Алонсо растерянно смотрел на собеседницу. Голова его готова была разорваться.

Мануэль — орбинавт?!

Мануэль изменил ход поединка благодаря тому ночному разговору в патио у дяди Хосе?!

А что если этот дар как-то передается по наследству, и тогда, возможно, Росарио тоже наделена им? В этом случае Алонсо считал, что он просто не вправе утаивать от нее такое знание.

— Я думаю, — медленно сказал он, — что дон Мануэль наделен особым, очень редким даром совершать подобные чудеса.

Росарио не перебивала. Ее рука потянулась к локону за ухом. Неяркое солнце неожиданно ворвалось в столовую, отчего стало казаться, что вокруг головы хозяйки замка появился золотистый нимб.

— Мы можем называть это изменением реальности, — продолжал Алонсо, воодушевляясь тем, что она не смотрит на него как на безумца. — Но, если быть более точными, то это не изменение, а переход из одного витка реальности в другой, несбывшийся, который мог бы произойти.

И он стал рассказывать ей о старинной рукописи, которую они с дедом называли «Свет в оазисе», потому что еврейские буквы, из которых составлено название «Орбинавт», случайным образом сложились именно в это сочетание. О том, что именно из этой рукописи он почерпнул учение о единой природе реальности и сновидения. О том, как продвигается расшифровка текста. О медитациях, о работе со снами.

Росарио слушала с такой поглощенностью, словно вдруг стала маленькой девочкой, которой рассказывают увлекательнейшую сказку.

Когда Алонсо закончил рассказ, солнце уже перевалило за стену замка. Внутренний двор лежал теперь в тени.

— Алонсо, вы не шутите? — спросила Росарио. На щеках ее играл румянец. — Это все правда? Есть люди, которые могут вот так переходить в другие витки реальности, то есть, в сущности, путешествовать из сбывшегося в несбывшееся? И еще и прихватывать с собой всех остальных в придачу? И мой сын обладает такой способностью, но не знает об этом, потому что страшится признаться себе?

Алонсо только пожимал плечами. Он не успевал отвечать на этот шквал вопросов.

В глазах Росарио вдруг появилось странное, мечтательное выражение…

…Алонсо замялся. Как-то неудобно было в отсутствие Мануэля подвергать критике точность его воспоминаний.

— Вероятно, дон Мануэль смотрел на поединок с такой точки, с которой ему показалось, что Ла Вега выронил меч, хотя на самом деле этого не произошло, — сказал он и, чтобы как-то справиться со смущением, взял с тарелки крупное красное яблоко с белым пятном.

Росарио звонко рассмеялась, вскочила с места и хлопнула в ладоши! На ее лице играл румянец.

— Получилось, Алонсо! — воскликнула она. — Это невероятно! Если бы не вы, я прожила бы всю жизнь, так и не узнав о своем даре!

— Что у вас получилось, донья Росарио? — не понял он.

— Получилось изменить реальность, Алонсо! Войти в несбывшееся! Я — орбинавт!

Алонсо словно ударила молния.

— Откуда вы знаете это слово?! — Он вскочил на ноги.

— Ах, да, вы же не помните нашего разговора. Ну конечно, как же я сразу не сообразила! — спохватилась Росарио. — Прошу вас, сядьте, постарайтесь успокоиться. И держитесь за стол, иначе можете упасть вместе со стулом от того, что я вам сейчас скажу.

Наклонившись в его сторону, Росарио, понизив голос, почти шепотом произнесла:

— Несколько минут назад я объяснила вам, что Мануэль изменил реальность во время поединка Гарсиласо де Ла Веги с сарацинским воином, произведя переход в такой виток реальности, в котором Ла Вега не выронил меча и поэтому победил. А сделал он это, вспомнив ваши слова о том, что сон похож на явь. Мануэль сказал себе: «Если это мой сон, то все будет так, как я пожелаю». И так и произошло!

Алонсо растерянно смотрел на Росарио. Голова его готова была разорваться.

Мануэль — орбинавт?

— Но это еще не все! — прервала Росарио ход его мыслей. — После этого вы рассказали мне про рукопись «Свет в оазисе».

Услышав это название, Алонсо выронил ножик, и тот со звоном упал на пол. Лучшего доказательства того, что она действительно изменила виток реальности, быть не могло. Откуда иначе она знала бы эти слова?!

