— Грейс, прости меня. Почему бы нам не встретиться и не выпить? Просто поговорить о былом?

— Я занята, — солгала она.

— И не только это. У меня есть предложение. Что ты скажешь, если я дам тебе половину дохода от сценария?

— Я бы сказала, что я размечталась.

— И более того.

— Что еще?

— То, чего ты всегда хотела. Как тебе нравится мысль о том, чтобы стать миссис Харрисон Моор?

— Если ты думаешь, что я вернусь на эту карусель снова и буду ждать, когда ты освободишься от Габриэль, то подыщи кого-нибудь другого, — горячо заявила она.

— Тебе не придется ждать, — пообещал он. — Буквально в считанные дни я снова стану свободным человеком.

Она недоверчиво напомнила.

— Но у Габриэль нет намерений разводиться с тобой.

— А кто говорит о разводе?

Грейс превратилась в само внимание.

— О чем ты говоришь?

— Ты абсолютно точно знаешь, о чем я говорю. Мы с тобой единомышленники, Грейс. Это проделано один раз и будет сделано во второй. Для тебя. Только на этот раз я позабочусь, чтобы работа была доведена до конца. Что скажешь на это?

— Звучит неплохо. Очень даже интересно. Можешь приехать ко мне через час?

— Я уже выхожу.

Что нужно Харрисону теперь? — недоумевала Грейс.

Она не поверила ни единому его слову. Нужно быть дурочкой, чтобы ему поверить.

Покусывая нижнюю губу, она сняла с себя и отбросила в сторону большое белое махровое полотенце, в которое была обернута, и на кончиках пальцев направилась в кладовку. Он что-то задумал, наверняка. И, тем не менее, ее заинтриговало его предложение и то, что оно могло принести.

Рассматривая свой гардероб, Грейс решила надеть что-нибудь соблазняющее. Это не помешает. Ей хотелось этим задеть Харрисона.

На этот раз она будет истцом и предъявит ему счет, чтобы получить то, что она хотела получить: деньги, власть, престиж. Больше ему не удастся причинить ей боль. Но наиболее ценной ей представлялась одна вещь, имеющая самое большое значение.

Грейс улыбнулась злой улыбкой.

Это была месть.

Это гениально. Совершенно гениально.

Харрисон побрызгал себя одеколоном, обдумывая еще раз свой план, проверяя, все ли основные моменты он учел.

С Грейс очень легко разделаться. Ее жадность к хорошим вещам в жизни была словно неоновый свет. Ею очень легко управлять. Все, что ему понадобится, — это дать ей ложные обещания. Таким образом можно действовать до тех пор, пока она ему совсем будет не нужна.

Если все пойдет по плану, размышлял он, обе они — Габриэль и Грейс скоро будут мертвы, а он станет свободным человеком.

Ванесса одним глотком выпила мартини и в потрясения молча уставилась на Дэниэла.

— Ты уверен, что это правда.

— Абсолютно, — ответил он. — То, что ты мне рассказала, только подтверждает это.

Ванесса налила себе еще порцию мартини.

— Уф, какой крепкий напиток! От всего услышанного хочется еще выпить, она медленно потягивала спиртное, изумленно глядя на Дэниэла. Брови ее выгнулись. — То, что ты мне сказал сейчас, просто немыслимо.

— Но возможно. Очень даже возможно.

— Впрочем, если то, что говорил тебе Эдам, было правдой, то так оно и есть, — сделала заключение Ванесса.

Дэниэл в сильном волнении стал ходить по кабинету Ванессы, приглаживая руками волосы.

— Он сказал мне правду! Только непонятно, почему. Почему Айрис согласилась на это?

Ванесса поудобней расположилась среди диванных подушек на своем широком кресле.

— Только один человек знает ответ, — пробормотала она.

— Диана, — мрачно заявил Дэниэл.

— Думаешь, что она заговорит?

— У нее нет выбора. У меня в руках слишком много карт.

— Ты должен мне сказать, что она ответит! — стала умолять его Ванесса. Эта Диана просто непредсказуемая, непредсказуемая до безумия! Такие ошеломляющие факты прибавят пикантности моей книге.

— Этот материал нельзя использована в твоей книге, — требовательно сказал Дэниэл.

