Мариночка вновь распахнула свой накрашенный ротик - и, конечно, не за тем, чтобы похвалить Стаса за приятную новость. Одно за другим она выплевывала тяжелые ругательства, умело смешивая нецензурщину с блатной феней. Получалось у нее довольно неплохо, - видать, кое-какие способности от великоречивого папаши ей, несомненно, достались. Тот, помнится, тоже на теледебатах никогда не терялся, изворачиваясь, как смазанный вазелином уж.

- Ничего, гад, я тебя все равно достану!…

Стас устало усмехнулся. Судя по всему, наркотик начинал уже действовать: на щеках Мариночки расцветал лихорадочный румянец, а безрассудный гнев в глазах стремительно истаивал, - все равно как снег, очутившийся под жарким солнцем.

- Вот так и веди себя, девонька. Сиди и радуйся жизни. Вон, какая ты хорошая, когда держишь язычок на замке…

«Девонька» вытянулась всем телом, через силу улыбнулась. А, спустя несколько минут, она уже вполголоса что-то распевала. Стало окончательно ясно, что прежней Мариночки в салоне больше нет. Разум вульгарной бандитки уснул, а вместе с ним уснула и вся ее злость. Перед Стасом теперь сидела обычная напомаженная девица - рано повзрослевшая и оформившаяся, как и все дамочки, мечтающая о чем-то хорошем.

Глянув на нее в лобовое зеркальце, Стас покривился. Вот и доказывайте теперь, господа ученые, что человек от животного отличается только наличием разума. Уж ему-то, успевшему побывать не в одной горячей точке, было отлично известно, что разум тут абсолютно ни причем. Иной раз и псу домашнему пожаловаться легче, чем человеку. Пес, может, и не поймет, но обязательно посочувствует, лизнет языком, попробует утешить, а вот человек может повести себя совершенно непредсказуемо. Неудивительно, если и укусит…

- Все равно не верится, - Дмитрий покачал головой. - Чтобы мэр - и в открытую покрывал дела своей непутевой дочки?…

- А кто тебе сказал, что в открытую? - Марат фыркнул. - По-моему, подобные вещи вообще никогда не афишируют. А потом - я совсем не исключаю того, что о бизнесе своей дочери вельможный папочка ведать не ведает. Не монстр же он, в самом деле. Тут ведь не какой-нибудь секс по телефону и не торговля паленой водкой, а самые настоящие наркотики. От такого сложно будет отмазаться.

- Ясен пень, не знает он ничего! - бухнул Мишаня Шебукин. - Вон, в файлы поглядите: официально за дочурой две туристических фирмы, плюс участие в детском фонде. Так что с формальной точки зрения все в порядке. Концы с концами девочка сводит, доход от фирм не самый большой, но получает, а больше папаше и знать ничего не надо.

- Мог бы все же навести на досуге справки. Все-таки дочь…

- Ну и что? Думаешь, сумел бы выяснить, что фирмы ей нужны исключительно как прикрытие?

- Захотел бы - выяснил. Не так уж сложно понять, чем занимаются ее девочки. Или, по-твоему, трудно отличить наркотики от загранпутевок?… Я тут успел заглянуть в наши архивы и выяснил, что тот же Гур значился у нее главным администратором. Хороший администратор, верно?…

Промычав невразумительное, Харитонов обернулся к Зимину.

- Это ладно, ну, а машины-то зачем сжег?

- А что с ними было еще делать? Хоть какой-то ложный след. Разборка группировок, конкуренция, то-се. Опять же лейтенанта там оставили, - вот и пусть ищут убийц Гусли. До Мариночки по любому не доберутся.

- Где ты ее спрятал-то?

- В подвале старика Кабысдоха. - Зимин пожал плечами. - А что, место идеальное! Тихо, вода в трубах журчит, ни комаров, ничего. Сам бы не отказался посидеть денек-другой.

- Так она же метаться начнет, разобьет что-нибудь.

- Не разобьет. Я ее к батарее привязал. Не очень крепко, но на сутки хватит. Так что как очухается, освободится.

- А если не очухается?

- Да что с ней сделается-то? Девчонка крепкая, в теле, - малость помается и придет в себя.

- Ты ведь не знаешь, как действует гуантол.

