— Пожалуйста. Я хотела, чтобы ты знала, как я горжусь тобой.

— Ты такая внимательная, дорогая. Нам надо встретиться как-нибудь на днях. Когда твой мальчик возвращается в Лос-Анджелес?

— На следующей неделе.

— Ну вот, мы и пообедаем вместе. Втроем… Я умираю, так хочу увидеть его. Дай-ка я посмотрю у себя в записной книжке. — Келли услышала, как мать переворачивала страницы на другом конце провода. — Как насчет следующего четверга?

— Прекрасно, — ответила Келли, соглашаясь. Ей и в самом деле хотелось, чтобы мать познакомилась с Грэхэмом. Может, после этого у нее наладятся с ней отношения. Во всяком случае, она очень хотела надеяться. Тем более, этот телефонный звонок свидетельствовал, что она на правильном пути.

— Вот и чудесно. Договорились на этот день. Пойдем в Ла-Скала. Отпускаю тебя, так как знаю, что ты рано встаешь. Жду встречи на следующей неделе, Келли. Не могу дождаться, когда увижу твоего мальчика.

Диана медленно допивала шампанское, проколов шары один за другим иглой, и думала, что бы надеть в четверг, когда пойдет в ресторан.

Ей надо выглядеть очень хорошо. В конце концов, она будет знакомиться с мужчиной Келли, я ей хотелось произвести на него хорошее впечатление.

Но Келли, Боже мой, какая дурочка! Она приняла ее приятные слова, словно человек, умирающий от жажды. Наверное, подумала, что их отношения дочери и матери — налаживаются.

Этого не будет никогда! И в доказательство этого «никогда» Диана решительно прочертила воздух указательным пальцем. Келли ей очень дорого обошлась, чего она ей никогда не простит.

Она поставила пустой бокал из-под шампанского и пошла к гардеробу. Открыв дверцу, заглянула в его глубину. Целый ряд элегантных нарядов по последнему слову моды висел перед ней.

Но Диана не собиралась одевать в ресторан что-нибудь красивое и элегантное. На этой встрече ей хотелось быть в облегающем, вызывающем чувственность платье.

«Да, — размышляла Диана, трогая вешалки, на которых висели наряды, нужно надеть что-нибудь ошеломляющее, наряд, который натолкнул бы молодого человека на определенные мысли».

Диана была уверена, что найдет такое платье, обязана найти. Не каждый день приходится соблазнять мальчиков своей дочери.

— Черт побери, что это? — громко завизжала Габриэль, яростно размахивая «Голливудским вестником». От ее криков в палату вбежала медсестра.

— Миссис Моор, пожалуйста, успокойтесь.

— Не успокаивайте меня, — зарычала Габриэль и бросила газету в лицо медсестре, в гневе отшвырнув в сторону простыни. — Этот ублюдок отдал мою роль какой-то суке.

Медсестра в недоумении подняла газету.

— Вы о ком? Кого вы имеете в виду? Сорвав с рук датчики приборов, Габриэль схватила одежду, лежавшую на стуле.

— Вы что, не умеете читать? Марк Бауэр отдал какой-то дешевой актрисе Хизер Маккол роль Оливии в «Долгой дороге домой»!

Габриэль исчезла в ванной комнате, быстро надела платье и принялась яростно расчесывать волосы, выкрикивая при этом:

— У него этот номер не пройдет! Я этого не позволю!

Поняв, что Габриэль действительно собирается уйти из больницы, медсестра попыталась проявить власть.

— Миссис Моор, — строго скомандовала она, преграждая путь Габриэль, — я требую, чтобы вы сию минуту легли в постель.

— Еще чего! — Габриэль грубо оттолкнула пожилую седоволосую женщину, и та свалилась на кровать. — Я была привязана к этому месту целых четыре дня и теперь выписываюсь!

— Ты скучала без меня?

— Что за вопрос? — Келли было так приятно, проснувшись утром, слышать голос Грэхэма. А какую чудесную ночь они провели. Она не могла дождаться, когда закончится день, чтобы вновь оказаться в его объятиях. — Конечно, да. Я очень рада, что ты вернулся.

— Я тоже. — Грэхэм обнял Келли за талию. — У меня есть идея. Хочешь, скажу, в чем, она заключается?

Келли нежно трогала пальцами волосы на сильных руках Грэхэма. Он привлек ее к себе, и она почувствовала, как по телу пробежала приятная дрожь и вспыхнуло желание.

