— Если некому их возглавить, за кем же они последуют?

— Это очень серьезный вопрос, и я долго размышляла над этим.

— Лучше бы ты размышляла над ним не так долго, а побыстрее, — недовольно проворчала Амбаласи. — Или же все мы умрем, прежде чем ты отыщешь решение. У всех общественных животных есть вожак, который принимает решения. Посмотри. — Она указала на стайку пестрых крошечных рыбок на мелководье у берега. Что-то испугало их, и рыбешки дружно метнулись в сторону. — Одна из них всегда впереди, — сказала Амбаласи. — У муравьев есть царица, чье плодовитое лоно порождает их всех. Сестры — те же муравьи. Их надо возглавить.

— Я понимаю…

— Нет, ты не понимаешь. Иначе ты уделила бы этому все свое внимание. Надо прекратить все эти игры и разговоры, чтобы ты могла целиком обратиться к этой проблеме и не отвлекаться ни на что, пока не примешь решения. Должна быть предводительница, которой дана власть, должны быть помощницы.

— Получается эйстаа со своей свитой, — спокойно произнесла Энге. — Это как раз то, что мы отвергли.

— Тогда придумай что-нибудь другое, прежде чем мы умрем с голоду или нас пожрут ночные хищники. — Краешком глаза заметив просьбу о внимании к Элем, поднявшейся на плавник, она повернулась. — Говори.

— Прошу прощения, что помешала, — дело большой важности. Урукето слишком долго пробыл у берега. Мы должны выйти в море, за пределы устья.

— Невозможно! — отвечала Амбаласи, жестом приказывая Элем уйти.

— Прошу разрешения объяснить причины, — возразила та. — Об этом мне говорила капитан урукето, когда я была у нее в экипаже. Я заметила, что энтиисенаты ныряют в воду и пронзительно кричат. Пора выходить в море из этой мутной воды, нужно как следует накормить урукето.

— Завтра. Когда мы переплывем туда, где будет город.

— Завтра будет слишком поздно. Мы отплывем с отливом. Пробудем в море один-два дня. Это очень важно.

Застыв на месте, Энге со страхом ожидала, что Амбаласи немедленно покарает ослушницу. Но она забыла, что Амбаласи и в первую, и в последнюю очередь ученая.

— Конечно, ты права. Перед возвращением убедись, что урукето сыт, потому что он потребуется здесь. И в будущем всегда сообщай мне о необходимости подобных отлучек.

— Повинуюсь твоему приказу.

— Наша вылазка в город подождет. Может быть, оно и к лучшему. У тебя, Энге, есть теперь два дня на решение твоей проблемы. Пошли на берег.

— Боюсь, за такое время я ничего не смогу придумать. Это нелегко, ибо касается наших убеждений.

Спустившись на берег, Амбаласи остановилась и, внезапно ощутив огромную усталость, села на хвост. Здесь было слишком много физической работы, к которой она не привыкла. Энге терпеливо ожидала, пока ученая в глубокой задумчивости глядела на реку, даже не заметив, как вниз по течению тронулся урукето. Плескаясь в грязи и дергаясь, он высвободился из ила и повернул к морю, следом за оживившимися энтиисенатами. Амбаласи долго сидела с закрытыми глазами, потом открыла их и повернула одно глазное яблоко к Энге.

— Имею желание продолжить.

— Внимаю с уважением к глубокой мудрости.

— Пересмотри процесс принятия решения, взгляни на проблему с другой стороны, как говорила ваша Угуненапса. Пусть решение придет снизу, а не сверху. Вы — Дочери Жизни, а значит, главное для вас — основные потребности жизни. Начнем с одной из них. С пищи. Ты следишь за ходом моих мыслей?

С жестом уважения и понимания Энге ответила:

— Я восторгаюсь четкостью твоей мысли и логикой.

— Конечно, что тебе еще остается, ведь весь груз ответственности лег здесь на мои крепкие плечи. Повторяю. Пища. Если они признают, что еда им необходима, чтобы выжить, пусть решают, как добывать ее: каждая для себя или все вместе.

