Мне было трудно кого-либо поддержать, так как я не умел сочувствовать и переживать.

— И что с этого? Это разве даёт мне повод считать себя лучшим? Я ничто и никто. — Он продолжал тяжело вдыхать и пожимать плечами. Ещё минут десять он обвинял себя в своём нынешнем положении. Он без конца рассказывал о том, какой замечательный его брат и как им гордятся их родители. — Он лучший из лучших.

— Лучший в чём? И с кем ты себя сравниваешь? — не знаю, почему, но он разозлил меня своим нытьём и причитаниями. — Каждый должен иметь свои собственные убеждения. Никто не должен считать себя хуже остальных и пытаться заместить эти пробелы укорами в свой адрес. Ты личность. Ты делаешь то, что возможно, кажется бессмысленным. — А именно так я и считал. — Но если ты всё-таки попал на это место и в это время значит это обязательно, приведёт к тому, что однажды ты станешь причастным к цели, ради которой ты здесь оказался.

— Ух, ты! — Я заметил, что Стен восторженным взглядом прожигает меня насквозь. — Ты такой хороший. — Он попытался схватить меня за руку, чтобы обнять.

— Что? Отстань! — закричал я на всю приёмную, пытаясь как можно деликатнее оттолкнуть его от себя. В этот момент двери кабинета открылись, оттуда вышли двое мужчин, которых провожал наш директор. Они косо на нас посмотрели, заприметив не очень выгодную позу, в которой мы оказались. Я понял, что моя рука оказалась на шее Стена, пытаясь, как можно нежнее от него избавиться я сам не заметил, что начал душить его. — Никогда не смей больше прикасаться ко мне, — прошипел я сквозь зубы, отодвигаясь от него на безопасное расстояние.

— До встречи! — директор Керк Хаченс попрощался со своими гостями. После обратился к нам. — Можете проходить. — Он приветливо улыбнулся. Присаживайтесь, — любезно предложил он. Директор странно на нас поглядывал всё время, пока отвечал на вопросы, которыми засыпал его наш редактор. Главной темой их беседы была металлическая декорация, которую Стен вот уже несколько недель выпрашивал у администрации школы. Те ему отказывали, поэтому ему нужно было заручиться поддержкой директора.

— А нельзя обойтись картоном или пластиком? — предложил Хаченс. На что Стен бурно отреагировал. Его аргументом была правдоподобность.

— Никто не поверит нам, если декорацию будет сдувать ветром, — сказал Стен. Тому ничего не оставалось, как согласиться.

В мои планы входило сделать лишь пару снимков с портретом директора. Но тот не на шутку разошёлся с позированием. Он забирался, чуть ли не на стол, чтобы принять выгодные, как ему казалось, для себя ракурсы. Оказалось, что ему не нравилось то, каким он получается на снимках. В итоге я истратил карту памяти на одну бесполезную статью. Оставшееся время я сидел без дела, в основном осматриваясь по сторонам. Они долго не могли закончить общаться, в дальнейшем дискуссируя на тему притеснения в школьных столовых, в коридорах, в туалетах. Я начал поглядывать на часы, дело близилось к вечеру. И, наверное, если бы мог спать, то уснул бы от этого бесконечного и скучного диалога. На моё счастье, телефон директора зазвонил. На проводе была его жена. С криками и шумом раздались её первые слова. Не надо было иметь сверхъестественный слух, чтобы услышать звуки, которые издавала эта женщина, отчитывая своего мужа за провинности.

— Ну, тогда мы пошли, — вежливо предложил Стен.

— Да. Да, — не стал спорить тот, даже, наоборот, с большой радостью согласился поставить точку в интервью. Мы вышли в коридор, оставляя директора наедине.

После мы немного посидели в редакции. Стен набирал и корректировал полученный материал. Я в свою очередь ретушировал фотоснимки. Стен ещё много раз разговаривал по телефону со своей мамой. Я становился невольным слушателем их семейных драм. Оказалось, что в его семье были проблемы. Отец изменял матери, и гулял на стороне. Все соседи и родственники знали об этом. Мать пыталась терпеть выходки отца, раз за разом, давая ему очередной шанс на искупление своих грехов. Но, по-видимому, результаты были неудовлетворительными. Мать Стена всегда была на гране нервного срыва, вымещая весь свой психоз на родном сыне, который так удобно всякий раз оказывался под рукой. Теперь я понимал, почему тот не спешил бежать домой, когда заканчивались уроки. Вряд ли, кто-нибудь захочет возвращаться туда, зная в точности, что его ничего хорошего там не ожидает.