— Думаю, что твоя идея мне понравится, — прошептала она.

— Давай рискнем.

Келли посмотрела на Грэхэма через плечо.

— Как, рискнем? — спросила она игриво.

Он наклонился над ней, что-то шепча на ухо, нежно покусывая бархатистую мочку. От услышанного Келли повернулась на бок, глядя на него широко открытыми от удивления глазами.

— Ты это серьезно?

— Совершенно серьезно. Ну, что скажешь на это? Хочешь чтобы тебе было очень хорошо?

— Хочу, — согласилась она с воодушевлением.

— Где он? — властно спросила Габриэль, влетев за Питером в офис Марка Бауэра. — Где его черти носят?

Питер вынужден был следовать за сестрой по пятам.

— Габриэль, что ты здесь делаешь? Почему не в больнице?

Габриэль, не слушая его, уже рылась в бумагах Марка, лежавших на столе, разбрасывая их в разные стороны.

— Где он, Питер? Где этот червяк? Он мне нужен. Нужен именно сейчас. Питер развел руками.

— Его здесь нет. Он уехал в Небраску, чтобы убедиться, все ли готово к съемкам. — Он подошел к сестре и забрал бумаги, которые она еще не успела разбросать… — Объясни мне, что происходит?

— Он обвел меня вокруг пальца, — пожаловалась она Питеру. — Как мне быть? Он обманывал меня уже в постели, говоря, что роль Оливии моя, а потом отдал ее другой актрисе.

Питер резко возразил:

— Ничего подобного. Он тебя не обманывал. И прекрати вести себя, как испорченный ребенок, — мне теперь придется собирать разбросанные тобой бумага-Марк давно искал актрису на эту роль, и хотя ты дважды проходила кинопробы, это не твоя роль.

Глаза Габриэль сузились.

— Как, я не прошла кинопробы?

Питер понял, что сказал лишнее, поставив таким образом Марка под удар. И сам он тоже попадал в разряд противников Габриэль — ведь с его помощью Хизер получила роль. Но как бы он ни любил сестру, он понимал, что Габриэль не справится с ролью Оливии.

— Здесь нужна более талантливая актриса, — сказал он.

— А, эта проститутка талантливее меня. А я-то думала, что ты на моей стороне.

— Напрасно ты так о Хизер, ничего о ней не зная. Вероятно, она устраивает Марка больше остальных — сказав это, Питер бросил собранную кипу бумаг на стол своего босса, собираясь разложить их. — Прошу тебя, не устраивай спектакль, я тебе не папа.

— Как ты можешь такое говорить? — обиделась Габриэль.

Но Питер решил поставить все точки над «и».

— Давай внесем ясность, согласна? Мы оба знаем правду. Сначала ты давила на отца, чтобы тот обработал Марка, а когда из этого ничего не вышло, начала с ним спать, думая таким способом добиться роли.

Габриэль оторопела.

— Такого я не ожидала от тебя, Питер!

— Не будем ссориться. Я не осуждаю тебя, Габриэль, хотя и знаю твои способы в достижении цели.

— Только на этот раз я ничего не добилась, — заметила сердито Габриэль. Питер согласно кивнул.

— Ты успокоилась?

— Немного.

— Как ты узнала о Хизер?

Габриэль помахала экземпляром «Голливудского вестника».

— Так когда же он возвращается?

— К концу недели. Как раз к банкету.

— Банкету? — вспыхнула удивленно Габриэль, снова выплескивая на Питера свое раздражение. — Какому банкету?

— Габриэль… — сердито предупредил Питер.

— Питер, я признаю себя побежденной с «Долгой дорогой домой», произнесла она, — но это не значит, что меня не интересует хороший банкет. Надеюсь, ты мне скажешь о нем?

Питер сдался.

— Марк дает банкет для актеров и съемочной группы, перед тем как отправится на съемки.

— И где же он будет проходить? Питеру не хотелось об этом говорить.

— А какое это имеет значение? Ты не приглашена. Габриэль снисходительно посмотрела на брата.

— Безусловно, приглашена. Не сомневаюсь, что папа приглашен, а я пойду с ним. Мне бы хотелось увидеть Марка, пока он не уедет из Голливуда. Не беспокойся, Питер. — Габриэль подняла два сложенных пальца и перекрестилась. Обещаю, что буду вести себя очень хорошо.