«Весь мир участвовал в том обмане…» Весь мир участвовал в том обмане, Мне громко хочется об этом кричать: Бесчестно ладью рыбака в тумане Заманивать в бездну игрой луча; Бесчестно девушку уверить в счастье, Которого не было на свете и нет, И сердце детей, разбивая на части, Сжигать их на медленном огне. 17 мая 1923 «Немного солнца и немного меда…» Немного солнца и немного меда, Густые запахи, кружащие голову, — Вот ранний парник пестрого года, Года отчаянного и веселого. Я буду думать о весенней смерти На террасе в кресле, обложенном подушками, И о том, что и я смогу участвовать в концерте С комарами пронзительными и лягушками. Все, что прошло, от слез и до объятий, Будет вместе страничкой детского кошмара, И с последней улыбкой на малиновом закате Моя жизнь взовьется струйкой белого пара. 17 мая 1923 «Те же слова, что и годы назад…» Те же слова, что и годы назад, Они для меня свежи и не вянут, Только, взглянувши себе в глаза, Я теперь до дна не достану. Только, опомнившись на лету В лёте стремительном и безумном, Вдруг удивлюсь, как души растут — Полно, таинственно и бесшумно. И станет не жалко кровавых лет, Пропевших в сердце алую рану. Все те же слова, как угли в золе, Они не угасли, они не вянут. 19 мая 1923 «Снова медленно в жилах поет…» Снова медленно в жилах поет Благодатное счастье твое… Не забудется пламень такой И дарованный ныне покой… 1923 «Точно солнце упало на полосы…» Точно солнце упало на полосы Полевых цветов придорожных. Не хочу того, что возможно, — Спрячь мои рыжеватые волосы! Спрячь от солнца, а то они выгорят! Вот я белый платочек вынула… За окном широко раскинулась Декорация «Князя Игоря». «По зеленой лужайке…» По зеленой лужайке Разбрелись все овечки, Нарисованы чайки На фаянсовой печке. Вся лесная опушка Серебрится росою… Молодая пастушка С распластанной косою… Взгляд божественно-строгий. И плеча загорели. Слушай: там на дороге Плачет голос свирели. Повторяемый эхом, Плачет нежною трелью, Торжествующим смехом Верно вторит веселью. А? Тебе непонятно? Не зовет тебя танец? Отчего же, как пятна, Выступает румянец? Ну! За беглой козою! Ведь никто не услышит. Под густою лозою Черепичные крыши. Обвита виноградом И оконная рама, Там, с внимательным взглядом Твоя старая мама. Но безвольны и кротки, Разбрелись все овечки. Контур парусной лодки На фаянсовой печке… «Когда оранжевое солнце там висит…» Когда оранжевое солнце там висит, Так медленно переплывая небо, Аэроплан, как колесница Феба, К туманам прикасается шасси. «Будет в звездном полусне…» Будет в звездном полусне Звонкий голос петь о дали. Вечерами не звезда ли Зажигается в окне? Розовые облака вспыхивают от зарниц. Некому меня ласкать Темным золотом ресниц Просто выплеснуть печаль… Много звезд в ночном пути, — От любимого плеча Оторваться и уйти… «Полудня зимнего янтарные лучи…» Полудня зимнего янтарные лучи, Как трав степных дрожащие волокна, В обмерзшие тянулись окна, И в синей тени вдруг поблекла Вся жизнь, глядящая в опаловые стекла. Как взгляды медленны и руки горячи!.. О, если б таяли, как грусть немого взгляда, Огни последние угаснувших углей, Чтоб в памяти возник туман аллей, Потопленных в шуршанье листопада. «Но если есть такой, увидеть полечу…» Но если есть такой, увидеть полечу Его во сне и буду помнить свято, Как Божьею рукой ткань лепестков измята И свет, какой дан лунному лучу. Поклонник красоты, и влюбчивый, и пылкий, Поставь подобие таких цветов в альков, Гляди на линии склоненных стебельков И тонких лепестков трепещущие жилки… А мне пока их видеть суждено За стеклами цветочных магазинов Или в кафе, где стебелек резинов, Но ярок, как старинное вино. Не знала за собой к цветам подобной страсти, И яркий сон оставил грустный след. Когда мне будет девятнадцать лет, Вы цикламенами мою весну украсьте. |
