Хьюго не знал, что подумал водитель серого «Бьюика», когда посреди дороги возник голосующий медведь. Да и сам водитель не знал. Он просто остановился и посигналил, пытаясь решить проблему самым простым способом.

— Отлезь, гнида! — рявкнул на владельца машины медведь, практически с мясом выдернув дверцу и заглядывая в салон.

Тот поспешно выполнил просьбу. Так, что только пятки в лесу сверкнули. Передние сидения, которые мешали Хьюго залезть в «Бьюик» целиком, отправились на дорогу. Кстати, потолочный люк в этой колымаге был не только хрупким, но и совершенно лишним.

Найти ветеринара в двадцатитысячном Уэйне оказалось плевым делом. Судя по телефонной книге, он там был один единственный.

Приёмная ветеринара опустела очень быстро, когда в покоях показался настоящий белый медведь. И еще неизвестно, кто кричал громче — перепуганные звери или их хозяева.

— Твою мать, — спокойно прокомментировал происходящее Хьюго.

— Твою ж мать! — повторил он, когда его надежда на спасение — доктор Дулитл — лишился сознания. Нет, пожилой ветеринар стойко выдержал появление зверя у себя в кабинете. И даже выудил откуда-то кусок сахара. Но когда белый медведь на чистом английском объяснил Дулитлу суть своей проблемы, рассудок доктора не выдержал и отправился ненадолго прогуляться в астрале. Хьюго с досадой рыкнул по-медвежьи и плюхнулся на пол рядом с человеком. И стал ждать. Взгляд его затуманился, и он мысленно вернулся в недалекое прошлое.

— Воспитанные люди не сидят за столом, сложив на него ноги, — наставительно сказал Отто Кляйн, выключая телевизор.

Хьюго недовольно посмотрел на него, но спорить не стал — приподнял ноги (лапы!) со стола и уселся на стуле, как того требовал хирург.

— А президент — сидит, — сказал он, чтобы оставить последнее слово за собой. — Я видел по ТВ.

— Во-первых, ты не президент, — спокойно сказал Отто. — А во-вторых, не надо брать пример с плохо воспитанных людей, даже если это сам президент. Сейчас в столовую подадут обед — будь добр помыть руки и проследовать туда.

— Столовая-шмаловая, — недовольно сказал Хьюго. — Развели тут викторианские порядки. Мне пацаны-охранники сказали, что они дома перед ТВ жрут. И никто им салфетками в нос не тычет!

— Хьюго, прекрати немедленно, — холодно сказал Отто. — Твоя задача научится быть человеком. В животное превратиться никогда не поздно.

Воспоминания ли были тому виной или начался естественный процесс перехода, но Хьюга вдруг ощутил, как начинается обратный процесс. Шерсть на руках (лапах) исчезла, клыки и когти (уже ногти) стали человеческой формы, трансформировались кости, уменьшился объем тела.

— Дай сигареточку — у тебя рубашка в клеточку! — сказал совершенно голый человек, приходящему в себя доктору.

Ветеринар закатил глаза и потерял сознание вторично. Но теперь Хьюго не боялся по неосторожности причинить вред человеку. Руки и ногти это вам не лапы и когти. Всего минута тормошения и легких пощечин привели доктора в чувство.

— Доктор Дулитл! — как можно спокойнее произнес Хьюго. — Я повторяю свою просьбу: мне нужно наложить гипс на правую руку и достать кое-что из полости живота.

Доктор несколько минут безмолвно созерцал нечто страное в своем кабинете. Вместо белого медведя, перед ним стоял обнаженный молодой мужчина со смуглой кожей и крупными чертами лица (наверняка в роду был афроамериканец).

— А где медведь? — осторожно поинтересовался ветеринар у незнакомца.

— Я его прогнал, — не моргнув глазом, соврал Хьюго. — Видите, даже руку об него повредил?

Дулитл поднялся, выглянул в окно, опасаясь увидеть на площади медведя, но, разумеется, никого там не обнаружил.

— Наверное, стоит вызвать полицию, — осторожно сказал Дулитл.

