— В Италии. Прошлым летом. В том году я вместе с мамой и своим женихом отдыхала летом в Италии.

— У вас не было с Меннелем интимных отношений?

Беата промолчала.

— Можешь смело признаться, — это ведь не преследуется законом, — криво усмехнувшись, буркнул Тибор Сюч.

— Ну, были… — тихо проговорила Без.

— Ваш жених знал об этом?

— Он узнал об этом позднее. И с тех пор стал страшно ревновать меня, следить за каждым моим шагом.

— В этом нет ничего удивительного, — заметил Шалго. — Я бы на его месте тоже ревновал. Продолжайте.

— Однажды Меннель обратил внимание на пуговицы на моем платье. Он сказал, что они ему очень понравились, и спросил, где я их купила. — Девушка закурила сигарету. — Тогда я рассказала ему про Тибора, какой он способный, но никак не может найти себя… На другой день Меннель сказал, что знает, как нам помочь. Передай, говорит, своему Тибору, чтобы он подготовил коллекцию образцов пуговиц и составил проект развития производства — какие ему нужны станки и так далее. Потом Меннель сообщил, что на следующее лето, то есть в этом году, он собирается в Венгрию и тогда мы сможем обсудить нашу сделку в деталях.

— Да, точно так все и было, — подтвердил Тибор Сюч, — с января этого года мы стали переписываться. Меннель торопил меня, я работал день и ночь. Меннель писал, в частности, что я получу от их фирмы полировальные станки большой мощности и печь для обжига. — Тибор встал, вынул из портфеля папку и протянул Шалго. — Пожалуйста, вот посмотрите сами. Это наша переписка. Все письма я отправлял через фирму «Артекс». Ее тоже весьма заинтересовала эта идея. Вот образцы пуговиц. — И Тибор стал извлекать из портфеля и раскладывать на столе картонки с прикрепленными к ним пуговицами. Одна красивее другой! — Неделю назад Беата получила от Меннеля письмо, в котором он просил приехать к нему на Балатон и привезти с собой образцы. Мы приехали, а тут выясняется, что его кто-то убил…

— Письмо Виктора Меннеля с приглашением тоже здесь? — спросил Шалго, перелистывая бумаги в папке.

— Нет, оно у моего жениха, — ответила Беата. — Он отнял его у меня, влепил мне пощечину и запретил встречаться с Виктором. Я ведь говорила, что он ужасно ревнивый.

— Н-да, вроде бы в этой истории все похоже на правду, — проговорил Шалго и снова стал листать папку. Он понял, что Тибор и Беата не лгали. — Н-да, все выглядит вполне правдоподобно. Во всяком случае, на первый взгляд…

— Познакомитесь поближе с делом и убедитесь, что так оно и есть, — сказал Тибор Сюч. — Поезжайте в Будапешт, поговорите с работниками «Артекса». Они подтвердят вам, что я не очень-то и жаждал этой кооперации с Меннелем.

— Что ж, я верю вам, господин доктор.

— Вы насмехаетесь? — В глазах Тибора вспыхнули недобрые искорки.

— Нет, отнюдь нет, поверьте. Мне просто по-человечески жаль вас. — Голос Шалго звучал искренне. — Итак, вы навсегда расстались со своей былой профессией?

Лицо у Тибора перекосило, как от боли. Он вышел на балкон, постоял немного, глядя на сверкающее зеркало Балатона, потом вернулся.

— Оставим это, — глухо сказал он, стоя в дверях. — Прошлого уже не воротишь. Так что мне теперь, видно, суждено до смерти делать пуговицы…

Шалго встал, роняя пепел с сигары на ковер, но, как всегда, не замечая этого. Он задумчиво потер свой мясистый нос, потом достал из заднего кармана брюк письмо и протянул его Тибору:

— Вот письмо Виктора Меннеля. Возьмите и спрячьте его. Может быть, оно вам еще пригодится.

Тибор Сюч смотрел на письмо, и ему вспомнились слова Адама Рустема, предупреждавшего, что Шалго — очень хитрый, опасный человек и с ним нужно держать ухо востро. Вот и сейчас старик все время добродушно улыбался, а сам держал в кармане злополучное письмо. И кто знает, что еще он задумал и какими козырями располагает?

Тем временем Беата подошла к Тибору и взяла у него из рук письмо.

— Как оно к вам попало? — спросила она, глядя в упор на Шалго.

— Ваш жених потерял, а мы его нашли.