Вдруг постучались и в приоткрывшейся двери, появилась голова Бесс.

— Не помешаю? — спросила она, прежде чем войти.

— Нет! — обрадовался Стен. — Мама мне пора. — Наконец-то он отключился от получасового разговора с матерью. По его дальнейшему поведению можно было предположить, что он счастлив этой случайной гостье. — Я тебя обожаю.

— Что снова мама? — сочувствуя, поинтересовалась она.

— Угу, — буркнул тот, убирая мобильный в сумку. — Чай будешь?

— Нет. — Девушка прошла к свободному стулу.

— А мы с Джошуа немного задержались здесь, чтобы отредактировать статью в номер, который должен выйти в понедельник.

— А я ждала, что он будет готов в субботу. Тогда бы я уже ближе к вечеру отнесла номер в типографию. Выпуск был бы к обеду в воскресенье.

— Мы стараемся. Если сегодня всё доделаем, то не придется выходить в субботу.

— Получается? — девушка обратилась ко мне.

— Да, — я неохотно кивнул головой.

— А как насчёт после нашей помощи посидеть в кафе?

— Если ты поможешь, мы только рады, — не раздумывая, Стен подхватил эту идею.

Вскоре в дверях появилась Джейн. У неё было приподнятое настроение, хотя выглядела она немного уставшей.

— Ты не на работе сегодня? — удивился Стен.

— Нет. Сегодня мне дали выходной. У меня были дела.

— Ты была в больнице? — перебил её Стен. Между всеми возникла неловкое молчание. Никто не решался прерывать его первым.

— Так чего застыли? Помогать будем? — я попытался разрядить негативную атмосферу, образовавшуюся в эти минуты.

Немного погодя все дружно начали помогать с новым выпуском. Работая бок обок с Джейн, мне показалось, что я смог ненадолго понять, что значит быть кому-то нужным и получать взамен хорошее отношение к себе. Но приятные мгновения закончились неожиданно так же, как и начались. В редакции появился Кларк. Он старался не выдавать себя своим поведением, но я знал, что не понравился ему. Как только Джейн приближалась ко мне на близкое расстояние или заговаривала со мной, он старался встать между нами.

— Может не так, — предложил Кларк. — А вот так? — он поменял шрифт в редакторе и переименовал заголовок.

— Отлично! — восторженно согласился Стен. Я уж было хотел незаметно уйти, устав наблюдать за тем, как всемогущий Кларк пытается строить из себя самого умного. Однако меня остановили.

— Может, пойдёшь с нами в кафе? — неожиданно предложила Бес. Все обернулись в нашу сторону. Я задумался, будет ли моя компания уместна в этом сплочённом и укомплектованном коллективе. — Давай! — подбодрила она. — Нам будет приятно, — улыбнулась она.

— Только тебе и будет, — прошептал себе под нос Кларк.

— А это мысль! — не услышав замечание друга, выкрикнул Стен. — Мы отпразднуем твою новую должность, — воодушевился этой идеей наш главный редактор. Джейн стояла в стороне нашего диалога и молчала. Было понятно, что её голова забита другими проблемами.

По дороге в кафе мы встретились с ещё одной парой. Их звали Том и Кейси. Кейси я уже видел вместе с Джейн в день, когда спас Стена от Пола. Они приветливо общались со мной, принимая меня в свой дружный круг. С ними нас стало семеро, но шума от них было как от целого взвода вооружённых солдат. Все без конца болтали, спорили, кричали. Казалось, звон от их голосов никогда не прекратится. Это была настоящая пытка для такого закоренелого одинокого волка как я. Но зная, что только таким способом смогу добиться расположение Джейн, я терпеливо выносил присутствие Кларка.

— Почему ты не пошёл в футбольную команду? — спросил Кларк.