— Я же предупреждала, чтобы вы не падали со стула! — засмеялась Росарио. — Но и это еще не все. Когда вы рассказали мне про орбинавтов, я решила попробовать изменить реальность. Если это может делать мой сын, подумала я, то, как знать, может быть, и я тоже могу? И у меня получилось! Ах, Алонсо, Алонсо, вы же полностью изменили весь ход моей жизни! Без вас я никогда бы не узнала, что я — настоящая волшебница!

Ему казалось, она сейчас либо пустится в пляс, либо бросится ему на шею. Он вскочил из-за стола, обогнул его и обнял оторопевшую Росарио.

— Я так рад за вас! — восклицал Алонсо. — Да и за себя тоже! Ведь это такая невероятная удача: найти орбинавта! Дед говорил, что иногда орбинавты не встречаются в течение нескольких поколений подряд. Вы осознаете, какая вы редкость, донья Росарио?!

Хозяйка Каса де Фуэнтес мягко отстранила его.

— Так принято поступать в Гранаде? — спросила она с удивлением. — Обнимать матерей своих друзей?

— О, простите мне мою несдержанность! — Алонсо стало жарко от залившей его лицо краски. — Я так обрадовался за вас, что совершенно потерял голову!

— Похоже, так и было, — рассмеялась Росарио. — Да, ладно, Алонсо, не так все это важно. Вы ведь уже извинились! Все эти условности меркнут по сравнению с тем, что я только что узнала о себе! Кстати, вы же собирались разрезать яблоко, пока я вас не отвлекла. Пожалуйста, сделайте это.

Все еще пунцовый, Алонсо взял со стола чистый нож и разрезал яблоко на четыре части.

— Точно как в тот раз! — радости Росарио не было предела. — Я могла бы предсказать, как вы это сделаете, ведь я уже это видела. Вы провели ножом в точности в этом же месте, где на боку белое пятно. И опять на четыре части. Не на две, не на восемь. На четыре! Кажется, я уже начинаю придавать значение глупым пустякам!

— Что вы чувствовали, когда меняли реальность? — Алонсо начал приходить в себя. Ему пришло в голову, что он может позволить себе задавать такие вопросы, ведь Росарио на самом деле ничего бы не узнала о своих способностях, если бы не он. К тому же Алонсо с семнадцати лет пытался понять, в чем состоит таинственный дар орбинавтов. Уже одно только это давало ему определенное право на нескромные расспросы.

— Я как-то еще не успела это осмыслить, — замялась Росарио, пытаясь вспомнить свои переживания. — Знаете, это какое-то странное чувство, будто прямо через меня проходит какая-то ткань… Ткань бытия… Нет, Алонсо, я пока не могу этого объяснить. Могу лишь сказать, что была пульсация в затылке.

— Пульсация? — Алонсо привстал. — Как будто там что-то вспыхивает?

— Что-то вроде того.

— Мне знакомо это чувство. Оно возникает всякий раз в «сказочных снах» и держится какое-то время после пробуждения.

— Что такое «сказочные» сны? — с интересом спросила Росарио и тут же перебила себя: — Нет, дорогой Алонсо, простите меня, но сейчас я так взбудоражена, что просто не смогу вас выслушать! Обещайте рассказать мне про «сказочные сны» в следующий раз!

— Конечно, я непременно сделаю это.

— И приходите сюда чаще! С кем еще я смогу делиться своими новыми приключениями! Подождите! — Она вытянула вперед ладонь, словно прося его ничего не говорить, и в глазах ее появилось странное мечтательное выражение…

…На этот раз было холодно и промозгло для прогулок в лесу, и они сидели в небольшой столовой, рядом с кухней. Росарио угощала гостя свежевыпеченными лепешками с перетертой оливковой мякотью. От мяса Алонсо отказался, сказав, что не голоден, хотя небольшую горячую лепешку с удовольствием попробует.

— В таком случае давайте перейдем в приемную залу и попросим принести нам еду туда, если вы не возражаете, — предложила Росарио. — Я бы хотела показать вам интересный старинный трактат по алхимии.

— По алхимии? Вы интересуетесь этим? — удивился Алонсо.