Келли приветливо улыбнулась Лауре.

— Хорошо. Тогда приступим к делу. Мне нужен организованный и дисциплинированный человек. Два месяца назад я начала сниматься в фильме и уже тону, — она показала на кипы почты от поклонников. — На все это надо отвечать. Кроме того, нужно договариваться об интервью, ленчах, презентациях. — Келли наморщила лоб, подняв кверху глаза. — Ну, и еще много разных вещей.

Грейс уже сказала Лауре о сумме заработной платы, показавшейся ей более чем щедрой. Да и сама Келли производила приятное впечатление. Скорее всего, работать у нее не будет тяжким бременем.

— Ну, как, справитесь? — спросила Келли, отрывая Лауру от своих мыслей.

— Безусловно, — живо ответила та. — Могу ли я рассчитывать, что вы меня уже взяли на работу?

— Только в том случае, если она вас устраивает, — улыбнулась Келли.

— Тогда считайте, что у вас есть ассистент!

Келли с удовлетворением сказала:

— Великолепно! Когда вы можете приступить?

Лаура немного поколебалась, боясь показаться навязчивой, и спросила, нельзя ли начать с завтрашнего дня.

— Вот и прекрасно, — согласилась Келли.

Они только стали оговаривать время прихода Лауры на работу, как зазвонил телефон.

Извинившись, Келли подняла трубку.

— Келли Стодарт у телефона.

— Эй, красавица, это твой единственный.

— Грэхэм! Подожди минуточку, — глаза ее заблестели, а щеки запылали. Келли повернулась к Лауре. — Устраивает к девяти?

Лаура кивнула, собравшись уходить.

— До завтра.

Келли радостно закивала ей в ответ.

Дневные телефонные звонки стали неотъемлемой частью жизни ее и Грэхэма. Они разговаривали друг с другом не меньше одного раза в день, а иногда и два, подробно сообщая все о себе. И всякий раз его звонки были самыми яркими событиями дня для Келли. Особенно если он звонил ночью. После того, как весь день ее окружали люди, она с неохотой возвращалась в пустую квартиру, чувствуя там себя очень одинокой.

Она получала много приглашений на вечеринки, но бывала на них редко. После того кошмарного телефонного звонка от матери та до сих пор никаких вестей о себе не подавала. Но и Келли не собиралась первой пойти навстречу. Мать должна извиниться. На этот раз она и пальцем не пошевелит, пока не получит извинение.

Грэхэм — ее единственная отдушина в жизни, кроме работы. Звук его голоса всегда согревал, и она не могла дождаться, когда увидит его снова. С каждым днем Келли все больше полагалась на своего нового друга, так неожиданно ставшего частью ее мира. Она понимала, что все больше и больше влюбляется в него испытывая самое прекрасное чувство, какое только можно себе представить.

— Мне тебя очень не хватает, — искренне призналась Келли. — Я не могу дождаться, когда ты вернешься. Грэхэм таинственно произнес:

— Я знаю, что нужно сделать. Хочешь знать, что именно?

— Да, я слушаю.

— У меня не будет работы в этот уик-энд. Как насчет того, чтобы прилететь сюда?

Келли помолчала какое-то мгновение — внутри у нее все заколотилось от волнения. Уик-энд в Нью-Йорке с Грэхэмом! Как она может отказать? Целых три дня вместе проводить время, узнавая и сближаясь друг с другом. Если она отправиться в Нью-Йорк, очень возможно, что у них возникнут интимные отношения. Это еще больше сблизит их. Ее очень притягивал такой вариант, и она много думала об этом раньше. Ей так хотелось встретиться с Грэхэмом, чтобы он смотрел в ее глаза, чтобы его руки обнимали, а его губы касались ее, чтобы он видел ее любовь к нему. Как знать, может, и в его глазах она увидит ту же любовь, какую испытывает к нему.

— Уик-энд в Нью-Йорке — это фантастика! — согласилась Келли, не колеблясь.

После встречи с Келли Лаура решила пройтись по Родео Драйв. Она чувствовала сильное возбуждение. Почему бы не развеяться? У нее теперь была работа и жилье (через подругу Грейс она сняла дом в Гоудвотер Каньоне у женщины-режиссера, уехавшей на целый год в Европу), и выходило, что все у нее налаживалось.

