- Времени у нас нет, потому сообщаю сразу: внизу стоят два «Икаруса», - это специально для вас…

В зале зашумели, и похожий на Чегевару тип тотчас выстрелил вверх из пистолета.

- Когда я говорю, все молчат. Это понятно? - он выдержал небольшую паузу. - Сейчас вы организованно покинете танцплощадку и спуститесь вниз к машинам. Там мои люди помогут вам занять места в автобусах. Потом мы проедем в одно место и позже, если все будет нормально, вас всех отпустят. На всякий случай добавлю: мы - те самые люди, что удерживали в течение нескольких дней пассажиров теплохода «Даурия». А потому советую вести себя тихо…

- Не много ли ты на себя берешь, козлик? - гулко поинтересовался со своего места Коля Сватов. Голос у него был басовитый, и сказанное террорист услышал прекрасно. - Тут ведь не только мужики, полно женщин с подростками. Или совсем совесть потерял?

Тишина наступила такая, что Зимину показалось, что он слышит тиканье собственных часов. Но это тикали не часы, это бились два прижатых друг к другу сердца - Маринино и его собственное. Наверное, из-за выпитого вина он не сразу разобрался в происходящем. Да и на Сватова алкоголь подействовал не самым лучшим образом. Говорить в подобном тоне с людьми, держащими в руках оружие, конечно же, не следовало.

- Кто это сказал? - вооруженный тип закрутил косматой головой.

- Я сказал. Я! - Сватов отважно поднял руку, и в тот же миг бандит выстрелил.

Все, что сумел сделать Зимин, это резко оттолкнуть Мариночку в сторону. Помочь Сватову он не успел. Надо отдать должное террористу, стрелял он отменно. С тридцати шагов угодил Николаю в грудь. Выстрел оказался роковым, пуля попала точно в сердце. Уже оседая на пол, Николай попытался что-то сказать подскочившему Стасу, но у него ничего не получилось. Тренированное тело выгнулось дугой, на подбородок выплеснул ручеек крови, глаза обморочно закатились. Николай умер прямо на руках Стаса. А через секунду все вокруг пришло в жуткое волнение: дружно завизжали дамы, публика ринулась врассыпную. И снова замолотили автоматы бородачей. На это раз террористы били не в людей, а в матерчатый потолок, однако действие это произвело самое ошеломляющее. Ад, разразившийся на танцплощадке, лучше было бы не видеть, и именно так поступали многие из присутствующих - закрывали лица ладонями, крепко-накрепко зажмуривались…

В автобусы людей загоняли самым бесцеремонным образом, и все-таки Дмитрий успел обратить внимание на то, что пассажиров пытаются бегло сортировать. Молодежь, одетую неряшливо, с длинными космами, отпускали вон, в салон же заталкивали людей более почтенного возраста, в костюмах и нарядах европейского качества. Тех же гладиаторов в автобус не пустили, а вот Костика, одетого по случаю дня рождения в дорогущую тройку, сунули вместе с «кандагаровцами».

- Видал? - Харитонов наклонился к Стасику. - Значит, собираются просить выкуп!

Зимин не откликнулся. Перед внутренним взором «кандагаровца» по-прежнему стояло мертвое лицо Кольки Сватова - того самого разухабистого Сватова, с которым не раз ездили в «горячие» командировки, которому безбоязненно можно было доверить и собственную жизнь, и жизнь близких тебе людей.

- Вот и получился маневр… - приблизившийся к ним Шебукин горько усмехнулся. - Угодили из огня да в полымя.

- Не знаю, как насчет нас, - сухо отозвался Зимин, - но эти парни точно угодили в историю. Во всяком случае, живыми им не быть.

- Тише, Стасик, тише! Тут главное - не спешить. - Харитонов успокаивающе положил руку на плечо товарища. - В клочья порвем, по стене размажем, но в свое время. А сейчас без самодеятельности, хорошо?

Стасик ответил кривой усмешкой. Лицо его заледенело, глаза излучали стальной холодок. Уж Дмитрию-то было отлично известно, что с подобным выражением лица о добрых материях не рассуждают, с таким выражением лица убивают.