— Но почему? — лицо Ванессы приняло удрученный вид.

— Из-за Келли, — подчеркнул он. — Мы не имеем права поступать таким образом. Она не должна страдать. В центре всех этих событий Келли, Ванесса. Мы обязаны защитить ее. Кто знает, что произойдет, если она узнает правду?

— Ну, и что ты думаешь о моем плане?

— Он хорош, очень хорош, — согласилась Грейс, подавая Харрисону коктейль. Она стояла в выигрышной для себя позе, подчеркивающей ее стройную фигуру. Ей доставляло удовольствие видеть, с какой жадностью он пожирал ее глазами.

В туфлях на «шпильке», облегающем черном платье в цветочки, без бюстгальтера, нижнего белья и без чулок, она выглядела очень соблазнительно. Грейс предусмотрительно включила кондиционер, и в комнате было очень тепло. Платье плотно прилегало к телу, покрывавшемуся легкой испариной.

— Почему ты мне все это говоришь? — спросила она, тряхнув короткой гривой светлых волос. — Ты перехитрил меня, Харрисон. Представь, вдруг я захочу расквитаться? Ты только что преподнес мне свою голову на серебряном блюде.

Он отпил свой напиток, вытягивая шею в ее сторону.

— Я замел все следы. А ты что, думаешь, кто-нибудь поверит в то, что я был одержимым поклонником Габриэль?

Грейс посмотрела на него с восхищением.

— Согласна, ты меня одурачил.

Харрисон выглядел очень довольным собой.

— Я смог одурачить всех. Не так ли?

— Как тебе пришла в голову такая мысль?

— Из журнальной статьи. В ней рассказывалось об одном известном человеке, за которым по пятам шли его поклонники. Когда я ее прочел, то решил, что будет неплохо, если у Габриэль тоже появится одержимый поклонник. Это помогло бы мне разрешить все мои проблемы. Кроме того, я понял, что она клюнет на мою удочку.

— Но задуманное нужно было осуществлять неспешно. Вначале пошли письма. За письмами — розы. Потом — телефонный разговор. В ту ночь, когда Габриэль находилась одна в своей спальне, я позвонил из отеля. Все делалось медленно, постепенно. Моей целью было создать образ другого человека. Я хотел, чтобы все поверили, что существует какой-то другой человек… тот, кто одержим Габриэль.

— Через некоторое время после телефонного звонка, я понял, что нужно действовать решительно и послал ей шоколад.

— Этот шоколад — гениальный ход.

— Да, решение неплохое, — согласился Харрисон не без гордости. — Очень жаль, что она не съела еще парочку плиток. После того, как отравленный шоколад не сработал, я подумал, что нужно затаиться до тех пор, пока ее «поклонник» снова не взбунтуется. Я сам бы покончил с Габриэль, если бы не вмешался кто-то другой. Но теперь, думаю, пришло самое время «поклоннику» Габриэль появиться снова. Этот последний шаг должен достигнуть своей цели. На сей раз она должна умереть.

Грейс низко наклонилась, взяв из рук Харрисона стакан, и слегка прикоснулась его прохладной стенкой сначала к своей груди, а затем ко лбу.

— Не думаю, что ты был особо изобретателен. Но все же, я получу ответ на свой вопрос? Почему, Харрисон, почему ты это все говоришь мне?

Лицо Харрисона вспыхнуло от сильного желания, охватившего его.

— Неужели непонятно? Хочу, чтобы ты это знала.

Грейс прошлась к балкону и остановилась, освещенная лунным светом, чтобы Харрисон мог видеть очертания ее тела под тонким платьем. Затем повернулась и холодно посмотрела на него.

— Ты много на себя берешь.

Подогретый воздух и близость Грейс вызвали в нем такое сильное сексуальное возбуждение, что он даже вспотел. Сняв рубашку он пошел к ней и остановился буквально в нескольких дюймах от нее. Оба смотрели друг на друга жадными глазами, но никто не сделал первый шаг. Затем Грейс отвернулась от Харрисона. Он схватил ее за руку. Повернув ее к себе, он прижался к ее губам, с усилием разжимая их и все глубже проникая языком в рот.