Взяв у Виджи мешок, Мадж порылся там, извлек пару металлических загогулин и занялся замком сундука. Джон-Тому это занятие казалось бессмысленным, но он не вмешивался — пусть лучше занимаются чем-нибудь, а не думают о конце.

В сундуке лежали два металлических атташе-кейса, оба запертые.

— Приятель, не можешь чуток посветить? Эти замки мне в новинку.

В заднем кармане Джон-Тома еще оставалось три спички, и он зажег одну, поднеся ее к чемоданчику. Мадж, прищурясь, разглядывал замок.

— Офигенно коварная работа.

— Сможешь отомкнуть?

В слабом огоньке блеснули зубы ухмыльнувшегося выдра.

— Приятель, ни в одном мире нет замка, который не по зубам старине Маджу. Дай тока малость прикинуть, что к чему.

Спичка обожгла пальцы, и Джон-Том, отшвырнув ее, зажег следующую.

— Мадж, осталась только одна спичка.

— Расслабься, кореш. Я могу и на ощупь.

— Ты всегда это умел, — бросила Виджи, и обе выдры непристойно хихикнули.

Две минуты тихих трудов — и все четыре замка открыты. Мадж поднял крышку, и Джон-Том заглянул ему через плечо.

— Ни черта не вижу. Что там внутри?

— Да, считай, ничего. Тока пластиковые пакеты, набитые курьезным пахучим зельем. Вот ежели нюхнуть щепоточку...

Выдр когтем вспорол один мешочек, наклонился и сильно потянул носом.

И подскочил, будто пол под ним внезапно раскалился добела. В полете он перекувырнулся и плюхнулся на сломанный бархатный диван.

— Мадж, Мадж, ты в порядке?

— В порядке? В порядке — не то слово, приятель! Виджи, милашка, возьми и ты щепоточку, тока крохотулечную.

Выдра охотно послушалась и подпрыгнула под самый потолок.

— Эй, что это за зелье? Вы, оба, угомонитесь! Нехорошо, если наши друзья в кабине узнают, что тут происходит. — Джон-Том еле сдерживал рвущегося к чемоданчику Маджа.

— Что это?! Я скажу тебе, что это, приятель! Это чистейшая кусачая роса, вот это что такое! Тут больше, чем я ваще видал за раз, больше, чем можно себе представить. Теперь все ясно. Думаю, в твоем мире она ничуть не дешевле, чем в моем.

— Кусачая роса? — Джон-Том нахмурился, крепко призадумавшись. Долго ломать голову не пришлось.

Оружие, бизнес в Чикаго, заезд за грузом, прозрачные пакеты с курьезно пахнущим зельем.

— Мадж, порошок какого цвета?

— Ты че, парень? Белый, какой же еще?

— Боже!:.

Джон-Том плюхнулся в удачно подвернувшееся кресло. Грузовик швыряло и раскачивало на ухабах проселка, но тут уж было не до удобств.

— Это действительно все объясняет, все до точки. И фургон, и мебель — просто ширма. Эта парочка — курьеры. Два чемодана кокаина! Боже...

Встав с кресла, Джон-Том, невзирая на протесты Маджа, запер чемоданчик, затем проверил содержимое второго — то же самое. Он прикинул вес: судя по всему, в каждом чемодане было фунтов сорок-пятьдесят чистой, неразбавленной «кусачей росы».

— Мне нужна твоя ясная голова, Мадж, а от этой дряни у тебя мозги съедут на сторону.

— Знаю, приятель, зато на какую замечательную сторону!

— Джон-Том прав, — поддержала человека Виджи. — И потом, ты же обещал удерживаться от искушений.

— Во-во, милашка, но — целый чемодан!

— Присматривай за ним, ~ попросил Джон-Том. — Вообще-то Мадж крепкий парень, но когда речь заходит об искушениях, проявляет непростительную слабость.

— Слабость?! Чертовы враки, а не слабость! Я могу устоять перед чем угодно, ежели подойду к этому с головой.

— Боюсь, что к этому, — Джон-Том похлопал по чемоданчику, — ты подходишь с носом. Если тебя на пять минут оставить наедине с этой дрянью — ты вычихаешь мозги через уши. Чтобы выбраться отсюда, все должны быть как стеклышко.

— И как же мы отсюдова выберемся, ваше чародейство?

— Я хочу домой, — внезапно подал голос Перестраховщик. — Обратно в нормальный мир.

