– Как мы это уволокём? – спросил напарник Филиппа.

– Как, как? Тем же путем, каким сюда шли.

Городской на некоторое время задумался.

– Там же узкий лаз, под церковью-то. Мы ж почти ползком ползли… Как там сундук пролезет?

– Зачем ему пролезать, дурья ты голова! Неужто мы сундук потащим? Мешки-то на что у меня? Пересыплем в них из сундука и вытащим.

– Это ты хорошо придумал – пересыпать. – Но радость напарника тотчас же сменилась беспокойством: – За один раз не унесём. Придётся возвращаться.

– Придётся, – ухмыльнулся Филипп. – Своя ноша не тянет.

– А не накроют нас?

– Некому накрывать. Все сгорели. Никого на стороне не осталось.

– Да уж. Мы такими брёвнами двери припёрли… А выберемся? – опять спросил напарник. Его это очень беспокоило и он хотел получить утвердительный ответ от своего более опытного и матёрого сотоварища. – Чай, и церковь сгорела. Проход завалило.

На это Филипп не сразу нашёлся, что ответить. С минуту он раздумывал. Потом сказал с раздражением:

– Не твоего ума это дело. Я сказал, что выберемся, значит выберемся. – И добавил более спокойным тоном: – Там второй ход наружу есть.

– Ну смотри, – с видимым облегчением произнёс городской. – Тебе виднее. Вот Чугунка жалко. Лежит в яме, как в могиле. Не увидит такого богатства.

– Чего жалеешь! Я ж тебе сказал: нам больше достанется. Вот дурак!

– А Рубанок?

– Рубанку про всё незачем знать.

Слушая разговор, Изот соображал, о каком барине идёт речь. Выходит, здесь орудует целая шайка. Откуда этот городской взялся, что вместе с Филиппом? Не от зароненной случайно искры, не от перекалённой печки занялся в одну минуту скит. Это дело рук разбойничьей ватаги, двое из которой ломали замки сундука. Но размышлять о причинах пожара у Изота не было времени, да и мысли были о том, как обезвредить грабителей.

Изот принял самое простое, мгновенно созревшее в голове решение. При выходе из хранительницы было ещё одно творило. О нём знал только Изот, потому что собственноручно его смастерил и искусно скрыл «про запас», на всякий случай. И вот случай представился. Он никогда тем творилом не пользовался. Сбитое из отёсанного дуба, оно было очень тяжело, весом не менее пятисот фунтов, и каждый раз поднимать его без механизма было не под силу даже такому физически сильному человеку, как Изот.

– Псы смердящие, – бормотал ключник, ища в потёмках клин, который держал творило, не давая ему возможности опуститься. – Оставайтесь здесь до тех пор, пока не сгниёте заживо.

Рука нащупала клин. Но то ли он разбух от сырости, то ли сил не хватило у Изота – никак не подавался на усилия выдернуть его из паза. Несколько комков земли упали к ногам ключника. Это насторожило напарника Косого. Он перестал возиться с замком.

– Чу, – обернулся он. – Филипп, кто-то идёт?!

– Бог с тобой, – ответил Косой. – Всё напасти тебе мерещатся. Кто здесь может быть? Кто не сгорел, тот убежал и теперь хоронится где-либо в лесу. Это земля осыпается. Быстрее сбивай пробой!

– Я тебе говорю, что здесь кто-то есть, – снова проговорил городской. – Не померещилось мне. – Слова Косого не успокоили его. В голосе звучала тревога и неуверенность.

– Ты что дрожишь! – сурово одёрнул его Филипп. – Кто меня на это дело подбил? Ты со своими дружками. Вот мы и добрались до заветного места, а ты дрожишь, ровно девка на первом свидании. Бери богачество, пока оно само в руки дается…

Но сам прислушался, повернув голову в сторону входа. Однако было тихо. Никаких посторонних звуков не доносилось. В это время Изот даже затаил дыхание, боясь, что его обнаружат. Из тёмной штольни слышалось лишь шлёпанье капель, падающих с потолка.

– Это вода сочится, – произнёс Филипп. – Испугался, еловая голова. Давай дело делай!

Они продолжали возиться у сундука, а Изот опять стал раскачивать клин. После резкого рывка большой ком земли соскользнул вниз. Звук падения гулко отозвался в штольне.

В хранительнице затихли. Даже Косой после шума резко отпрянул назад. Отсветы факела метнулись по стене.