— Геза знает, что я здесь? — В глазах девушки мелькнул страх.

— Я хоть и «старое чучело», Беата, но не сплетник, — ответил Шалго и перевел усталый взгляд на Тибора. Тот, в свою очередь, настороженно, с откровенной подозрительностью посмотрел на гостя: «Как видно, старый сыщик все продумал и его расспросы — только игра».

— А с вами, Тибор, я заключил бы соглашение, — неожиданно сказал Шалго.

— Какое еще соглашение? — удивился Тибор Сюч.

— А вот какое: если мы договоримся, я могу пообещать, что вам вернут диплом врача.

— А чем я должен расплачиваться?… Знаете что, давайте прекратим разговор на эту тему. Останусь-ка я лучше при своих пуговицах. Я люблю работать, люблю свое дело.

— Как знаете. — Шалго направился к двери. — Да, кстати, полковник Кара просит вас пока никуда не уезжать из гостиницы.

— Это что, домашний арест?

— Ну, что вы! Только просьба. Полковнику Каре тоже хотелось бы до конца выяснить ваши «родственные связи» с Меннелем. Вот и все.

— Не имеете права! — запротестовал Тибор Сюч.

— Мне вы можете высказать свое неудовольствие в любой форме, но полковнику Каре, который ведет следствие, — не советую. К тому же речь идет всего о нескольких днях. Надеюсь, вы с Беатой за это время не успеете надоесть друг другу. Ваш счет за гостиницу будет оплачен. — Шалго взялся за ручку двери. — Да, Беата, скажите у вас есть дача на Балатоне?

— Есть. В Балатонсемеше, — ответила девушка и, помолчав, добавила: — Улица Хуняди, два. Мои родители построили ее еще до войны.

— Благодарю вас. — Шалго поклонился и вышел из комнаты. В холле гостиницы он встретился с Фельмери; они зашли в кафе, сели за столик и заказали кофе. Когда официант принес и поставил перед ними две чашечки, Шалго сказал ему:

— Послушай, Янчи, отнеси, пожалуйста, в комнату Тибора Сюча две рюмки коньяку. За мой счет.

Как только официант удалился, Фельмери спросил:

— Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного, — ответил старый детектив. — Мне необходимо было получить ответы на несколько вопросов.

— Например?

— Например, почему Венгерская торговая палата не знала о том, что представители «Ганзы» начиная с января переписываются с венгерской фирмой «Артекс». Меня интересовало также, при каких обстоятельствах и почему Геза Салаи отобрал у Беаты письмо Меннеля. Сегодня какое число?

— Двадцать седьмое, воскресенье, — сказал Фельмери.

Через час Кара провел небольшое совещание. Полковник выглядел отдохнувшим и посвежевшим, он даже слегка загорел за эти два дня. Шалго же, напротив, казался усталым и разбитым. Балинт чувствовал себя отлично и был в прекрасном настроении. Фельмери со скучающим видом слушал Кару и Шалго, удивляясь тому, как долго они «топчутся на одном месте». Лиза отправилась за покупками — раз уж Шалго позвал на обед своих друзей, она не может ударить лицом в грязь.

А Кара между тем говорил, что следствие за минувшие сутки заметно продвинулось вперед. Четко наметились две линии, которые рано или поздно должны будут где-то сойтись, поскольку и в том и в другом деле Виктор Меннель играл ведущую роль. Одна линия связана с фирмой «Ганза» или, если называть вещи своими именами, с деятельностью в Венгрии иностранной разведки, свившей себе гнездо под крышей этой фирмы. В стране действуют агенты Меннеля, и сам он приехал сюда, чтобы встретиться с ними. Задача, таким образом, предельно ясна: необходимо выявить агентурную сеть фирмы «Ганза». Кара заметил далее, что Хубер, по-видимому, мог бы оказать в этом серьезную помощь, но пока не удалось вызвать его на откровенный разговор. Его поведение, впрочем, понятно, хотя он уже рассказал много. Вторая линия — это поиски спрятанных когда-то гитлеровским офицером драгоценностей. И здесь задача также ясна: нужно разыскать ту женщину, что в прошлом году отдыхала с дочерью в Италии и там познакомилась с Меннелем. Установлено, что в прошлом году в Италию выезжала семья Кюрти. Если сопоставить это с тем, что рассказал Хубер, не исключено, что Кюрти и есть та самая женщина. Тем более что ее дочь, Беата Кюрти, была любовницей Меннеля.