— Что вам надо? Вы снова пришли истязать меня своими вопросами? — выкрикнула она в темноту.

— Тише, тише. Это же я, Шарль. Вы помните меня? Я паж маршала де Ре.

— Шарль? Малыш Шарль, это ты? — Жанна бросилась к ненавистным прутьям решетки. — Шарль, как ты сюда попал? — прошептала она, узнав его.

— Как хорошо, что я Вас нашел. Эти подвалы такие запутанные. Только молю вас, тише. Сейчас не время для объяснений.

В руках Шарля что-то звякнуло, потом раздался скрежет замочной скважины. Несмазанные петли камеры заскрипели, гулкое эхо запрыгало под сводами подземелья. Жанна затаила дыхание, ожидая услышать тяжелые шаги стражников. Увидев ее нерешительность, паж улыбнулся:

— Не бойтесь, я подсыпал страже в ужин немного сонного зелья и забрал ключи. Но все равно нам надо спешить. Жиль де Ре послал меня, чтобы Вас спасти. Он раздобыл одну вещицу, которая нам поможет. Граф собрал большую армию и идет нам навстречу.

Схватив ее за запястье, паж увлек Жанну в темноту коридоров. Лишь редкие чадящие факелы на стенах давали хоть какой-то свет. Шарль снял со стены один из них, чтобы освещать им путь. Они преодолевали бесчисленные повороты, проходили мимо решеток и закрытых дверей, каждый раз замирая и прислушиваясь, прежде чем пересечь освещенный участок. Измученная и ослабевшая, Жанна не успевала за проворным юношей. Несколько раз она чуть было не упала, но верный паж всегда успевал ее подхватить.

Рукотворные стены подвала сменились монолитной скалой. Проход стал заметно уже, так что иногда приходилось нагибаться, чтобы пройти. Очевидно, они были уже далеко за пределами Буврейского замка и пробирались по ходам, оставленным здесь тысячи лет назад подземными реками. Лишь кое-где тусклый свет факела выхватывал следы вмешательства человека — по пути попадались колонны, подпирающие своды, некоторые узкие проходы были расширены искусственно, но все равно оставались довольно тесными.

Остановившись, чтобы перевести дух, они услышали звуки далекой погони. Видимо, исчезновение пленницы не осталось незамеченным. Приложив ухо к холодным камням, Жанна услышала топот множества ног и собачий лай.

— Нам надо спешить, осталось чуть-чуть, — прошептал Шарль. Девушка торопилась изо всех сил, но как они не старались, топот приближался. Совсем обессилевшая Жанна опустилась на каменный пол.

— Это бесполезно, Шарль, — простонала она. — Они совсем близко. — Он тянул ее за руку, пытаясь поднять. Но ноги отказывались слушаться беглянку, в отчаянии она снова села на холодный пол.

Шарль достал что-то из кармана, бережно завернутое в тряпицу. В тусклом свете Жанна разглядела маленький серебряный амулет. Сжав его в руке, Шарль зажмурился, очертания его фигуры поплыли, будто расплавленный воск, а в следующее мгновение на Жанну смотрело ее собственное бледное и измученное лицо. Жанна отшатнулась и закусила руку, чтобы не закричать.

— Я отвлеку их, — прошептал паж, — оставайтесь тут, я вернусь за Вами.

Взяв их единственный факел, юноша нырнул в боковой проход, оставив ее совершенно одну. Его легкие шаги исчезали вдали, когда до Жанны донеслось (или ей это показалось?) «Я люблю Вас»…

Девушку окутала темнота, давившая, также как и многометровая толща скалы над ней. Шум погони отдалялся и постепенно замер. Жанна огляделась. Тьма не была кромешной, как показалось с самого начала. Около нее в скале обнаружилась неглубокая ниша, будто светящаяся изнутри. Заинтересовавшись таким чудом, Жанна приблизилась, но от слабости пошатнулась. Стараясь сохранить равновесие, она попробовала облокотиться на странную мерцающую стену, но ее рука не нашла опоры. Линза сработала безукоризненно.