Целый час Лаура ходила по магазинам. Холодный реализм высоких цен быстро привел ее в чувство и так достаточно сильных впечатлений.

Проходя по бульвару Таус Робертсон, она натолкнулась на кафе под названием «Мишель Ричард». Ее поразило обилие столиков под полосатыми зонтиками, прелестные розовые скатерти на столах, свежие цветочные композиции. Одно это уже подтверждало презентабельность и дороговизну кафе. Остановившись посмотреть меню, Лаура поняла, что не ошиблась. Цены просто баснословные, как и в магазинах, которые она успела посетить.

Подняв глаза от меню, Лаура с удивлением обнаружила, что какой-то мужчина пристально смотрит на нее. Он сидел за ближайшим к окну столиком, и его темные очки от солнца были направлены в ее сторону. Он приветствовал ее бокалом белого вина.

Сердце Лауры сильно забилось. Это он… тот самый мужчина с побережья!

Она улыбнулась, но осталась стоять. Интересно, что он предпримет дальше?

Мужчина улыбнулся в ответ ослепительной улыбкой и жестом пригласил ее зайти в кафе.

— Я? — губами спросила она, указывая на себя и оглядываясь по сторонам, словно он мог иметь в виду кого-нибудь другого.

Он засмеялся, энергично кивнув. И Лаура пошла, лавируя между столиками.

Дрю не верил своим глазам — она шла к нему. Та девушка с побережья шла к нему!

Он снял очки и встал, приготовившись подвинуть ей стул.

Именно в этот момент одна из его поклонниц узнала его.

— Посмотрите! — закричала она своим подружкам. — Это Дрю Стерн!

И целая группа экзальтированных женщин устремилась в его сторону.

Дрю, не желая стать легкой добычей дам, положил на стол деньги и поспешил к своей машине, напоследок бросив через плечо сожалеющий взгляд на Лауру, когда та подошла к пустому столику.

Лаура застыла с открытым ртом у опустевшего столика, не в состоянии поверить в увиденное и услышанное. Значит, это Дрю Стерн. Тот самый Дрю Стерн. Дважды их дорожки пересеклись, и дважды они не смогли познакомиться.

Лаура провела пальцем по краю его бокала из-под вина. Представится ли еще возможность встретиться с ним? Она вздохнула. Очень мало надежды. Очень мало.

Габриэль, в красной кожаной двубортной куртке с золотыми пуговицами и красной кожаной мини-юбке, по-королевски вошла в офис своего агента. Откинув назад гриву волос цвета воронова крыла, она бросила расчетливый взгляд на Митци Карсон.

— Я хочу знать немедленно, наверняка, — сказала Габриэль, переступив порог студии. — Они хотят, чтобы я снималась? У меня такое впечатление, словно они не могут дождаться, когда я уберусь.

— Треугольник Серена-Чет-Мелисса — популярен.

Рейтинг этого шоу необычайно велик. Продюсеры не хотят вас потерять.

— Что они предлагают?

— Вы хотите знать, в чем это выражается? — Митци проницательно посмотрела на Габриэль. В течение двадцати пяти лет она была самым лучшим агентом Голливуда. А уж когда дело касалось переговоров об оплате работы ее клиентов, она вела себя как акула в воде, когда почувствует кровь. — Вы им нужны, и они хорошо заплатят. Я уверена в этом.

— Какие условия вы им поставили?

Митци сдержанно поправила свои тронутые серебром волосы, надела очки и, бегло, перелистав свою записную книжку, сказала:

— Тридцатипроцентная надбавка за выезды, трехмесечный отпуск плюс выходные и не менее двух сценариев в год. Все это они должны обеспечить.

— Неплохо, — согласилась Габриэль. По крайней мере, у нее будут деньги. Кто знает, что получится с Марком Бауэром? — Дайте рекламу.

Глаза Митци блеснули.

— События будут быстро развиваться. Они хотят сохранить вас. — И, не удержавшись, спросила, как у нее обстоят дела с Марком Бауэром.

— Никак, — фыркнула Габриэль, раздражаясь при одном упоминании его имени. — Я читала ему и прошла кинопробы. Вот и все. И не получила от него никаких известий.