Я вышел во двор, чтобы забрать утреннюю газету. Во дворе Смитов как обычно бегал их младший сын Тёрк. Он был замкнутым и странным ребёнком. Никогда не слышал, не видел, чтобы он с кем-то общался, даже в школе. Мой взгляд застыл на нём. Мальчик не обращал на меня никакого внимания, продолжая подбрасывать мяч. Неожиданно футбольный мяч вылетел за пределы двора и покатился через дорогу на противоположную сторону улицы. Я огляделся вокруг, так как почувствовал мощную вибрацию земли. Вдруг заметил в конце дороги грузовик. Он мчался на огромной скорости. Я бросил взгляд на мальчика, который бежал в сторону дороги. Метр за метром грузовик приближался к нему. Ещё несколько секунд и автомобиль собьёт ребёнка. Всё вокруг меня замерло. Недолго думая, я пулей вылетел со двора. Схватив на руки мальчика, отнёс на безопасное расстояние. Грузовик промчался мимо. Водитель даже не понял, что могло произойти, потому что был крайне невнимательным и не смотрел по сторонам.

Через мгновение я осознал, что продолжаю стоять рядом с ребёнком. Я опустил голову и поймал на себе напуганный взгляд.

— Спасибо, — тихим голосом произнёс мальчик. Я не знал, как себя вести. Что он обо мне подумает? И будет ли говорить кому-нибудь об этом? Разум продолжал находиться в недоумении, зачем я сделал это? Каждый мой поступок приводил к какой-либо неприятности. К чему приведёт такой расклад, я не мог пока предположить. Ничего не говоря, я направился обратно к себе в дом. — Можно с тобой?! — прокричал Тёрк мне вслед. Я обернулся. Вопросительно на него посмотрел. Решил, что мне показалось или я недопонял его просьбы. Но ребёнок вновь повторил. — Можно приду к тебе в гости, пожалуйста? — Чувство вины возникало всякий раз, когда видел мальчика в городе. Ведь именно я был виновен в смерти его отца. Может быть, именно поэтому я автоматически кивнул головой. На лице мальчика возникла улыбка. Детское лицо засияло от счастья. Я пошёл в дом. Он шёл рядом. Мы приблизились к двери. Я пригласил его войти.

— Как у вас здорово! — мальчик поднял голову на потолок. Он был разрисован сценами с полотен картин разных художников прошлого века. Ребёнок восторженно одаривал комплиментами обстановку нашего дома. — Словно ты попадаешь в сказку. — Он бегло осматривал все вещи. После быстро подбежал к столику, на котором стоял ряд статуэток. — Это ваше? — спросил он, взглянув на меня своими наивными детскими глазами.

— Да, — я до сих пор не знал, как реагировать на его внезапное дружелюбие.

— Моя мама не разрешает, чтобы в нашем доме были маленькие вещички, — разочарованно произнёс он.

— Почему? — спросил я.

— Она говорит, что они создают беспорядок, потому что я вечно их раскидываю.

— Тебе нельзя играть в доме?

— Да. — Ребёнок прошёл мимо меня и направился в библиотеку. — Мама говорит, что я бесполезный, маленький людоед.

— Зачем она так говорит? — Я проследовал за ним. Ребёнок остановился у двери. Посмотрел на меня и пожал плечами.

— Не знаю. Ещё она говорит, что лучше бы я не родился… — При этих словах я онемел. Слова разом куда-то испарились. Тишина заложила мои уши. Губы мальчика по-прежнему шевелились, но я ничего не слышал, погружаясь в свои воспоминания. Как должно было быть больно ребёнку слышать такое от своей родной матери?

20 марта 1897 год. В доме семьи Лестон проходил званый ужин. Все гости были знатными людьми. Для Хьюберта Лестона очень важно было их мнение и поддержка. Шум бокалов, звонкий смех, разговоры, пылкие дискуссии слышались отовсюду. В углу зала стоял маленький мальчик, потерянный, одинокий, молчаливый. Немного погодя ребёнок направился в сторону матери, которую заметил, стоящей возле одного из гостей. Она приехала только сегодня, поэтому ему не терпелось рассказать, как сильно он скучал по ней. Он медленно пробирался между взрослыми, пытаясь дойти до неё.

