Переступив через трупы, Херилак исчез за деревьями. Керрик поглядел на лежавших: смерть широко раскрыла их глаза, разинула рты. Оказалось, что фарги несли молодые хесотсаны и, падая, рассыпали их по земле. Медленно перебирая ногами, они ползали в траве. Керрик быстро собрал всех шестерых. Хесотсаны слабо царапали его руки, но деваться им было некуда.

— Их было только трое, — вернувшись, сказал Херилак и тут заметил хесотсаны в руках у Керрика. — Ты уже нашел их. Стреляющие палки. Значит, можно уходить, пока не нагрянули другие мургу.

— Сначала придется позаботиться о телах. Мургу не стреляют в своих. Если они найдут трупы, то сразу поймут, в чем дело.

— Значит, в болото их! Или зароем?

— Не годится, отыщут. — Керрик поднялся на насыпь. — Там живут стреляющие палки. Их много, они молодые. Помнится, мы кормили их мясом.

— Вот тебе и мясо. — Херилак брезгливо пнул труп иилане´. — Если эти твари прожорливы, мургу могут и не разыскать следов, когда появятся здесь.

— Брось их, где поглубже. Больше мы ничего не успеем сделать.

Керрик наклонился над телом охранницы и стал вытаскивать хесотсан из сомкнутых пальцев. Херилак поволок в сторону труп.

Прежде чем уйти, Херилак оглядел землю, заровнял следы. И они немедля пустились в обратный путь. Ненитески мирно паслись. Охотники углубились в лесную чащу.

Когда они вышли из города, Керрик крикнул:

— Постой!

Херилак осторожно огляделся и прислушался.

— Надо идти. Так близко останавливаться небезопасно.

— Придется. Глянь-ка.

Херилак увидел, что грудь и плечи Керрика исцарапаны и кровоточат. Сбросив стреляющие палки на траву, Керрик пошел к ручью.

— Надо бы пристроить их поудобнее, — сказал Херилак. — Сейчас они ядовиты?

— Не думаю. Одна из них жевала мой палец, а я еще жив.

— Зубы у них острые. Я знаю, они меня столько раз кусали во время кормежки. Переложи мясо в мой мешок, а свой порежь на полосы да завяжи получше палки. И поскорей.

Керрик изрезал мешок на неровные полосы и надежно перевязал ими хесотсаны. Покончив с этим делом, они сразу же отправились дальше.

Вечером Херилак подстрелил одного из небольших быстроногих мургу. Он не стал подходить к зверю, предоставив Керрику разделывать тушку. Они держались подальше друг от друга, чтобы новое и старое оружие ненароком не соприкоснулись.

Керрик разрезал еще теплое мясо на кусочки и стал кормить хесотсаны. Они с Херилаком перекусили сушеным мясом, боясь разводить огонь так близко от города.

— Не хочу больше возвращаться в этот город, — сказал Керрик, когда охотники стали укладываться спать.

— И не надо… если палки будут живы. Но мы знаем, где брать новые в случае чего.

— Слишком рискованно.

— Здесь ничего не может быть слишком рискованно. Разве мы сумеем выжить без них?

…Утром они покормили молодые хесотсаны сырым мясом и уверенным шагом направились к северу. Дождь кончился, и солнечный свет, пробиваясь сквозь листву, падал на землю.

Солнечные лучи отражались от хрустального глазка угункшаа, освещая изображение Амбаласи, воспроизводимое запоминающим зверем. Звук был слабым, но вполне различимым.

«У реки много протоков, по крайней мере два из них не меньше главного русла. Река собирает воду с огромной части нового континента. И я хочу подняться на урукето вверх по течению, пока не станет совсем мелко, периодически отбирая пробы воды…»

Звук призыва к вниманию заглушил негромкий голос прибора. Укхереб повернула один глаз ко входу — там с ноги на ногу переминалась ее помощница Анатемпе.

— Что случилось? — спросила Укхереб.

— Боль от прерывания собрания, имеющего научное значение. Прибыла фарги с приказом особой важности. Эйстаа требует присутствия вас обеих.

— Пусть она возвращается с известием о нашем повиновении.

Анатемпе вышла. Ученые выключили угункшаа и убрали его вместе с запоминающим зверем в надежное место.