- Видели, как нас сортировали? Значит, попытаются где-нибудь встать, а после вступят в переговоры с властями. - Продолжал анализировать вслух Харитонов. - Это и будет наше время. Как начнутся переговоры, так и закопаем их в землю…

Сидячих мест, разумеется, на всех не хватило, и бывшим спецназовцам пришлось стоять. Валентина Сергеевна устроилась на коленях Шебукина, рядом сидела Мариночка. Плечистый Костик, Зимин, Маратик и Стас надежный барьером отгораживали своих дам от общей толчеи. Следует отдать должное Мариночке с Валентиной - вели они себя вполне выдержанно, - ни паники, ни волнения не проявляли. Может быть, верили в своих мужчин, а может, просто еще не знали, каково это быть в шкуре пленников.

- Интересно, куда нас повезут? - вполголоса пробормотал Костик, и очень скоро получил исчерпывающий ответ. Едва тронувшись, автобусы снова встали. Впереди стояло воинское оцепление, а дорогу преграждали сваренные из рельсов ежи. Впрочем, вступать с военными в преждевременные переговоры бандиты поостереглись. На их месте Харитонов тоже не стал бы торопиться. Во-первых, темно, во-вторых, не слишком комфортные условия. Того и гляди - напросишься на штурм. Надеяться же на то, что военные побоятся атаковать наполненные заложниками машины, было, по меньшей мере, глупо. Все последние события ясно говорили за то, что в случае нужды, власти легче легкого переступают через жизни собственных граждан. Само собой, террористам на граждан было наплевать, но свои жизни они твердо надеялись спасти.

Дав задний ход, автобусы свернули на знакомую дорогу и, очень скоро, обогнув череду скальных массивов, въехали на территорию курортного комплекса. Так и вышло, что вернулись туда же, откуда пришли, и, разглядев в окнах здание главного корпуса «Белого Орла», Мариночка сердито зашипела под нос ругательства. Ее-то, как владелицу курорта, понять было несложно. Если даже в Москве террористы оставляют после себя сплошные руины, то здесь деликатничать подавно не будут.

Неизвестно, чем руководствовались боевики, но именно в этом месте они решились на остановку. Возможно, бывали тут раньше, а может, понимали, что здание санатория может послужить неплохим убежищем. Толстые, выложенные из цельного камня стены не боялись ни пуль, ни осколков, а узкие, больше похожие на бойницы окна, идеально подходили для организации круговой обороны. Опять же хватало свободного пространства для расселения взятых в плен людей, а на площадку перед зданием вполне могли приземляться любого типа вертолеты.

С полдюжины автоматчиков ринулись в главный корпус, остальные боевики остались стеречь пассажиров. Припав к окну, Дмитрий рассмотрел, как выгрузили из соседнего автобуса крупнокалиберный пулемет, ящик с гранатами, вещмешки с боеприпасами. О событиях, происходящих в корпусе, можно было только догадываться, однако выстрелов оттуда, по счастью, не доносилось. Вполне возможно, что там обошлось без эксцессов.

Еще через пару минут из здания выбежал знакомый тип в берете. Утерев мокрое от пота лицо, он начальственно махнул рукой. С криками бородачи погнали пассажиров из автобусов, при этом мужчин заставляли держать руки на затылке. Обыска пока не проводили, отбирая только сумки с барсетками. Уже в здании санатория завели всех на второй этаж, выстроили в коридоре длинной шеренгой.

Микрофона здесь не было, и, привлекая людское внимание, главарь бандитов снова выстрелил из пистолета.

- Меня зовут Мухамад, - громко представился он. - и я собираюсь продать вас за хорошую сумму. Судя по всему, большинство находящихся здесь - русские, и это хорошо. Значит, разговаривать станем с Россией. Если чиновники не будут жадничать, все закончится очень быстро.

- А если нет? - подал голос кто-то из шеренги.

- Если Россия махнет на вас рукой, придется и нам обойтись с вами жестко. - Мухамад зловеще улыбнулся. - Уже сегодня мы предъявим властям ультиматум, а еще через десять часов начнем вас расстреливать. По одному человеку каждый час. Сначала всех мужчин, потом женщин. Вас тут немало, так что времени на раздумье у российского правительства будет достаточно.