- А что тут знать? Наркота - она и есть наркота. Денек будет хорошо, а после - не очень. На первый раз ломки долго не длятся, так что переживет как-нибудь. А хоть бы и помучиться пришлось - тоже хорошо. Пусть на своей шкурке прочувствует, какой дрянью потчевала людей. - Стас оглядел сумрачно молчащих друзей, и лицо у него пошло пунцовыми пятнами. - А что мне было еще делать? Сиделку для нее нанимать или самому там сторожем прописаться? Честно говоря, уже за одного Гуслю этой дамочке карачун не мешало бы навести.

- Сам же говоришь, не она его грохнула.

- Нет, конечно, но в любом случае лейтенанта убивали с ее ведома.

- Вот-вот! И стоянкой заведовала она! - Оживился Серега Маркелов. - Вы как хотите, а я бы эту дрянь на нары услал. Годиков этак на семь… Кстати, неплохая пиар-акция! Тогда бы уж точно папаня не сидел больше в мэрском кресле.

- Как ты себе это представляешь?

- Да очень просто! Сливаем информацию газетчикам, добавляем пару фотографий Мариночки - и хана папаше! Никто за него голосовать не будет.

- Ну, это, положим, спорный вопрос. - Дмитрий невольно припомнил свой разговор с Валерием Аркадьевичем. - Может, даже наоборот пожалеют. У нас жалеть любят.

- Тогда, по крайней мере, выборы сорвем! - не сдавался Маркелов.

- И это навряд ли. Санин прав, все рычаги в руках господина Муратова. Ни прокуратура, ни ФСБ ссориться с ним не будут. И скандалу он не даст разгореться, - задушит в зародыше. А уж если добавку к пенсии посулит да пообещает тотальный ремонт отопительных трасс, людишки обо всем на свете позабудут - толпами на избирательные пункты повалят.

- Они-то забудут, а Муратов нет, - подал голос Юрик. - Это я к тому, что посадить ее мы, может, и посадим, но врага наживем себе такого, что мало не покажется.

- Да как он нас достанет?

- Достанет, не сомневайся. Выставит призовой фонд за наши головы, и всех нас в одну неделю на десять метров под землю зароют.

- Какой там призовой фонд! У него и капусты к тому времени не останется!

- У этого останутся, уж будь спок! Нам с Серегой вот такие пачищи денег выдавали на подкуп избирателей. - Николай Сватов распахнул пальцы, показывая толщину пачек. - Двести «рэ» на рыло, и никакой тебе отчетности. Достаточно одной закорючки. Были бы нечестными, все могли бы себе сграбастать.

- А были бы честными, вообще в эту грязь не полезли бы. - Фыркнул Мишаня.

- Тоже мне - нашел грязь! Да весь мир в этом дерьме купается. И какая, блин, разница, кто будет капустой сорить? Уж на это дело желающих всегда хватало, а так - мы хоть немного заработали.

- Ладно, это все постороннее… - Харитонов вновь вернулся глазами к Стасу. - Она точно там копыта не откинет?

- Не откинет, отвечаю. - Хмуро процедил Зимин. - Подвальчик сухой, теплый, даже крыс нет. А дня через три туда Кабысдох наведается. Он старик пройдошистый, все понял как надо. Так что роль свою отыграет правильно.

- Так ведь оголодает девка к тому времени!

- А хоть бы и так. Воду я ей в бутылке оставил, а что поголодать малость придется, так люди без еды месяцами живут. Даже, говорят, здоровее от этого становятся. Авось впрок девоньке пойдет, - поумнеет

- А вдруг не поумнеет?

- Для этого случая я как раз и припас израильский пистолетик. Там ее пальчики аж в нескольких местах пропечатаны. Какая-никакая, а улика. - Стас сердито оглядел сидящих. - Чего смотрите? Если уж на то пошло, девочка - не самая глупая, должна сообразить, чем рискует.

- Эта сообразит… - мутно протянул Маратик. - Не хотел бы я с ней встретиться еще раз.

- Не дрейфь! - Стас поморщился. - Тебя-то она вообще не видела.

- Зато видела та деваха из «Тойоты».

- Какой из нее свидетель!

- Если хорошенько прижать, что-нибудь да расскажет. Было бы, как говориться, желание. Да и через мертвого Гуслю на нас выйти несложно.

Стас хотел было возразить, но промолчал. Тоже, видимо, понял, что зацепок для возможного расследования оставлено великое множество.