— Думаю, это уже сделали и без нас, — сказал Хьюго. — Доктор, услуга за услугу — поможете мне? Я слышал, что ветеринары — это самые лучшие врачи, которым что зверя, что человека заштопать — разницы нет. А про вас и вовсе слава идет через все штаты.

То ли капелька наглой лести помогла, то ли пожилой ветеринар еще не пришел в себя после шока, но вместо разговоров, он просто указал Хьюго на дверь операционной. Даже не спросил страховой полис или еще какой документ.

Вправить руку и наложить гипс оказалось для опытного костоправа делом пяти минут. А вот вторая просьба его очень удивила. Хьюго собрался было наплести, что он был ранен во Вьетнамской кампании, что его пытали коммунисты, и только недавно он сбежал из России, где все еще существующее КГБ, вшило ему в организм опасное для американского народа устройство, которое обязательно надо извлечь, как доктор положил ему на лицо марлевую повязку, пропитанную какой-то остро пахнущей дрянью, и сказал:

— Я ничего не хочу знать. И мне не нужны проблемы с полицией. Поэтому, сделаю, что вы просите, а потом вы исчезнете и никогда никому обо мне ничего не расскажете. Договорились?

Засыпая на операционном столе, парень подумал напоследок: «Только бы во время операции не перекинуться…».

Ему снилась красивая церемония обеда в доме Отто Кляйна. Круглый стол в белоснежных кружевах, фарфоровая посуда, Вика в белом переднике разливает суп из керамической кастрюльки.

— Отто Кляйн, дай виски, — говорит Хьюго, жадно втягивая ноздрями запах рыбы, едва заметно струящийся с улицы.

— Нет проблем, — пожимает плечами хирург. — Виктория, примите у Хьюго тарелку. Сейчас наш недочеловек сделает шаг в сторону зверя и пойдет к своей миске в волеьре.

— Нет! Не хочу в клетку! — вскрикнул Хьюго, но тут откуда ни возьмись появились охранники в сером и весело хохоча потащили его вниз, в подвал.

Он пришел в себя в крохотной палате на одну койку. Туловище было плотно перебинтовано, а оба извлеченных предмета лежали рядом на тумбочке. Две маленькие блестящие фигурки из серебристого металла.

По-хорошему, ему бы подождать, пока швы затянутся, но Хью и без того потерял много времени. За это время здание ветлечебницы заполнили офицеры полиции и местные волонтёры — их голоса Хьюго слышал сквозь тонкие стены палаты. Наверняка новость дошла и до федералов, а значит — и до Кляйна, потому следовало как можно быстрее «делать ноги».

Несмотря на боль в боку, он достаточно легко вылез в окно, и, накинув, прихваченный из палаты белый халат, уверенно двинулся вокруг здания. Угнанный им «Бьюик» находился там же, где он его и бросил. Только рядом стояла пустая патрульная машина — видимо, ее экипаж сейчас находился в клинике.

А Хьюго, как раз, давно мечтал покататься на машине с мигалками.

Нагнали его, когда Хью уже видел отблески полуденного солнца на поверхности Гурона. За ним белели шапки ледников — такие обманчиво близкие. А канадская граница — вот она, рукой подать! Но добраться до нее помешали парни в сером, появившиеся словно из воздуха. Шутки кончились. Как и бензин в машине. Хью снова вспомнил о Виктории, и о том, как ее взяли серые при побеге. Ярость в один миг затуманила разум, и Хью будто со стороны услышал собственный голос:

— Сдьланодкам!

Лопнули бинты, треснул по швам украденный халат, разлетелся на осколки недавно наложенный гипс. Медведь взревел и кинулся на врагов.

Но серые не стали церемониться. Несколько разрядов парализатора — и вот уже бравые головорезы Отто Кляйна фотографируются с живым трофеем, придерживая его почти бесчуственное тело за лапы, на фоне «зеленки» и оставшихся недостижимыми ледников.

Но радость их была недолгой. Прострекотал над головой геликоптер с надписью «ФБР», на дороге появилась целая кавалькада автомобилей с мигалками, из них выскочили парни в куртках с той же аббревиатурой, что и на вертолете. Подопечные Отто отдавать добычу просто так не захотели и моментально заняли оборону. Бессмысленно и глупо, но на то они и серые.