Летом («Пуст мой дом. Уехали на дачу…») Пуст мой дом. Уехали на дачу. Город утром светел и безлюден. Ах, порой мне кажется, заплачу От моих беспечных горьких буден. Хорошо вдыхать мне пыльный воздух, Хорошо сидеть в кафе бесцельно. Ночью над бульваром в крупных звездах Небо, как над полем, беспредельно. Жизнь моя, как сонное виденье. Сны мои, летите мимо, мимо. Смерть легка. Не надо воскресенья. Счастие мое — невыносимо. Прогулка («Дорожка в парке убрана…»)
Дорожка в парке убрана, Не хрустнет под ногою ветка. Иду. Со мной моя жена, Моя смиренная наседка. Гляжу в просветы меж ветвей: Вот небеса уже не сини, И стадо поздних журавлей Сечет вечерние пустыни. Под ветром гнутся дерева, Дрожат и холодеют руки. А ты в душе моей жива, Ты весела, как в день разлуки. И та же осень, тот же свист, Осенний свист в пустой аллее. И голос твой как прежде чист, Звучит призывнее и злее. И в веяньи осенних струй Пьянит опять и дышит тайной Полупритворный поцелуй И долгий вздох, как бы случайный. И не забыть мне до сих пор Очарований злых и мелких! Который час? И медлит взор, И медлит взор на тонких стрелках. Пора домой. Нет сил вздохнуть, Но я тебя не выдам взглядом. И наш осенний ровный путь Мы продолжаем молча, рядом. 1910 Весна («В синем воздухе сонные нити…») В синем воздухе сонные нити, Вы серебряным звоном звените. Вы нежнее, вы легче, чем иней, Тихо таете в благости синей. Вскрылись реки. К чему теперь прорубь? Белый в небе цветок — белый голубь Выше, выше все в небо взлетает. Верно, тоже, как иней, растает. «…Как бы прозрачнее и чище…» …Как бы прозрачнее и чище Лазурь над головой твоей. А сердце — тихое кладбище Былых надежд, былых страстей. И беспечально, безнадежно, Как светлый месяц в лоне вод, В душе простившей, безмятежной, Воспоминание встает. И сладкой делает утрату, И сладостным — прощальный миг. И улыбаясь мне, как брату, Встает забытый мой двойник. «Опять хотения земного невольный узник и слуга…» Опять хотения земного невольный узник и слуга, Я покорился снова, снова веленью вечного Врага. Я променял мой сон невинный, святых пустынь безбольный сон, На яркий, радостный и синий, огнепалящий небосклон. И взор огнем зажегся снова, и кровь стучит, кипит опять. Я раб хотения земного, Царя Земли на мне печать. И шумно все вокруг, как праздник, отверст ликующий дворец. Но жизни радостный участник — ее невольник, не творец. «О, как томителен мой день…» О, как томителен мой день! В суровом небе нет просвета. А ты, моя родная тень, Нигде иль в позабытом «где-то». Не наяву, под шепот трав, Звенящий смех ловя и вторя, К тебе, трепещущей, припав, Я был далек земного горя. Ты мне покорна лишь в мечте, Но и в мечте ты изменила. На бледно-синей высоте Дрожат беззвучные светила. «Я вышел ночью на крыльцо…» Я вышел ночью на крыльцо Послушать ветра посвист вольный. Осенний парк дохнул в лицо Волною свежей и раздольной. Кой-где на ветке поздний лист Сияньем месячным оснежен. И ветра полуночный свист Разгулен, жалобен и нежен. О, ветер, мчи клубами пыль, Шуми в деревьях, бейся в ставни! Твоя бродяжья злая быль Старинной сказки своенравней. И в высь летя, и в пустоту, Возьми в далекое скитанье Мою бескрылую мечту, Мое бессильное желанье. «В улыбке Ваших губ скептической и нежной…»[38] В улыбке Ваших губ скептической и нежной, В усталой ласке Ваших серых глаз Я прочитал пленительный рассказ Любви мучительной и скорби безнадежной. Вас страсть влекла к себе тревожностью безбрежной. Был крепок руль и верен Ваш компас. Отчаливай! Смелее! В добрый час! Туда, где ждет конец, желанно-неизбежный. И Вы неслись, куда — не все ль равно, — По глади волн скользя все легче и быстрее… О, корабли, которым суждено Найти конец в волнах у призрачной Капреи. Как траурно на вас чернеют ваши реи, Как верен бег, стремящий вас на дно. 1910 вернуться «В улыбке Ваших губ скептической и нежной…» — Кривое зеркало. 1910. № 23. С. 10. Подпись: С. Киссин. В этом журнале опубликованы стихотворения Ходасевича — в 1909 г.: «Закат» (№ 14)1 «В тихом сердце — едкий пепел» («Искушение» — № 17); в 1910 г.: «Прощание» (№ 25), «Девушке утром (В альбом ***)» — № 27). Автограф — в черной книжке с заглавием «Строгому другу» (1907–1908 гг.) с разночтениями в 1-й строфе: «Я прочитал мучительный рассказ // Любви отвергнутой…», во 2-й: «Был компас верен, крепок руль у Вас» и в 4-й: «И Вы неслись… Как верен бег, влекущий вас на дно». Призрачной Капреи — Саргеа (лат.) — остров Капри. |
