Оцелот одобрительно кивнул Джон-Тому.

— Выходит, я ошибался. Очевидно, такие существа, как чаропевцы, и правда существуют на свете, и ты принадлежишь к их числу. — Он оскалил в ухмылке острые зубы. — Просто ты не очень сильный чаропевец. — Он махнул лапой, подзывая приятелей. — Ну, видите, бояться-то нечего. Призрак даже не вооружен.

— Нет, погоди! — Капуцин неистово замахал лапами на ринувшихся вперед приятелей. — У него что-то есть! Точно!

Филин убрал крыло за спину, а когда оно снова появилось, его хваткий краешек держал ручку тонкого портфеля из лоснящейся черной кожи. Птица грозно потрясла своей ношей перед оцелотом.

Тот рассмеялся — это больше походило на визгливый кашель — и с заметным усилием поднял массивный клинок.

— Сначала я разберусь с этим пернатым щеголем. — Его глаза сверкнули пламенем костра. — Потом, чаропевец, отрублю тебе ноги. Мы с тобой поступили, как порядочные, дали шанс. А теперь — да прольется кровь!

— Ну, разумеется. — Глядя сквозь толстые линзы очков, филин порылся в портфеле. — Но прежде чем вы приступите к перечисленным действиям, соблаговольте заполнить вот это.

Оцелот застыл, растерянно глядя на бумагу.

— Что заполнить? Ты о чем, привидение?

— Форма ХЛ-3867-Б1, — вежливо объяснила птица. — Санкционирующая неспровоцированные акты агрессии и нанесение увечий не более чем шести и не менее чем одному невинному путешественнику. Уверяю вас, сюда входит соответствующая попытка ограбления или мародерства.

— Мне ничего не надо заполнять, кроме своего кошелька, — прорычал котяра, — и мы всегда прекрасно обходились без каких-то там вонючих форм. — Тут он вновь поднял меч. — Я набью матрас твоими перьями.

Филин шустро полез в портфель.

— А коли так, — заявил он, размахивая на этот раз целой кипой прошитых листов, — настоятельно советую прочитать три официальные брошюры, предупреждающие о неизбежном наказании за вышеупомянутое нападение и нанесение увечий без предварительного заполнения формы ХЛ-3867-Б1. Если вы откажетесь это сделать, ваша лицензия на размахивание оружием с целью причинения увечий будет автоматически аннулирована согласно соответствующим параграфам регламентирующего эти действия положения.

Слегка обалдевший оцелот колебался, клинок оттягивал его лапы.

— Далее, — продолжал филин, снова зарываясь в бездонный портфель, — есть и другие относящиеся к делу бланки, и вам надлежит заполнить их, прежде чем вы приступите к каким бы то ни было действиям агрессивного характера, а также бланки со сведениями о родственниках обеих конфликтующих сторон, на случай умерщвления в ходе означенных действий. — Он поправил на клюве очки. — Кроме того, я настоятельно рекомендую подготовить декларацию о влиянии на окружающую среду в связи с бесспорной вероятностью загрязнения этого девственного озера кровью и иными нечистотами. Это избавит вас в будущем от множества проблем.

И, прищурясь, филин посмотрел на всю компанию.

— Разумеется, каждому из вас также необходимо оформить индивидуальный пакет документов. Не волнуйтесь, это всего лишь рутинная юридическая процедура. — Он снова повернулся к вожаку: — Еще вы обязаны представить в трех экземплярах формы 287-Б и В, дающие вам эксклюзивные права на подлое нападение сзади, удар исподтишка и прочее, чему вы можете подвергнуть этих путешественников.

У оцелота между тем намертво остекленели глаза. Он слегка покачивался и уже не мог ни поднять жуткий меч, ни обратиться в бегство. Так и стоял, а филин знай себе бубнил и извлекал из портфеля пачки новых бланков. И вот уже одуревший хищник задыхается, скрывшись с головой под растущей горой белой бумаги с редкими вкраплениями желтых и розовых анкет.

— Форма четыреста двенадцать, регламентирующая процедуру разделки, — зудел филин, — категорически требует, чтобы в течение двадцати четырех часов жертва была расчленена не более чем на одиннадцать и не менее чем на три части.

Из-под горы анкет слабый голос с отчаянием взывал о помощи. И, возможно, молил о пощаде. Бумага глушила звуки, так что Джон-Тому не удавалось разобрать слова.

