Спокойнее, спокойнее! Все нужно сделать с первого раза, другой возможности не будет. Дрожащими руками он положил деревянную коробочку на землю, высыпал в нее всю древесную пыль. А теперь — камнем о камень, резким ударом, — так он делал несчетное количество раз. Длинные искры летели одна за другой.

Тонкий дымок пополз над ящичком.

Он нагнулся к огню и стал осторожно раздувать его. Вспыхнул тоненький язычок пламени. Керрик скормил огню сухие листья, извлек из сумки кусочки коры и сучья. И только когда огонь разгорелся, он оглянулся.

Позади на поле остались тела убитых иилане´ и тану. Немного, он опасался, что убитых будет больше. Херилак расставил вокруг охотников. Они спрятались за деревьями, держа оружие наготове. Херилак подбежал к Керрику, лицо его было покрыто потом. Увидев огонь, он широко улыбнулся.

Коробочка вспыхнула, и Керрик затолкал ее под сложенные ветви, сверху набросал несколько ветвей потолще. Раздувая огонь, он старался не смотреть на подступающую тучу. От костра несло жаром, капли, шипя, исчезали в огне. Когда разгорелись крупные ветви, Керрику пришлось прикрыть лицо от жара.

— Пусть сгорит город! — крикнул он.

Послышались взволнованные крики и топот бегущих ног. Охотники выхватили из костра пылающие сучья. Керрик тоже подхватил ветвь, бросился с нею к чаще и сунул полыхавшую палку прямо в сухие ветви. Листья пожухли прямо на глазах, потом задымились и вдруг вспыхнули ярким пламенем. Он двинулся вперед, поджигая кусты. Наконец жар отогнал его назад, дымящаяся ветвь обжигала пальцы. Он забросил ее подальше к деревьям.

Охотники с криками поджигали все новые и новые деревья на краю рощи. Пламя уже охватило дуб, перепрыгнуло на соседнее дерево. В разожженном костре осталась одна ветвь. Керрик схватил ее и побежал. Мимо поджигавшего деревья Саноне. Отбежав подальше, Керрик сунул ветвь в сухой куст. Ветер подхватил искры, в одно мгновение куст запылал.

Дым и пламя рвались к небу, ветер нес темные клубы. С треском пылали деревья, грохотал гром. Гроза еще не разразилась.

С огромным трудом фарги удалось загнать отобранных на сегодня для забоя животных. Их что-то беспокоило, они метались от одного края загона к другому, закатывали глаза. Животные даже затоптали одну из фарги. Дежурная иилане´ громко распоряжалась, но без особого успеха. Вдруг она услышала треск и почуяла странный едкий запах… Обернувшись, она увидела рвущиеся вверх языки пламени, а за ними черные грозовые тучи. Вместе с запахом пришло ощущение приятной теплоты. Что это значит, что происходит? И она, растерявшись, стояла и смотрела на подступавшее пламя, охватившее деревья неподалеку. Как тепло и приятно! Позади кричали животные, а она шагнула вперед, протянула руки к теплу и свету… А потом закричала.

Икеменд приоткрыла дверь ханане и выглянула наружу. Акотолп властным жестом потребовала распахнуть ее.

— Сперва посылаешь за мной, а потом не впускаешь, — с негодованием тряся щеками, проговорила толстуха. — Немедленно пропусти!

— Приношу извинения, — ответила Икеменд, впуская Акотолп и тщательно закрывая за ней дверь. — Самцы опять ссорятся, должно быть, виновата погода. Есть раненые…

— Сейчас же доставь ко мне негодника!

Строгий голос и резкий жест заставили Икеменд поспешить. Она вернулась почти тотчас же, волоча за собой упиравшегося Эсетту.

— Вот он, — сказала Икеменд, толкнув самца вперед. — Поднимает шум, заводит драки — вот и получил по заслугам.

Акотолп не слушала. Схватив Эсетту за руку, она разглядывала его. Стоявший спиной к охранительнице, Эсетта окинул ее мрачным взглядом. Акотолп обожала визиты в ханане.

— Ничего серьезного, просто царапины. Хватит и антисептика. Самцы остаются самцами…

Внезапно она умолкла и подняла голову, распахнув пошире носовые клапаны.

— Запах… Я знаю этот запах, — возбужденно проговорила она, озабоченно шевеля конечностями.

Она поспешила к входной двери и распахнула ее, невзирая на протесты Икеменд. Пахло все сильнее, казалось, воздух был пропитан этим запахом.

