Она посмотрела на обозленную женщину, стоявшую напротив, чужими глазами. Она ничего к ней не испытывала. Но, тем не менее, заметила, что Диане этот спектакль доставлял удовольствие. Келли решила, что не покажет своего огорчения. Это только прибавит Диане удовольствия.

Голова Келли шла кругом. Ей хотелось немного побыть наедине, во всем разобраться. Но в одном она была совершенно уверена: она не даст Диане возможности оставить за собой последнее слово. Только не на этот раз.

Келли заговорила размеренным, на удивление спокойным голосом.

— Несмотря на то, что ты мне сейчас рассказала, Айрис Ларсон не была моей матерью. Она могла дать мне жизнь, но ты та женщина, которая вырастила меня. Хочешь знать правду? Мне жаль тебя.

— Ты меня жалеешь? — засмеялась истерическим, смехом Диана. — За что же?

— Подумай о том, что ты потеряла! После того как ты лишилась своего ребенка, мама, у тебя оставался еще один шанс. Ты бы могла любить меня. Я тебя любила, несмотря на то, как ты поступала со мной, и не позволила бы своей любви умереть, невзирая на твое ужасное обращение со мной. Я продолжала говорить себе, что твои плохие поступки непреднамеренные, что однажды ты поймешь, как я тебя люблю, и начнешь меня любить. Но этого не произошло. Не полюбив меня, ты не позволила мне любить тебя. Хочешь кое-что узнать, мама? В конечном итоге, ты выиграла. — Келли смотрела на Диану с отвращением. — Я тебя больше не люблю. Ты убила все чувства, которые я испытывала к тебе, погрязла в своей горечи и самосожалении, — печально сказала она, собираясь уйти. — Ты сотворила все это своими руками. И хочешь знать еще кое-что? Ты это заслужила.

Лаура пыталась найти в спальной комнате хоть что-то, чем можно было бы защититься от Нико, хоть что-нибудь, что она могла бы использовать против него, но понимала — ее потуги напрасны. Спальня вся в рюшах и оборках. Нет, здесь ей ничего не найти.

«Не паникуй, — говорила она сама себе, когда смотрела на часы. — Не паникуй!»

В любую минуту мог войти Нико, надеясь увидеть ее в свадебном платье. Когда он обнаружит, что она не надела его… когда узнает причину…

Она вздрогнула, вспомнив, как потеряла своего первого ребенка. С этим ребенком ничего не должно случиться, поклялась она. Ничего!

Нервничая, она машинально гладила руками по расписным керамическим шарам на спинке медной кровати. Она все водила руками по их прохладной поверхности, в то время как ум ее искал выход из положения.

Сначала она, сняв руки со спинки кровати, бессмысленно посмотрела на свои ладони, затем ее осенило.

Она услышала его приближающиеся шаги. Послышалось звяканье ключей. Ее обостренный слух уловил звук вставляемого в замок двери ее спальни ключа. Последовал щелчок.

Она услышала его голос за все еще закрытой дверью.

— Лаура, ты готова? Пора.

Она оглянулась в последний раз, дрожащими руками раскручивая керамический шар. Ладони ее вспотели. Только бы удалось, только бы удалось это сделать, тогда появился бы шанс на спасение.

Лаура никак не могла посильнее схватить шар. Потные ладони скользили.

— Входи, — подгоняла она, вытирая свои мокрые ладони о юбку, делая последнюю попытку открутить шар. — Входи.

Она услышала, как он вытащил ключ из замка и, обернувшись, увидела, как медленно повернулась дверная ручка. И в этот момент керамический шар открутился. Лаура схватила его обеими руками, пряча за спиной, поворачиваясь к входящему лицом.

Дверь открылась. Нико стоял в дверях в безупречно отглаженном смокинге. При виде Лауры улыбка на его лице исчезла, и он нахмурился. Двигаясь от двери к ней, он с размаху бросил об стену букет роз, который держал в руках.

— Почему ты еще не готова?

Свободной рукой Лаура откинула волосы, прилипшие ко лбу.

— Все дело в платье.

— Что?

— На нем ужасное пятно. Я не могла его надеть.

— Это невозможно. Я отдавал его э чистку.

— Проверь сам. Оно в гардеробе.

— Бели этот трюк только для того, чтобы оттянуть дело, ты об этом пожалеешь, Лаура, — пообещал он с мрачной усмешкой.