— Прекрасно! — Энге излучала согласие и энтузиазм. — Разреши мне продолжить твою мысль. Как мы делали это в море, когда всем эфембуру гонялись за рыбьими косяками, так и должны поступить Дочери. Пусть все ловят рыбу…

— Нет! Ты не поняла. Теперь вы — не йилейбе, резвящиеся в океане, а иилане´, что работают вместе для общего блага. Следует заняться рыбной ловлей, и пусть одна из них распоряжается.

— Я понимаю и восхищаюсь. Но решить будет трудно, очень трудно.

Амбаласи была совершенно согласна.

— Речь идет о выживании — это нелегко. Города иилане´ существуют так давно, что мы уже успели позабыть, что когда-то нам приходилось на равных конкурировать со всеми жизненными формами. Придется подчинить сестер своей воле. Лучше убедить их, прежде чем они по одной погибнут в этих краях.

…Целый день Дочери посвятили дискуссии и наконец пришли к общему согласию. Амбаласи возилась со своими семенами и подрастающими животными, время от времени жестами выказывая крайнее неодобрение при взгляде на толкующее сборище.

— Неужели у нас все-таки будет рыба?

— Мы приняли решение, удовлетворяющее учению Угуненапсы. Равенство во всем и во всяком труде. Рыбной ловлей будут заниматься тен Дочерей, потому что тен — круглое число, равное числу пальцев на обеих руках. В первый день распоряжаться будет первая из Дочерей. На второй день командовать станет вторая, и так далее, пока не настанет черед распоряжаться последней из тена. Тогда их сменит другой тен, и так далее, пока не пройдет очередь каждой. Потом все начнется сначала. Разве это не округлое, не полное и не удовлетворяющее всех решение?

Амбаласи ответила с жестами смятения и ужаса:

— Абсолютная чушь! Самое глупое из всего, что мне приходилось слышать. Разве нельзя просто назначить ответственную за рыбную ловлю?.. Хорошо, я вижу по вашим исступленным жестам, что это не путь Угуненапсы. Делайте, как решили. Когда начнется рыбная ловля?

— Сейчас. И я первая в тене. Мы с радостью отправляемся за пищей для всех.

Амбаласи смотрела вслед удалявшейся Энге. Та шагала гордо и прямо. Можно не верить. Но можно понять. И проанализировать. Впутавшись в тенета этой системы, приходится следовать ей до конца во всех ее вывихах. Иначе нужно отвергнуть ее. Она уже начала жалеть, что попала в самые глубины этой темной философии. Осторожными движениями она очистила корешки юного саженца. Какой же истинной и понятной является биология рядом с учением Угуненапсы! Но она не может позволить себе выказать слабость. Все-таки эта отвратительная философия давала вполне биологические результаты. И она давно решила исследовать ее и обнаружить причины. Трудно быть первой в науке, первой по уму, первой во всех отношениях. Амбаласи радостно вздохнула — подобный груз не обременял ее.

— Внимание и поспешность, внимание и поспешность! — бессвязно, точно фарги, повторяла иилане´.

Оторванная от дел Амбаласи уже готова была в очередной раз вспылить. Но, заметив, что покрытое грязью создание трясется в смятении и страхе, ученая жестом потребовала подробных разъяснений.

— Есть раненая во время ловли. Укус. Много крови.

— Подожди, сейчас пойдем к ней. — Собрав все, что могло понадобиться в подобных случаях, Амбаласи вручила корзинку вестнице. — Неси и показывай путь.

Пробившись сквозь кружок встревоженных Дочерей, они увидели внутри него Энге, поддерживавшую под голову залитую кровью иилане´.

— Быстрее, — попросила она. — Это Эфен, ближайшая ко мне. Чтобы уменьшить кровотечение, я наложила повязку.

Взглянув на пучок окровавленных листьев, который Энге прижимала к ране, Амбаласи одобрила:

— Правильно сделала, Энге. Подожди, я окажу ей помощь.

В корзинке кольцом свернулась змейка. Амбаласи взяла ее сзади за голову и надавила так, чтобы открылась пасть с одним длинным торчащим зубом. Другой рукой она взяла нефмакел и протерла бедро Эфен. Это существо не только счищало грязь, но и уничтожало бактерии выделяемым секретом. Отбросив нефмакел, Амбаласи нащупала под кожей Эфен пульсирующую артерию и мягким движением ввела в нее острый клык. Целебный яд хлынул в кровь Эфен, и она мгновенно забылась. Только после этого Амбаласи обнажила рану.