— Дым?! — крикнула Акотолп с недоумением и беспокойством. — Дым возникает лишь при одной химической реакции — при горении.

Эсетта отступил на шаг, задрожав от силы эмоций Акотолп. Икеменд жестикулировала, изображая свою глупость и полное непонимание. Дым сгущался, вдалеке послышался треск.

— Это реакция, которую называют горением. Мы в опасности. Немедленно забирай самцов, их следует быстро увести отсюда, — скомандовала Акотолп.

— Но у меня нет приказа! — простонала Икеменд.

— Я приказываю! Речь идет об опасности для здоровья, для жизни. Веди их за мной на берег, к океану.

Икеменд перестала колебаться и поспешила назад. Акотолп беспокойно расхаживала взад и вперед, не замечая, что держит за руку Эсетту: перепуганный самец следовал за нею. Новый порыв ветра принес облако дыма, и они закашлялись.

— Ждать нельзя, — произнесла Акотолп и громко крикнула: — За мной!

Понадеявшись, что звуки без жестов будут понятны, она повлекла за собой стенающего Эсетту.

Когда Икеменд вернулась в коридор, самцы столпились вокруг нее. Она торопливо закрыла и заперла дверь и приказала самцам расходиться по своим местам. Теперь не было нужды беспокоиться о том, как совместить два противоречащих друг другу приказа. Где еще в городе есть место безопаснее ханане?

Через стены начало сочиться тепло, ласковое и приятное. Страх пришел только тогда, когда у входа пробились языки пламени.

Спасать подопечных было поздно. Она умерла под их стоны и крики.

Алпеасак пылал. Ветер нес пламя от дерева к дереву, полыхали кустарники, стены, плетеные полы, все горело, все корежилось.

Для иилане´ беда была невероятной и непостижимой — они не могли понять даже причин ее. В тропическом дождевом лесу не бывает пожаров, и они ничего не знали об огне. Конечно же, некоторые из ученых изучали его, но лишь как интересное лабораторное явление. Такой огненной бури они не могли даже представить. Дым и огонь были повсюду. Пламя сперва подманивало иилане´ теплом, а потом губило, причиняя жесточайшую боль. И они гибли. Оставались обгорелые, обуглившиеся трупы. Огонь шествовал дальше.

В страхе и смятении иилане´ и фарги сбежались на амбесид, ожидая указаний. Площадь была уже заполнена до отказа, но на нее валом валили все новые и новые толпы, наконец амбесид оказался совершенно забитым телами. Всем хотелось услышать распоряжения Малсас<, все толкались, лезли вперед, ближайших уже прижало к эйстаа, которая тщетно приказывала отойти. Те, кто был поближе, пытались повиноваться, но безуспешно — никому не удавалось преодолеть напор охваченной паникой толпы.

Когда языки пламени достигли амбесида, паника стала невероятной. Иилане´ не суждено было спастись, плотная толпа тщетно колыхалась в поисках выхода.

И Малсас<, и многих других затоптали задолго до того, как пламя охватило их тела.

Над головой грохотали раскаты грома. Тучи громоздились, точно огромные горы. В них было спасение, но иилане´ не подозревали об этом. Они не знали огня, откуда им было догадаться, что вода его может остановить?

Умер Алпеасак, погибли иилане´! Огонь шел от полей к океану. испепеляя все на своем пути. Черными клубами дым рвался к небу, крики погибавших тонули в реве огненной бури.

Почерневшие от сажи охотники прижимались к земле. Вооруженные иилане´, с которыми они недавно воевали, погибли или бежали. Битва закончилась и завершилась война, но они были слишком утомлены, чтобы осознать это. Херилак и Керрик стояли, покачиваясь от усталости.

— Кто-нибудь из них уцелел? — спросил Херилак, тяжело опираясь на копье.

— Я не знаю… Может быть…

— Их придется убить.

— Должно быть…

Керрик был потрясен… Погиб Алпеасак. Охваченный жаждой мести, он погубил иилане´ и весь их чудесный город. Он вспоминал, с каким интересом исследовал его, открывал все новые и новые секреты. Как разговаривал в ханане с самцами, как наблюдал за стадами животных на пастбищах города. Все погибло, все погибли. Если бы можно было избавиться от иилане´, не разрушая город… Он бы воспользовался этим способом… но такого пути не было. Иилане´ погибли, а с ними — Алпеасак.