— Открытия — на изумление! Амбаласи — величайшая из величайших, — сказала Акотолп, колыхаясь всем телом.

— Согласна, несмотря на то что она слишком часто твердит об этом. Среди живых ей нет равных. Не раскрасить ли нам руки в знак уважения к эйстаа?

— Не забудь, что сказала посланница: надо спешить. И мы должны подчиниться даже в ущерб красоте.

…Ланефенуу была погружена в глубокие раздумья, когда обе ученые показались на амбесиде. Она повернула к ним один глаз, давая понять, что заметила их, но заговорила не сразу.

— Разум-помощь требуются от иилане´ науки.

— Повелевай, эйстаа, мы повинуемся.

— Меня не радуют новости, не радует необъяснимое. И одно событие вовсе смущает меня. Вчера к растительной яме послали группу за хесотсанами. Они не вернулись. Утром я послала к яме других, а с ними Интепелеи, знающую охоту. Она здесь. Выслушайте ее.

Интепелеи, мускулистая и суровая иилане´, стояла рядом. Ее тело было покрыто кровоточившими следами укусов, у ног ее лежали два больших узла. Она заговорила неумело, но вполне отчетливо:

— Возле ямы с хесотсанами были следы: помятая трава, четкие отпечатки ног иилане´ в иле. Сделанные вчера. Я искала и ничего не нашла. Потом заметила, что хесотсаны что-то едят, но не там, где для них оставляют мясо. Я вошла в воду, отогнала их и вот что обнаружила.

Она нагнулась и достала из меньшего узла череп иилане´. Ученые жестами выразили отвращение и потрясение. Но всем стало еще хуже, когда она развернула второй узел и достала из него жуткую массу окровавленных костей.

— Грудная клетка иилане´, — прокомментировала Акотолп. — Плоть не отошла от костей — вот мышцы, вот сухожилия. — Она показала пальцем. — Смерть наступила недавно.

— А вчера она еще была жива? — спросила Ланефенуу.

— Вне сомнения, — ответила ученая, ужаснувшись собственным словам.

— И я так думаю. Ужас и интерес. Что случилось? Они упали туда? Живыми они оказались в воде или мертвыми? Думая о них, я вспомнила еще трех охотниц, ушедших из города и не вернувшихся. Их искали, но не нашли. Трое и еще раз трое. А теперь я спрашиваю вас, Акотолп и Укхереб, спрашиваю иилане´ науки. Случилось два странных происшествия, которым нет объяснения — и я недовольна. Я хочу, чтобы вы сказали мне — есть ли между ними связь. Есть ли что-нибудь общее между этими тремя и теми тремя?

Укхереб размышляла и не решалась высказаться. Потрясая складками на шее, Акотолп с чувством проговорила:

— Общее — смерть. Трех и, возможно, еще трех. Или же всех. Иначе эти трое вернулись бы. Смерть ходит вокруг города, смерть приходит в город. Нужны факты. Давайте пустим птиц.

— Тех, что выслеживают устузоу?

— Их, эйстаа. Мы давно ими не пользовались. Скучно глядеть на снимки деревьев и побережья.

Ланефенуу гневно щелкнула челюстями.

— Хватит скучать. Что-то чужое несет смерть в мой город. Я хочу, чтобы вы выяснили, что случилось. Откроется тайна — прекратятся смерти.

— Будет так, как ты приказываешь. Предлагаю увеличить число вооруженной охраны во всякое время дня и ночи. И высадить побольше ядовитых растений у стен.

— Выполняйте. И ежедневно докладывайте, что увидите.

Сделав жесты преданности и повиновения, ученые отправились восвояси. Шли они медленно и размышляли.

— С тех пор как мы прибыли в город, было спокойно, — проговорила Укхереб. — Неужели кровопролитие началось снова? Не хватит ли крови? Неужели опять устузоу смерти?

— Надо поискать. Если они близко, мы обнаружим их. Тут могла бы помочь Вейнте´. Она прекрасно расправлялась с устузоу.

Смешав в жесте согласие и отрицание, Укхереб ответила:

— Ты ей служила, я знаю. Ты говорила мне, что она спасла твою жизнь. Но она служила только смерти и никакой другой эйстаа. Довольно смерти. Окажи мне любезность, пусть имени Вейнте´ не будет в твоих мыслях.