— Мама. — Лишь шаг разделял его от желанных объятий. Неожиданно его схватили за руку. Он поднял глаза и увидел своего отца. Грозный взгляд напугал мальчика. Он хотел вырвать руку, но отец крепко сдавил её своими большими грубыми пальцами.

— Может, прекратишь держаться за мамину юбку, — прошипел он, оттаскивая его в сторону. — Ты будущий мужчина! Наследник моего состояния и должен понимать, что нельзя быть таким слабым и чувствительным. Вырасти, наконец! — он толкнул своего родного сына в сторону. После направился к гостям. Мальчик, опустив голову, покинул место приёма. Всю ночь он ждал, когда в его комнате появится мама, чтобы поделиться своими впечатлениями о поездке, но она так и не появилась. Стихли звуки. По дому воцарилась тишина. Мальчик не выходил из своей комнаты до самого утра. Было около шести, когда он аккуратно прикрыл двери своей спальни, чтобы не разбудить сестру, спящую в соседней комнате. Пробираясь украдкой по коридору, он боялся, что снова наткнётся на отца…

Этим маленьким мальчиком был я. Много лет назад мне тоже было знакомо чувство того, что я никому не нужен. Забыв это, закинув грустные воспоминания как можно дальше, только сегодня я отыскал печальную песчинку моментов прошлых дней. Как ранит холод родных. Как больно от слов, брошенных в порыве неосознанной ярости.

— Поэтому ты всё время играешь на улице? — я присел на корточки, чтобы быть с Тёрком на одном уровне и лучше разглядеть эмоции на его лице. Он кивнул, соглашаясь.

Я позволил ему остаться у нас. Он несколько часов подряд провёл в нашем доме. Я наблюдал, как он играет с игрушками, которые мы вместе нашли на чердаке. Вероятно, они остались от прежних жильцов. Было около полудня, когда мать Тёрка появилась на пороге нашего дома со словами, не видел ли я её сына. Лгать я не стал и признался. Она сделала вид, что не расстроена этим. Но по её глазам понимал, что как только она уведёт сына, то станет на него кричать. Мальчик без особого желания вышел к ней на встречу. Он медленно приблизился к выходу.

— Давай сынок, пойдём, — ласково произнесла она. Они с Тёрком спустились к калитке. Мальчик несколько раз обернулся в мою сторону. У него был печальный взгляд. Я продолжал наблюдать за тем, как они уходят. Я должен был сказать Сьюзан Смит, чтобы она не смела, обижать его, но не знал, имею ли право лезть в воспитание чужого ребёнка.

Как я и предполагал, когда двери их дома закрылись, она стала кричать на него. Крики и упрёки разносились по всей улицы. Так мне казалось, звуки дребезжали в моей голове. Мне хотелось заткнуть её, потому что скрипучий голос Сьюзан Смит изрядно надоел мне, за то время, которое мы здесь жили. Однако я сдержался. Ведь кроме меня, никто не знал, что творится за немыми стенами соседей.

Сидя в своей комнате, я вспомнил диалог с Кларком. В тот день в школе я появился поздно, опоздав на первое занятие. В пустом коридоре столкнулся с Кларком, который по странным обстоятельствам стоял возле моего шкафчика. Я спокойно воспринял эту картину. Ничего не говоря, прошёл рядом с ним.

— Джошуа, стой! — он прокричал мне вслед. Я остановился. Но не стал оборачиваться. Слышал, как тяжело он дышит. Кларк, молча, приблизился. Встал возле меня. — Ты ведь понимаешь, что не такой как все?

— О чём ты? — Я уж было подумал, что Стен успел проболтать кому-нибудь о моей тайне. Однако мои опасения были напрасными.

— Ты красив, богат, умён. Все девчонки хотят быть рядом с тобой.

— К чему ты клонишь?

— Выбирай любую из них. Только прошу не нужно претендовать на Джейн.

— Что? — возмутился я.

— Я вижу, как ты смотришь на неё. Может, другие и не замечают этого. Но… Я знаю её с самого детства. Скажу тебе открыто и прямо, не стоит терять время. Такие парни, как ты, ей не нравятся.

— Давай определимся здесь и сейчас. — Я не мог поверить в наглость этого человека. Пусть он был в чём-то прав, но он не должен был указывать мне, что делать. — Ты не лезешь ко мне. Я не трогаю тебя. В конце концов, не нам с тобой решать за неё.