебя знаю это чудовище. Для него нет ничего святого, кроме его науки. Выковыряет из оправы и вставит себе в микроскоп. Точно тебе говорю, — тяжело, с нотками обречённости в голосе вздохнула она. — Вспомни историю с платьем княжны, которое он разорвал себе на опыты. Его потом за это она чуть на костре не сожгла, да не успела. Мы помешали, — пояснила тут же она. — Мужики, они вообще, без мозгов. Одним словом, инопланетяне. Так что ждём Сидора с Димоном и только после этого оповещаем профессора, что у нас, мол, есть такие камни. С ним никто, кроме твоего Сидора справиться не может, а у Сидора к нему подход. Что тот ему обещает, не знаю, но почему-то всегда профессор его слушает. Ну, или почти всегда, — тут же смущённо поправилась она.

Весь дальнейший путь, все два дня. вплоть до того момента, когда вдали, уже глубоко под вечер второго дня вдали показались крепостные башни Старого Ключа, никто из сидящих в коляске так и не вымолвил больше ни слова. И только когда они уже подъезжали к воротам Медвежьей крепости, Маша негромко заметила:

— Пожалуй, тебе стоит переночевать у нас дома, здесь в крепости, а завтра с утра мне бы не помешала твоя помощь в банке.

Если ты не против, то милости просим, — внимательно посмотрела она на Изабеллу.

— Да мне то что, — безразлично пожала плечами баронесса. — Что там в землянке, что здесь у тебя в крепости, всё едино. У тебя заночевать мне даже лучше, хоть не надо будет посылать в трактир за едой. Не думаю, что Советник ждёт меня с горячим ужином.