Тошнота подступила к горлу, перед глазами пошли разноцветные круги. Жанна была так ошеломлена, что не сразу заметила изменившуюся обстановку. По-прежнему было темно, но вместо спертого душного воздуха подземелья, где она провела не один месяц, Жанна почувствовала легкое дуновение свежего ветра.

анна не поняла, каким чудесным образом она оказалась не в подземелье близ Руана, а в 10 лье от него близ городка Эльбеф. Обратная дорога в Руан отняла все ее силы.

Жанна не видела как храбрый Шарль, несмотря на нестерпимую боль и едкий дым, до последнего старался не потерять сознание и не раскрыть подмены. Он умирал с ее именем на устах. Лишь когда все заволокло черным дымом, а языки пламени лизали рубашку, его разум померк.

Уже в сумерках та, которую когда-то называли Орлеанской Девой, дошла до площади Старого Рынка. Она безнадежно опоздала. О произошедшем напоминал только обгоревший черный столб да куча золы у его основания. Никто не обратил внимания на нищенку, копающуюся в пепле. Жанна перебирала хрупкие кости — все, что осталось от бедного Шарля — и вспоминала. Да, конечно, он любил ее. И пошел ради нее на костер. Крупные слезы катились по щекам Жанны, но она их не замечала. «Бедный мальчик», — прошептала она.

Ее рука наткнулась на что-то обжигающе холодное. Из пепла Жанна достала ту самую серебристую фигурку, ощутив знакомое покалывание. Теперь она смогла рассмотреть предмет вблизи, это была бабочка необычайно искусной работы. «Это твой последний подарок, Шарль. Я буду хранить его в память о твоей чистой любви». Жанна бережно собрала прах в полотняный мешок.

Внезапно чья-то рука опустилась девушке на плечо — она дернулась, готовая бежать.

— Не бойся меня, я не причиню тебе вреда. — Жанна смотрела во все глаза, перед ней был невысокий мужчина в странной одежде и с какими-то стекляшками на глазах, крепившимися на носу. Несмотря на всю свою странность и неуместность, он не вызывал страха. Убедившись, что девушка не собирается убегать или кричать, он продолжил. — Меня зовут Вим Вегенер, но ты можешь звать меня просто Вим. Я очень люблю сказки, легенды, мифы и стараюсь понять, что за ними стоит. Я предлагаю сделку — ты рассказываешь мне свою историю, а я помогу тебе.

Вим болтал без умолку всю дорогу, пока они шли на постоялый двор. Жанна никогда раньше не встречала таких людей — он с первого взгляда вызывал симпатию, а его болтовня совсем не надоедала. Он рассказывал странные вещи про множество времен и миров, про странников, которые могут свободно перемещаться, пользуясь линзами. Иногда он прерывал свой монолог, подносил к губам плоскую коробочку и извлекал из нее звуки, такие же странные, как и он сам.

анна была уже не той наивной девушкой, которая увлекала за собой ополченцев и рыцарей, бесстрашно бросаясь на врагов короля. Предательство и плен изменили ее.

За месяцы, проведенные в различных тюрьмах, у Жанны было достаточно времени, чтобы заново переосмыслить все пережитое. Ее предали те, кому она помогала и доверяла, теперь она это отчетливо поняла. Дофин Карл VII, земли которого она освобождала от англичан, тот, кого она торжественно короновала в Реймсе, отвернулся от нее. Бедная крестьянка сыграла свою роль и теперь была никому не нужна. Жанна разочаровала своих недавних покровителей. Она видела свою миссию в изгнании англичан из Франции, и ей были бесконечно чужды и придворные интриги, в которые ее пытались втянуть, и интересы «высокой» политики церкви. Только Жиль де Ре оставался верен ей до конца и делал все возможное, чтобы ее спасти.

В первый же день плена с ее шеи сорвали серебристую фигурку, после чего даже голоса, с детства направлявшие ее, исчезли. Не были ли они голосом дьявола или ее собственной гордыни? Нет, они вели ее к освобождению бедной и угнетенной Франции, ее Родины. А, может быть, они тоже ее использовали? Жанна гнала от себя эти мысли, она не могла допустить, что даже святые могут предавать.