Тремя быстрыми шагами Нико достиг гардероба. Открыв дверцу, он стал искать платье. Лаура двинулась за ним.

— Где свадебное платье? — требовательно спросил он, поворачиваясь, чтобы увидеть ее.

— Вот оно! — закричала Лаура, изо всех сил бросая керамический шар в голову Нико.

Раздался ужасный звук, и Нико рухнул без сознания на пол.

Лаура опустилась на колени, роясь в его карманах, пока не нашла ключи, зная, что они понадобятся ей, чтобы выбраться из дома. Доставая ключи, она вспомнила о другой грозящей ей опасности — Сэтане. Он уже мог быть за ее спиной. Она быстро повернулась и увидела Сэтана, бежавшего из холла к открытой двери спальни на защиту хозяину. Его страшная пасть была открыта, клыки обнажены. Пес готов был ее разорвать.

В доли секунды Лаура вскочила на ноги и в несколько прыжков достигла дверей спальни. Она успела вовремя — голова добермана появилась в дверном проеме. Лаура всем телом навалилась на дверь, закрывая ее, и прищемила голову Сэтана. Она старалась держать дверь изо всех сил. Собака завыла от боли, пытаясь вытащить голову, но Лаура продолжала все сильнее нажимать на дверь. Отчаяние придавало ей мужества и сил. Собака выла от боли, глаза ее выкатились из орбит. Из пасти вырвалось страшное рычание. Лаура не обращала внимание на этот рев. Пес попался в ее капкан. Если она с ним справится, препятствий к ее побегу не будет. И Лаура прижимала дверью шею Сэтана до тех пор, пока четвероногое чудовище не перестало сопротивляться и голова его безжизненно не повисла.

Схватив ключи, которые были ее спасением, Лаура, открыла дверь, переступив через мертвого добермана, и выбежала из спальни, ставшей ее тюрьмой.

После похорон все собрались в имении Дэниэла Эллиса. Это событие не выглядело траурным. Дэниэл всегда говорил, чтобы в его память был устроен вечер и чтобы прошел он в голливудском духе.

Продукты были доставлены от Артура Саймона. Лилось шампанское, а черная одежда присутствующих не выглядела мрачной, наоборот, в ней ощущался шик, блеск. Голливудский мир продолжал вращаться вокруг своей оси.

Пол Фонтано и Диана Хэллоуэй прибыли последними. Как только они вошли, им в глаза бросилось, что беседа сразу перешла на шепот.

Вражда между Дэниэлом и Дианой уже стала голливудской легендой. Все знали, как они презирали друг друга. Неужели Диана преодолела в себе былую вражду?

С выражением скорби на лице Диана взяла бокал шампанского с подноса.

— Как там, у Марка Антония? Я пришел похоронить Цезаря, а не восхвалять его! — самодовольно ухмыльнулась Диана. — Милый, я хочу станцевать на могиле Дэни.

Пол сухо заметил:

— У тебя исключительно хорошее настроение для такой обстановки.

— Мы с Келли поговорили на кладбище.

— О чем?

Диана многозначительно посмотрела на Пола.

— Как ты думаешь, о чем?

— Ты сказала ей?

— Я выплеснула все до конца. Маленькая мисс Совершенство теперь — сама мисс Утрата.

— Ну и как?

— Чудесно! Думаю, это как раз то, что ты чувствуешь сейчас, прощаясь с покойным Дэниэлом. Послушай, во время нашей поездки на кладбище мне в голову пришла бесподобная идея. Почему бы нам не объявить о нашей предстоящей свадьбе?

— Здесь? Сегодня?

— Мне ничего не доставит большего удовольствия, чем обставить Дэниэла на его похоронах.

Питеру поскорее хотелось остаться одному, не видеть больше людей, не слушать разговоров и соболезнований.

Он незаметно ушел, скрывшись в той самой спальне, которую они с Дэниэлом разделяли совсем короткое время.

Куда бы Питер ни посмотрел, все напоминало о Даниэле: его одежда все еще висела на кресле, в гардеробе и шкафах; его драгоценности и туалетная вода были разбросаны на столике; теннисная ракетка и теннисные туфли выглядывали из угла — все словно ожидало его возвращения. Но Дэниэл больше не вернется.