Возглавляемые старым мандрилом остатки шайки подались вперед, на выручку главарю. Но бланки нагромождались быстрее, чем разбойники успевали их отгребать. Могучий поток деклараций, заявок и контрактов ширился, пока вся компания не оказалась заваленной ими. Бумагопад пошел высокими барашковыми волнами, погасил костер и сбросил наземь ужин путешественников.

Неизменно любопытный Мадж ринулся вперед и выхватил из груды одну бумажонку.

— Здеся говорится, че мы подозреваемся в попытке открыть ресторан без лицензии. — Он метнул на Джон-Тома предостерегающий взгляд: — Можа, пора намекнуть этому клепаному чинуше, чтоб унялся, а, кореш?

— Я уже не играю.

Чаропевец поймал себя на том, что отступает к озерцу — бланки подкрадывались к его ногам. Филина уже не было видно, однако голос его слышался. Бюрократический бубнеж раскатывался зловещим эхом по склонам каньона. Мадж схватил снаряжение, бросил Джон-Тому его котомку и затем потянул товарища за рукав.

— Айда, кореш.

— Что? — пробормотал Джон-Том, у которого уже стекленели глаза. И тогда Мадж укусил его.

— Ай! — рассердился человек. — Ты что, спятил?

— Оно за тебя взялось. Чертовски тонко действует, зараза.

Выдр не столько вел, сколько тащил друга за собой.

Озадаченное, но довольное тем, что провожатые снова тронулись в путь, облачко-сиротка летело впереди.

— К счастью, я слишком туп для такой магии, она меня не пронимает.

Выдр семенил, выбирая дорогу полегче.

Вскоре они выбрались из ущелья. Джон-Том помогал своему коротконогому приятелю одолевать крутые участки, а Мадж поднимался по узким трещинам, недоступным для человека, и сбрасывал сверху веревку, чтобы тот мог взобраться на очередной выступ. Понукаемые страхом за жизнь, они вскоре оказались над каньоном. Ущелье продолжало заполняться анкетами и бюллетенями; там уже колыхалось настоящее море бумаги. Листки подбирались к верхнему краю оврага, цеплялись за корни перепуганных деревьев. Откуда-то снизу погребенный филин знай себе выкрикивал все новые требования и предупреждения. Бандитов было не видать и не слыхать, они сгинули в зыбучих песках меморандумов и циркуляров. Мгновение спустя Джон-Том услышал — или ему показалось? — как филин заключил с ужасающим занудством:

— ...К сожалению, сим исчерпывается перечень требований на сегодняшнее число. Но только на сегодняшнее, ведь завтра оно будет уже другим. — Филин многозначительно хихикнул. — Новый день — новые бланки.

Мадж вытягивал шею, пытаясь заглянуть в ущелье.

— Е-мое! Кореш, а ведь ты не всегда даешь маху.

— Я не думал, что это может так далеко зайти. Просто хотел их... припугнуть.

Выдр задумчиво качал головой.

— Бедные педики! Какая страшная казнь! Это ж надо — за-бюрокрачены заживо! Нетушки, че до меня, то я б куда охотнее предпочел петлю или плаху.

Взвалив на плечи котомку, он двинулся за летучей мелодией, настойчиво манящей странников на юг.

Джон-Том бросил последний взгляд на ущелье, до краев набитое бумажками, и зашагал следом за выдром. Хотя он давно прекратил петь, в мозгу застрял образ исторгающего бланки портфельчика, и не было уверенности, что бумажный поток иссяк и не пустится в погоню за друзьями.

Безмятежно проходили дни, правда, любое белое пятнышко вынуждало странников нервно оглядываться. Они постоянно были начеку. Понимали: где встретилась одна разбойничья шайка, там могут орудовать и другие.

В долгой дороге окрепли мышцы, пошла она на пользу и застоявшимся эмоциям. Конечно, прожитые годы не сбросишь никакими оздоровительными прогулками, но факт оставался фактом: поступь Маджа обрела былую упругость, а у Джон-Тома потихоньку рассасывалось брюшко. С каждым днем человеку и выдру шагалось все легче, все бодрее.

Через несколько суток начали сглаживаться холмы — ни дать ни взять, из надутой кем-то земли выходил воздух. На смену лиственному лесу явились плотные купы кипарисов и туи, тика и красного дерева. Деревья, запеленутые в ветхие знамена меланхоличных лоз, молча следившие за путниками, казались блуждающими мумиями в индиговых покровах. Сплетенные меньшими братьями Броненосного народа тенета пронизывали их кроны.