– И правда твоя, тут кто-то есть, – сказал Филипп и, высоко держа факел, направился к выходу.

Напарник остался у сундука, держа нож наготове.

Изот замер, спиной прижавшись к стене штольни. Он мог бы убежать по коридору и, подумав, предпринять какие-либо меры противодействия, но его душила такая страшная ярость на грабителей, прежде всего на Косого, что он предпочёл остаться, не страшась за свою жизнь.

Филипп наклонил голову перед низкой притолокой, собираясь выйти в штольню, и в этот момент Изот ударил его кулаком. Он хотел попасть по затылку, но то ли промахнулся, то ли Филипп в это мгновение сместился вправо, так или иначе, но удар пришёлся по плечу. Получился он не сильным. Филипп выпрямился, поднял выше факел и увидел Изота. На долю секунды его глаза выразили удивление. Он оторопел. Но тотчас пришёл в себя.

– Изот, – прохрипел он. Лицо исказилось от ярости. – Это ты?! – И с этими словами схватил ключника свободной рукой за кафтан. – В норе что ли сидел? Откудова взялся?..

Изот поскользнулся, потерял равновесие, и Филипп втолкнул его в хранительницу.

– Смотри, Куделя, какого я упыря откопал! – прохрипел Косой, обращаясь к напарнику.

Изот освободился от цепкой хватки Филиппа, высоко вскинул руки, сжал кулаки и они, как огромные молотки, двигаясь навстречу друг другу, сошлись на висках Косого. Тот пошатнулся, выронил факел и рухнул на пол.

– Это тебе от упыря, – пробормотал Изот, подобрал факел и увидел подкрадывающегося к нему второго грабителя. В одной руке тот держал факел, в другой – нож с длинным лезвием, сверкавшем в смрадном свете. Он ринулся на Изота. Ключник шагнул в сторону, факелом отбил нож и сунул его в лицо грабителю. Тот отпрянул от огня.

Изот, махая факелом перед лицом противника, мешал ему пустить в ход нож и пытался загнать его в угол. Преимущество было на его стороне. Его руки были длиннее и он мог в любое мгновение подпалить бритолицего. Тот отступал, прерывисто дыша. Глаза сверкали при свете факелов, ловя момент, когда можно будет действовать наверняка шестивершковым ножом.

Факел Изота то стремительно приближался к лицу грабителя, заставляя того отступать, то пытался достичь руки или груди. В одну из секунд бритолицый замешкался, боясь оступиться, прижатый к стене, и тут ключник нанёс ему быстрый толчок факелом в подбородок. Грабитель взревел от боли и зажал лицо рукой с ножом. Изот хотел повторить свой прием, но почувствовал опасность сзади. Он оглянулся и увидел приближавшегося Филиппа. Увернуться не успел. Косой со всего маха ударил его кулаком в висок. Изот не удержался на ногах, и если бы ни стена сзади, упал бы, настолько был ошеломляющим удар. Филипп вытащил из голенища нож с узким прямым лезвием. Изот резко повернулся и отпрянул в сторону. Это спасло его от удара ножом. Филипп замахнулся ещё раз. Ключник подставил руку и выбил нож. Но Филипп схватил его за горло двумя руками и стал душить. Факел выпал у Изота. Он увидел перед собой оскаленное лицо Косого, ощутил прерывистое дыхание и ударил головой в подбородок. Филипп упал. В это время, оправившись от боли, на ключника сзади набросился бритолицый, схватив за волосы. Изот локтем ударил напавшего, отчего тот согнулся, отпустил волосы и осел на пол. Изот в три прыжка достиг выхода, полагая, что ему одному с двумя грабителями не справиться.

Он уже выбежал в штольню за дверной проём, когда к творилу подскочил Филипп, изрыгая окровавленным ртом ругательства. Изот, развернувшись кругом, вцепился в брус, подпиравший свод, подтянулся на руках и обеими ногами со всего маху толкнул Филиппа в грудь. Удар был настолько мощным, что Косого отбросило внутрь хранительницы.

Собрав остатки сил, Изот натужился, обхватил клин, державший творило, двумя руками и, раскачивая, вытащил его. Произошло это очень быстро. Творило с гулом опустилось в гнездо, отрезав Изота от грабителей. Только тут ключник перевёл дух и прислонился головой к доскам западни.