— Я тоже. То есть, я хочу помочь вам вернуться домой, — ответил Джон-Том и внезапно задумался: — А я-то чего хочу? — Но не нашел ответа.

— Хей, я слышу, что говорят оба парня. — Перестраховщик прижал ухо к передней стенке фургона.

— Не может быть, — возразил Джон-Том и тут же смекнул, что спорит с енотом, способным в лесу расслышать, как в тридцати футах от него бежит по сухому листу букашка. Стараясь не шуметь, человек и выдры пробрались вперед — к своему украшенному маской товарищу. Они ждали, едва дыша.

Наконец Джон-Том не выдержал:

— Что они говорят?

— Много смеются. Говорят, что сделают с нами после приезда в какой-то Вегас.

— Вегас? Лас-Вегас? По-моему, они говорили о поездке в Чикаго.

— Так ты ничего и не понял в жизни, приятель, — покачал головой Мадж. — С чего это сообщать нам, куда они направляются?

Это не лишено смысла, решил Джон-Том. Подходящее местечко для крупных сделок — далеко от федеральных органов, масса неконтролируемой наличности, приезжие со всего света.

— Тише! — шепнул Перестраховщик, а через минуту сообщил: — Они говорят о нас.

— О нас? То есть обо всех, кроме меня?

— Ага, они хотят нас продать — в зверинец или куда еще — и наверняка получат кучу денег.

Да уж, мысленно согласился Джон-Том, пара пятифутовых выдр, такой же крупный енот и попугай, который может без умолку крыть в три этажа, — изрядное искушение для любого директора зоопарка или цирка.

— А обо мне? Они не говорили, что хотят сделать со мной?

— Тебя они продавать не хотят. — Глаза Перестраховщика блеснули во мраке. — Но и отпускать не намерены.

— Я так и думал.

Потому они и не боятся, что он наткнется на кокаин, — все равно не сможет никому об этом рассказать. Они просто выбросят труп на какой-нибудь пустынной дороге между Флагштоком и Лас-Вегасом, а стервятники проведут вскрытие куда быстрее, чем подоспеет дорожная полиция.

— Надо выбираться отсюда. Даже если бы они надумали меня выпустить, то, будь я проклят, не могу допустить, чтоб моих друзей продали в какой-нибудь вшивый балаган!

Перед его мысленным взором встало видение: Маджа и Виджи раздевают, выставляют на всеобщее обозрение в клетке посреди казино, их выстукивают и ощупывают высоколобые ученые и бездушные зоологи. Поглядите-ка на удивительных говорящих выдр! Поглядите-ка на гигантского говорящего енота!

С другой стороны, если Мадж не затоскует по соплеменникам, то будет жить, как у Христа за пазухой, наслаждаясь роскошью, азартными играми и спиртным. Лучше и не намекать впечатлительному и морально неустойчивому выдру на такую возможность. Это вряд ли придется по душе Виджи. Или?..

Ответом на этот невысказанный вопрос стало негромкое всхлипывание по соседству.

— Мадж, не нравится мне этот мир. Я хочу домой.

— Мне тоже, милашка, мне тоже. Парень, сделай же что-нибудь!

Признание развязало Джон-Тому руки.

— Мадж, им кажется, что они заперли наше оружие. Они правы?

— Дай мне три минуты, кореш.

Мадж склонился над ящиком.

Но выдр заблуждался — прошло целых четыре минуты, прежде чем замок уступил. Когда все вооружились, Джон-Том приказал собраться в задней части кузова.

— Тогда парни в кабине не услышат моего чаропения.

— Тьфу на тебя, шаман! — отозвался Камалк с покачивающегося взад-вперед гардероба. — Неужто ты думаешь, что мы поверим, ах-ха? Дуришь только народу головы своими дохлыми шутками.

— Хочешь верь, Камалк, хочешь не верь, а мы уходим отсюда.

— Вы так думаете? Ну ладно, на случай, если вы правы... — Попугай развернулся и заорал в сторону кабины: — Эй, там, впереди! Ваши пленники собираются... вывафафф!

Перестраховщик, воспользовавшись диваном в качестве трамплина, одним прыжком добрался до пирата. Мадж помог ему спеленать отбивающегося, щелкающего клювом попугая. Намерения Камалка были ясны, как день: получить свободу ценой свободы остальных. Джон-Тому было почти жаль пиратского капитана: тот даже не представляет, в какой мир его занесло. Воспользовавшись упаковочными веревками, попугая привязали к стулу и вогнали кляп ему в клюв.